Т10-109. Нолдор, брошенные Феанором в Арамане, принимают решение идти через ХелькараксэВласне кажучи, це не АУ, хоча є дуже сміливе припущення, що нолдор Фінголфіна не зрозуміли одразу, що сталося на тому березі. Адже для того, щоб роздивитись, що коїться біля кораблів, пролив мав бути не ширшим за річку. Але допущення це цілком в рамках канону"Нас разделили горящие корабли..." (с) СильвендэФиндекано сидел на камне, на берегу и смотрел на воду. Противоположного берега пролива не было видно: даже зрение эльфа с трудом различало черточку земли на горизонте
Вокруг было тихо - притихший лагерь нолдор виднелся чуть в стороне. Хвала Эру, что переправа началась, может быть теперь измученные дорогой и тяжкими воспоминаниями воины придут в себя и успокоятся.
читать дальше
После ухода Арафинвэ остались самые стойкие, но и они начинали уже сдавать - воспоминания об Альквалондэ червем грызло душу каждого эльда, и тех, кто поднял оружие на собратьев, и тех, кто не принимал участия в битве. Еще два дня назад лагерь шумел как море в бурю - эльдар спорили, ссорились, кляли себя и своих вождей... Больше всех, конечно, доставалось лорду Феанаро - за то, что не сумел договориться с Ольвэ и решил брать корабли силой.
Но скоро мучительное ожидание кончится, они ступят на берег Эндорэ и отомстят тому, из-за кого случилось непоправимое. Истинному виновнику беды.
Финдекано сглотнул - леденящая ненависть к существу по имени Моринготто сдавила горло. Он заставил себя вспомнить погрузку, улыбку на лице Майтимо... Рыжий еще мог улыбаться - после всего-то.
- Когда корабли вернутся - ты переправишься первым, - сказал он, - и мы пойдем в передовом отряде... На разведку. Держись, Астальдо.
Финдекано вдруг вскинул голову. Он услышал зов - голос друга, исполненный боли и растерянности, звал его по имени. Услышать что-то на таком расстоянии было невозможно, даже по осанвэ. Но Майтимо звал... Он выкрикивал имя Финдекано так, будто звал на помощь.
Горизонт окрасился красным. Черная нитка берега стала пурпурной...
Эльда сорвался с камня и помчался по направлению к лагерю.
Скоро на берегу шумела большая толпа. Впереди, чуть ли не по колено в воде, стоял Нолофинвэ, тщетно пытаясь разглядеть что либо на той стороне пролива.
Эльдар возбужденно переговаривались. Многие из них, готовясь в поход, изучали творение Румила "О чудовищах Арды". Слово "валарауко" мгновенно облетело войско - и многие уже сжимали в руках оружие, будто крылатые огненные твари уже направлялись через пролив - от Лосгара на эту Араманскую пустошь.
- А может быть это дракон, - предположил Артафиндэ. От белокурого Арфинга как всегда веяло спокойствием, хотя он тоже нервничал.
- Там бой идет, - отозвался Ангрод, - ты, милый брат, хоть не пугай нас...слишком.
- Кажется, - послышался голос Нолофинвэ, - наши угодили в ловушку.
- Мы тоже в ловушке, - сказал Туракано, - я же говорил, что часть кораблей надо оставить...
- И что же делать? - вопросил какой-то воин растерянно, - они же все погибнут... А у меня там нильдо, он обещал сам вернуться за мной...
Вечером, посреди взбудораженного лагеря собрался совет лордов. О возвращении не было и речи - все рвались вперед, на помощь Феанаро и его воинам. Прежние распри были забыты в виду беды.
- На этой пустоши мы не найдем деревьев даже для постройки плота, - говорил Нолофинвэ, - а значит остается одна дорога: через Вздыбленный Лед.
- Хелькараксэ? - переспросил Финдекано, - но это слишком долго...
- Слишком опасно, ты хотел сказать, - грустно улыбнулся его отец.
- Слишком долго - они...
- Или они уже мертвы, - сказал лорд Второго Дома, - или Феанаро удалось вывести часть воинства из под удара. В любом случае - мы не опоздаем, мой сын. Артафиндэ - как настроение у твоих эльдар?
- Хотят выступать и немедленно, - отозвался Артафиндэ, - по моему опасность только горячит их кровь.
- Огонь в крови нам будет ох как нужен, - пробормотал Нолофинвэ и скомандовал начинать сборы.
***
Войско эльдар неспешным маршем двигалось мимо загадочной крепости, притаившейся в черных, будто обугленных скалах. В небе жарким огнем пылало новое светило, но даже оно все еще не могло согреть тех, кто прорвался сквозь Вздыбленный Лед. А тех, кто остался там, уже ничто не могло согреть.
Финдекано молча ехал за отцом. С того времени, когда они подошли к Лосгару и увидели останки кораблей - и никаких следов битвы - он не проронил ни слова. Не отозвался он и тогда, когда случайно встреченные рыбаки-Фалатрим, рискнувшие забраться в такую даль, рассказали о том, что прищельцы с того берега сами подожгли корабли, построились в походные колонны и двинулись прочь от Побережья.
Нолофинвэ, измученный до крайности, не мешал воинам выражать свое негодование. Сам он тоже молчал. Только когда они поравнялись с безымянной крепостью, от которой так и веяло злом, предводитель Нолдор вдруг пришпорил коня и помчался к ее вратам. Он бил и бил в них рукоятью меча, и кричал, срывая голос, вызывая на битву зло, притаившееся в твердыне. И эльдар тоже кричали, и били мечами в щиты - но молчала черная крепость, не было лучников возле бойниц, а врата не открылись, выпуская вражье войско.
И теперь Нолдор уходили на юг. Разговоры в войске теперь велись на одну лишь тему - о мести предавшим их собратьям. Одни говорили, что будут сражаться с эльдар Феанаро, другие сочиняли гневные и насмешливые песни о поджигателях кораблей, третьи шли молча, погрузившись в себя.
И потому Финдекано, почти обезумевший от душевной боли, так и не расслышал слабый голос, который все звал и звал его по имени, пока войско Нолдор не скрылось в горном проходе.