Цей Драббл-фест чомусь пройшов у мене під знаком ще одного старого доброго англійця - Вільяма Шекспіра. Окрім того, що на фесті була тема кросовер, шекспірівські мотиви виникали повсякчас.
Цей фік, як завжди, не сподобався ні лівим, ні правим радикалам фендому. Але написано його не на захист прав на Сильмарил дітей Діора) І не на захист прав Феанорінгів. В цьому АУ в дію вступає Рок, після якого, як говорив великий Шекспір, може бути тільки тиша смерті.Т11-34. AU. "Светлые силы" победили в Пятой битве. Что дальше?Финдекано уже понял, что опоздал...
Гонца к нему прислал Артаресто: про то, как ему удалось узнать о планах Руссандола родич не писал. Возможно, Арфингу сообщили тревожные вести из самого Дориата. Родственники погибшей в Браголлах жены Артаресто все еще поддерживали отношения и с ним, и с Финдуилас.
Верховный король проклинал себя за то, что пустил все это на самотек. Ему следовало бы заняться третьим Сильмариллом сразу, после победы. Заняться самому, не доверяя это дело связанным Клятвой Феанорингам.
читать дальше
Но победа, купленная ценой огромных потерь, переполнила его сердце гордостью. Финдекано отомстил за отца: Моргот был развоплощен, из Ангбанда освобождены все узники, Майтимо, его друг Майтимо, прославился как победитель дракона...
Два Сильмарилла после битвы Финдекано торжественно передал своему другу. И пообещал вызволить и третий.
Однако, время шло, а переговоры с Тинголом зашли в тупик. В конце концов, словно для того, чтобы посмеяться из-за Завесы над сынами Феанаро, Тингол заказал гномам корону, которую должен был венчать Сильмарилл.
Гномы заказ выполнили, но, во внезапном приступе жадности, убили короля Дориата и попытались бежать со своей работой прочь. Это им не удалось, Сильмарилл вернулся в Дориат, а затем был передан на хранение Лутиэн. Так решила госпожа Мелиан перед тем, как покинуть Средиземье.
Не стало Мелиан - не стало и Завесы. А потом... Потом Финдекано как-то упустил момент, когда Сильмарилл вернулся в Дориат. Поглощенный хлопотами о восстановлении нормальной жизни в Белерианде, король нолдор позабыл о том, что Лутиэнь ныне смертна. Как и Берен.
Сейчас, мчась во главе своих воинов к границам Дориата, Финдекано думал, а не связано ли странное поведение гномов с тем, что многие из них дружили с Куруфинвэ и Карнистиром. Да и сам Руссандол был связан узами дружбы с погибшим в Пятой битве Азаггалом, а значит гномы Белегоста считали его своим союзником.
Сам Майтимо вряд ли пошел бы на сговор с гномами, а вот его братья... Впрочем, об этом думать уже поздно.
Все повторялось, будто в дурном сне. Финдекано не знал, что будет делать, если врежется со своей конницей прямо в гущу боя. Он хотел успеть - успеть к началу битвы, осады Менегрота, упросить Руссандола подождать, предложить сыну Лутиэнь в обмен на Сильмарилл все сокровища Хитлума...
Не успел...
Бой уже закончился - уцелевшие квенди бродили по граду словно во сне. У разбитой баррикады из досок, закрывавшей главный вход, Финдекано увидел двоих всадников в багряных плащах. У каждого на седле захлебывался плачем среброволосый малыш.
- Стоять! - сказал король нолдор таким голосом, что эльдар непроизвольно послушались приказа, - что это за дети?
- Сыновья Диора, - сказал один из воинов, видимо узнавший Финдекано, - этот полукровка убил нашего лорда...
Холод прошел сквозь душу Финдекано, как клинок.
- Кто из лордов погиб? - спросил он, пытаясь вспомнить имена всадников.
- Наш лорд Келегорм, aran - отозвался второй всадник, - и мы видели гибель лордов Карнистира и Курифинвэ.
Трое из семи... Прикусив губу, Финдекано приказал своим дружинникам забрать детей. Воины Келегорма не сопротивлялись - похоже, они сами толком не знали, что собирались сделать. Поднять руку на малышей не осмелился бы ни один эльда.
Финдекано двинулся дальше. На улицах и в каменных переходах слышался женский плач. Женщины были и среди убитых - видимо попали под залп лучников, когда метались в панике. Финдекано вдруг увидел среди тех, кто оплакивал убитых, знакомое лицо.
- Артанис! - крикнул он, и эллет бросилась к нему.
- Вот! - сказала она, - что натворили наши родственники, король.
- Где... - сказал Финдекано, - где Нельяфинвэ?
- Отряд дворцовой стражи вырвался из Менегрота после того, как пала баррикада у главного входа, - ответствовала Артанис сухо и четко, будто докладывала данные разведки, - они увезли с собой дочь Диора и Сильмарилл. Четверо оставшихся... братьев Феанорингов бросились в погоню. Только они, четверо - в горячке боя никто не услыхал, как трубит рог Химринга.
- Твои... все живы? - спросил Финдекано.
- Да... А Диор мертв. И Нимлот, его супруга. Я же предупреждала их всех, предупреждала...
Через несколько минут Финдекано уже мчался в направлении указанном Артанис. Один, без дружинников. На белом снегу следы легконогих эльфийских коней были хорошо видны.
Он нашел их очень быстро: стражники не успели уйти далеко. Бой был короток и беспощаден - четверо против полусотни. Стонали раненные... Под одним из деревьев сжалась в комок девочка-подросток в белой беличьей шубке, забрызганной кровью
Финдекано вначале подумал, что и она ранена. Но при беглом осмотре увидел, что синдэ невредима.
- Он его забрал, - выговорила девочка, смотря в лицо Финдекано потрясенным пустым взглядом, - камень из короны отца...
Трое лежали там, где настигла их смерть - близнецы Амбаруссар и Макалаурэ.Майтимо сидел под дубом, весь осыпанный снегом, опавшим с ветвей. Он еще дышал.
- Рыжий, - опустился возле него Финдекано, - брат...
- Тишина, - выговорил Майтимо, - наконец-то. Тишина...
Он разжал руку. Страшную, почерневшую, словно она побывала в огне. Сильмарилл упал на истоптанный окровавленный снег.
- Те два, - прошептал Руссандол, - в Химринге. В той, проклятой короне. Мы решили... их не вынимать. Пока... не добудем третий. Я надеюсь, Финдекано, что ты оставишь их с нами - в нашем погребальном костре.
Он слабо улыбнулся.
- Не проклинай, - прошептал, - это судьба. Я слышал звук ее шагов- будто сталь звенела о сталь. Теперь стало тихо. Прощай, otorno.
Финдекано прикрыл ставшее вдруг спокойным, как в детстве, лицо друга его плащом, и взял Сильмарилл в левую руку. Боль пронзила ему ладонь, но он не вздрогнул, ибо ждал этого. Король нолдор положил камень в седельную сумку, посадил дочь Диора на своего коня и медленно пошел, ведя коня в поводу, навстречу голосам своих воинов.