Подарок на День РожденияДля
nolofinve!
Ну, друг, раз уж это подарок, то подарок должен быть в цветах, а не в крови, верно?
Не суди строго данный фик, это полнейшее АУ, из разряда "что могло быть, если бы все пошло не так..."
Единственный шанс"...Пришли вести в Хитлум о том, что Дортонион пал, и сыновья Финарфина разбиты, а сыновья Феанора лишились своих владений. Так- подучилось Финголфину- узрел он крушение нолдор и полную погибель их родов; и вот, исполняясь гнева и отчаяния, оседал он могучего своего коня Рохалора, и поскакал один вперед, и никто не мог удержать его. Подобно вихрю, взметающему пепел, пересек он Дор-Ну-Фауглит, и всякий, кто видел его приближение, бежал, пораженный, думая, что это сам Оромэ: столь бешеная ярость была в нем, что глаза его сверкали, как у валар. Так он оказался один у врат Ангбанда и затрубил в рог, и ударил в бронзовые врата, вызывая Моргота на поединок. И Моргот вышел.
Финголфин знал, что Морготу был ведом страх.
Он помнил, что говорили про Властителя Пресподней.
Утратив способность перевоплощаться, он навсегда остался в облике ужасном и отвратительном -истинный Враг Мира. Но раз так - значит, ему есть чего боятся, и это- смерть. Если погибнет его плоть, то дух уже не найдет сил воплотится, а миру живых не страшны тени мертвых.
За Финвэ. За отца. За его пролитую кровь, за его прерванную жизнь. За ту любовь и доблесть, что он вложил в сердца своих сыновей. За мать, чье счастье было уничтожено.
За Феанаро. За брата. Да, он предал, но они были родными, пусть лишь на половину. А он никогда и некому не простит пролитую кровь Финвионов!
За Айканаро и Ангарато, за них, что любили его, как отца и были едины с ним всегда, как в мыслях, так и в деяниях. Пусть пепел их тел осядет на шлем, пусть этим пеплом задохнется Моргот!
читать дальше
Когда король отдал приказ седлать коня, никто не посмел ослушаться.
Его сердце билось ровно и четко.
В душе полыхал огонь ненависти и гнева.
Пока не остыло пламя, пока пепел еще кружит в воздухе, надо идти.
Один против тысячи- он не выстоит. Но пока существует хоть маленькая надежда.
Один шанс против тысячи. Но этот один есть. И Финголфин это знает.
Разум его холоден, как Вздыбленные Льды.
Безумная эстель, о которой так часто говорил Финрод.
В бой, один против тысячи.
Один- против одного.
Удар кулаком о бронзовые ворота. И только эхо.
- Выходи же, ты, трус! Выходи на бой, Моринготто, будь трижды проклято твое имя! Или ты способен только на то, чтобы скрываться за спинами своих орков? Ведь ты не кто иной, как повелитель рабов! Выходи же, сразись, если ты и вправду так велик!
Удар! И эхо.
Удар, и снова эхо...
Удар!
И гром в ответ. Моргот услышал его. Это от его шагов задрожала земля. Все ближе, и ближе, и ближе. И вот ворота Подземелья распахнулись. Моргот, высокий словно башня, окованный в черные доспехи, что поглощали свет, лившийся за спиной короля, и вместо меча - боевой молот. Гронд - вот как его называли. А на черном шлеме железная корона, а в ней... На миг Финголфин дрогнул- а не зря ли он затеял это? Не зря ли он сложит голову здесь, в то время, когда еще может- живым - послужить своему народу?
Но лишь на миг.
В короне Сильмариллы. Чем ярче сияют они, тем большую боль причиняют Врагу. Тем труднее ему сражаться. Они, как живые, чувствую родную кровь своего создателя, зовут, словно молят о спасении.
От ударов Молота Подземного Мира сотрясались горы, а из трещин в земле вырывалось пламя, но Финголфин продолжал сражаться. Трижды он ранил Моргота, и трижды был ранен сам. Он слабел- но слабел и Враг. Финголфин бился отчаянно, словно от боя зависела вся судьба Арды, всего Эа. Он то и дело выкрикивал имена тех,кто погиб по вине Моргота. Имена своих родичей. Имена Древ. И Камни Феанора сияли все ярче, и ярче, и король видел, как Морготу становится все тяжелее и тяжелее сражаться. Но он был валой, и сил у него было больше. Верный скакун был убит, и Фиголфин бился пешим. Трижды он падал на колени, и трижды поднимался, не давая сопернику нанести последний удар. Но в последний раз, оступившись, упал под ноги Морготу, и тот поставил на его шею ногу, готовясь надавить и переломать хребет.
Время замерло.
Миг превратился в секунду, минута в час.
Есть две вещи, которые нолдор говорят перед смертью : " Звезда да рассеет мрак, да не убоюсь я Врага, со мной Единый, что даст мне смерть, и избавит от плена." Так говорят те, кто знает, что может выжить.
Те, кто знают, что следующий вздох будет последним, говорят иное.
- Эру Илуватар, к тебе я взываю, не о милости прошу, лишь о силе снести муку и уйти в Туманные Чертоги, - прошептал Финголфин, отчаянно потянувшись к своему мечу. Один удар. Последний удар.
Но внезапно тяжесть исчезает. Нестерпимо яркий свет пролился над равниной Анфауглит. Подняв голову, Финголфин увидел, что это Сильмариллы в короне Моргота засияли так ярко, ослепляя Врага, не позволяя нанести ему последний удар. В голове шумело, не то от боли, не то от внезапно поднявшегося ветра, но через секунду король осознал, что это не могучее Дыхание Арды. Это Торондор, прилетевший с высоких пиков Криссаэгрима, бросился на Моргота, и изодрал ему лицо.
Один против одного.
Один, последний удар.
Собрав остатки сил, Финголфин поднялся, схватил меч, и улучшив момент, едва Торондор отлетел, а Моргот корчился в муках, валясь на земле, вонзил клинок по самую рукоять в грудь Врагу. Закаленная в Благословенном Краю сталь нолдор легко прошла через вороненную кольчугу, и поверженный испустил последний крик, столь громкий, что задрожал Тангородрим, и все приспешники Мрака содрогнулись.
И тут Финголфин сам упал, как подкошенный и тьма опустилась на него.
Небо Эндорэ голубое, как сапфир. Жемчужные облака. Свет солнца. Фингон осторожно касается щеки отца.
Финголфин открывает глаза и первое, на что падает его взор- это Железная Корона, а в ней- Сильмариллы.
- Почему они еще в ней? - спрашивает он.
- Никто не может вынуть Алмазы, отец, - отвечает сын. - На них словно чары.
Финголфин молчит.
- Что прикажешь делать с ними, отец? - снова задает вопрос Фингон.
Решение, как и слово, как и Клятва - одно. Но он Клятвы не давал.
- Отошлите их Майтимо. Это его забота, его Клятва. Пусть сам думает, как вытащить Камни. А нам надо держатся от них подальше.
- Отец... Все говорят, что свет ослепил Моринготто... Но как? Что ты сделал?
- Я? Я нечего не сделал... Это пришло свыше...
Да и как тут объяснить, что в минуты отчаяния и безумной надежды, сам Единый может услышать и послать помощь? Свет Древ пришел от Него через Йаванну.
В минуту эстель может случится все.
Надо сказать это Финроду. Пусть знает, что его слова не оказались пустыми.