Автор - Хейлір... Проникся - але з головною ідеєю не згоден абсолютно.
читать дальшеOtornya.
Завтра... завтра будет Дориат.
Он не боялся - он не боялся вообще ничего с тех пор, как увидел Камни в короне Врага, сидящего на троне. Это слуги Врага боялись его, сумевшего вернуться из Ангбанда живым.
Но мысль, что завтра один из сильмариллов снова будет у них в руках, не давала ему покоя. Так будет. Так должно быть.
Недаром же все семеро сыновей Феанора дожили до этого дня... судьба хранила их - даже в Битве Бессчётных Слёз.
Нирнаэт Арноэдиад... если бы не предательство людей... кто знает... может, два сильмарилла уже были бы у них...
Может, не было бы мёртвого тела, вбитого в землю булавами, и серебряно-лазурного стяга в луже крови...
Но люди предали, и этого не изменишь. Можно только сделать то, что можно. Можно напасть на Дориат...
- Айя, Руссандол! - прозвучал в комнате голос, такой знакомый и родной...
Маэдрос вздёрнул голову. Будто самое горькое и дорогое из воспоминаний встало перед ним, облекшееся в плоть и кровь... чьи-то чары? Вражий морок? Но разве от наваждений Врага может так радостно встрепенуться сердце?
- Финдекано? Это ты?
Взмах головы - только тёмные, перевитые золотыми нитями косички отлетают за спину... негромкий смех:
- Я что, так сильно изменился?
- Нет... и да.
Словно и дня не прошло с их последней встречи в Химринге... Вот только лицо и глаза... из них что-то ушло. Не память о жизни и страданиях в Эндоре, нет... что-то, что появилось там ещё в Валиноре... после Альквалонде. И свет Амана в глазах стал ярче...
Маэдрос, всё ещё не веря, протянул вперёд левую руку. Фингон, улыбаясь, сжал его ладонь в своей. Рука была тёплой.
- Я не призрак и не наваждение, Нельо.
- Но, Финдекано... ты ведь...
- Был убит, и, откликнувшись на Зов, отправился в Чертоги Ожидания, - договорил за него друг. - Мне дозволили их покинуть... ненадолго - только чтобы поговорить с тобой.
- Дозволили покинуть Чертоги? То, что ты мне скажешь, столь важно?
- Да, - на лицо Фингона легла тень. Он сел на пол рядом с Маэдросом и посмотрел ему прямо в глаза: - Не делай этого, Майтимо.
О чём он говорил, было ясно без слов. Маэдрос чуть отодвинулся от друга:
- Так ты теперь на посылках у Валар? Явился передать их предостережение? - холодно спросил он.
Фингон качнул головой:
- Нет... это я умолил их позволить мне поговорить с тобой.
- И они снизошли к твоей просьбе? - недоверчиво усмехнулся Маэдрос.
- Валар милостивы... кому, как не тебе, знать это, otorno, - серьёзно отозвался Фингон.
Маэдрос на миг опустил взгляд на свою искалеченную руку и снова посмотрел в глаза другу.
- Меня спас ты - Валар здесь ни при чём, - с вызовом ответил он.
Фингон молчал, только свет в его глазах разгорался всё ярче, пока Маэдрос наконец не отвёл взгляда в сторону.
- Торондор прилетел к тебе, а не ко мне... - его голос немного смягчился. - Ради меня они не стали бы трудиться.
- Многомудрому Нельяфинве ведомы помыслы Сил? - в голосе Фингона скользнул лёгкий укор. - Майтимо, не по велению Валар, а как друг твой, я умоляю - не делай этого...
- Диор не оставил нам выбора, - жёстко произнёс Маэдрос. - Мы просили его отдать сильмарилл добром... он даже не соизволил ответить. Не наша вина, если... - он смолк под пристальным взглядом Фингона.
Это уже было. Алая кровь, стекающая по белым мраморным ступеням... и лицо Финдекано - белее, чем этот мрамор, белее, чем снег на Ойолоссэ... Шёпот, оглушающий страшнее самого громкого крика: "Что вы сделали?" И собственные сбивчивые слова: "Мы не хотели их убивать... мы только хотели взять корабли... они сбрасывали нас в море... это не наша вина..."
- Нельо... - глаза Фингона словно смотрели внутрь, сквозь его хроа, в самую глубину памяти. - Ты и правда хочешь, чтобы это повторилось?
- Нет.. - Маэдрос опустил глаза и сжал левую руку в кулак. - Видит Эру, я не хочу этого. Но мы поклялись - Его именем. Мы призывали на себя Вековечную Тьму, если...
- Нельо! - то ли мольбой, то ли вскриком боли... - Ты и правда считаешь, что это лучше Вековечной Тьмы?
И это тоже уже было... когда Финдекано, закрыв лицо руками, опустился на окровавленные ступени, а он чуть ли не силой пытался его увести, что-то твердя про Клятву и Тьму...
- Ты не клялся, Финдекано... ты не поймёшь. Она хватает за горло и душит... Я больше не могу ей противиться... мы и так слишком долго медлили. У меня не осталось сил... Если бы...
Если бы ты был рядом всё это время...
Фингон наклонился к другу и обеими руками сжал его левую руку:
- Не сдавайся, Нельо! Слышишь? Ты выдержал плен Моринготто и мученья на Тангородриме... а ведь ещё одно братоубийство только обрадует Врага!
- Но что я могу, Финдекано? Пусть не пойду я - пойдут мои братья... Дориат это не спасёт.
- Ты - старший! Если ты запретишь им...
- Они не послушают меня... Макалауре, может быть... но остальные... Я пытался поговорить с Атаринке и Тьелкормо о том, что они натворили в Нарготронде... они только смеялись. А ведь это из-за них Нарготронд не послал войска в Пятую битву! Когда всё мог решить небольшой перевес... И Финдарато...
Фингон скорбно опустил голову:
- Я знаю.
- Ты знаешь не всё... я многое не рассказал тебе тогда.
- Я знаю, - повторил Фингон. - Знаю, что они решили подстеречь Финдарато на обратном пути, если он вернётся... Что взяли в плен Лютиен и хотели принудить Тингола отдать её в жёны Тьелкормо... Потом пытались похитить её и напали на Берена... А когда Берен по просьбе Лютиен пощадил Атаринке, он дважды выстрелил ей в спину.
- Что?! - Маэдрос вскочил на ноги. - Откуда ты...
- На гобеленах Вайре видно всё... - спокойно ответил Фингон. - Такую ли славу пророчил Феанор своим сыновьям?
Маэдрос снова опустился на пол и уткнулся лицом в колени:
- Я не знал... что Атаринке стрелял в неё. Это безумие... - Он поднял голову. - Ты сам видишь - мне их не остановить...
- Тогда отойди в сторону, как в Лосгаре. А они пусть решают сами.
Отойти в сторону... И смотреть, как отражается в воде пламя горящих кораблей... Зачем ты вспомнил об этом, otornya? Ведь даже отойдя в сторону, я всё равно тогда предал тебя...
- Я не могу... будет бой. Как мне стоять в стороне, когда младшие братья сражаются? Смог бы ты спокойно стоять в стороне и смотреть, как нас убивают в Альквалонде - даже если б знал, что мы сделали?
Теперь память прошлого ударила по Фингону:
- Я бросился в разгар битвы, - негромко возразил он, - а твой бой ещё не начат, Майтимо... Я бы попытался остановить вас, если б мог...
- Но я не могу. Если я откажусь идти, то предам своих братьев... и отца.
- Но если ты пойдёшь, ты предашь себя. И вместе с собой - весь мир.
- Что ж... значит, таков наш Жребий.
- Нельо, - Фингон положил руки ему на плечи и крепко сжал их. - Не надо... Прошу тебя, не вынуждай меня жалеть, что Манве услышал мою молитву...
- Я и сам порой жалею об этом, - тихо проговорил Маэдрос. Горько усмехнулся: - Видишь, otorno, иногда милость Валар страшнее их гнева.
Фингон опустил голову - Маэдросу показалось, что друг сейчас разрыдается, как тогда, у подножия Тангородрима...
- Финдекано, - мягко сказал он. - Я ведь уже убивал сородичей... Я уже проклят...
- Я тоже убивал в Альквалонде! - вскинул голову Фингон. - Потому я и должен остановить тебя! Чтобы это никогда больше не повторилось...
- Слава Эру, ты не давал Клятвы, Финдекано... ты остался свободным до конца. Я же не могу остановиться... не могу противиться Клятве... она сильнее меня. Сильнее всего на свете.
- Даже нашей дружбы? - неожиданно спросил Фингон. - Если бы я сейчас держал сильмарилл в руке, ты бы смог убить меня, Нельо?
"Ни закон, ни любовь, ни союз мечей..." Зачем ты спрашиваешь об этом, otornya? Ты ведь слышал, как я произнёс эти слова... Эру Всеотец, о чём мы только думали тогда?
- Ты бы отдал сильмарилл мне, Финдекано... - почти умоляюще произнёс Маэдрос. - Ты бы не заставил меня выбирать...
- Если только так я могу остановить тебя... я заставлю тебя выбрать! - Фингон рванул из ножен меч и направил его на друга. - Я не дам тебе уйти отсюда. Второе братоубийство тебе придётся начать с меня.
Маэдрос покачал головой, с ужасающим спокойствием глядя на обнажённый меч:
- Выбора не будет, Финдекано. Ты не касался сильмариллов, и Клятва здесь бессильна. Я не подыму на тебя меча... я просто уйду. - Он встал. - Если хочешь остановить меня - это тебе придётся меня убить. И я не буду защищаться... ты спас мне жизнь - ты волен и забрать её. - Он развёл руки в стороны, открываясь для удара. - Только жаль, что ты не сделал этого раньше...
Фингон до крови закусил губы - и ярче сильмариллов горели глаза на его побелевшем, полном решимости и отчаяния, лице.
- Я люблю тебя, otornya, - тихо произнёс он. - И не могу видеть, как тебя пожирает Тьма. Прости меня...
Белым пламенем сверкнул его клинок, и Маэдрос приготовился встретить смертельный удар, не дрогнув... но вместо этого тело сотрясла знакомая, уже испытанная однажды ужасная боль, и левая кисть его руки, отрубленная, упала на пол. И тем же белым пламенем на алом фоне нестерпимой боли прозвучали слова:
- Теперь ты не сможешь поднять меч на сородичей, Нельо...
* * *
- Майтимо, нам пора! - раздавшийся над ухом звучный голос Маглора разбудил Маэдроса. Он схватился за подоконник и застыл, глядя на невредимую кисть левой руки.
- Что с тобой, toronya? - заботливо спросил брат. - Снова дурной сон?
- Нет.. и да.
* * *
- Атаринке!
- Да, брат?
- Ты стрелял Лютиен в спину?
Куруфин отводит глаза.
- Тьелкормо?
Келегорм с нарочитой беспечностью пожимает плечами:
- Что, если и так?
Значит, всё - правда... значит, это был не просто сон... и что теперь? Ещё есть время... ещё можно повернуть назад...
Маэдрос сжимает левую руку на рукояти меча:
- Не вздумайте учинить подобное в Дориате! Женщин и детей не убивать... И вообще никакой лишней крови - нам нужно только взять сильмарилл.
Прости меня, otornya... и прощай. Я не могу поступить иначе.
* * *
И на гобеленах Вайре в Чертогах Ожидания появился разгромленный Дориат... убитый Диор и его жена... дети, брошенные на верную смерть в лесу... И высокий эльда с волосами цвета тёмной меди, держащий окровавленный меч в левой руке.
И суровый непреклонный голос разнёсся по Чертогам:
Сын Феанаро сделал свой выбор... Тебе не следовало вставать между ним и его судьбой. Теперь до Конца Мира не покинешь ты моих Чертогов...
И устало-безнадёжно донеслось в ответ:
Я не мог поступить иначе. Я любил его...