18.02.2013 в 06:58
Пишет нолдор белерианда:"Воинство нолдор Белерианда" - хоррор, 4
Название: Стража
Размер: драббл (600 слов)
Персонажи: НМП, спойлерФингон
Категория: horror
Рейтинг: G
Примечание: Цикл "Эдайнские сказки"
Бежит Орхальдор, бежит к северным горам, а позади погоня вьется – лают собаки, улюлюкают их хозяева, вастаки-пришельцы. Не терпят они вольный народ, что еще таится в горных пещерах, последних свободных детей Хадора. Хотят накинуть им на шею арканы, поволочь за собой в селения, заставить работать за тухлую похлебку и дырявую крышу.
Не хочет такой судьбы Орхальдор. Уж лучше бы лежать ему в Кургане Убитых, где покоятся его собратья по оружию – говорят, не смеет ступить туда орочья нога, и зеленеет курган травою посреди черной равнины. Да не задалась судьба – когда выходило войско, трепала Орхальдора-воина злая лихорадка, и остался он дома, а когда выздоровел – уже вовсю хозяйничали вастаки в Дор-Ломине. Нет больше у Орхальдора дома – лишь черные головешки, нет больше семьи и родичей – лишь трупы, нет больше надежды – кроме той, чтобы умереть не рабом, а с оружием в руках. Но не дадут умереть – накинут аркан и скрутят, потому бежит Орхальдор, бежит изо всех сил на север.
Бежит он в место страшное, зачарованное. Вон белеют на склоне гор развалины крепости – могучей крепости короля Фингона, что зовется Крепостью Источника. Боятся вастаки ее, ибо верят, что живут там духи демонов огненноглазых, как зовут они эльдар. Боятся ее и дети Хадора – ибо тех, кто осмеливался зайти в то место, храбрейших из храбрых, находили после мертвыми, а на лицах у них застывала улыбка - мертвый оскал.
Боится Орхальдор умереть, но еще больше боится рабского аркана. Потому укрывается он в белых развалинах, а вожак погони поворачивает обратно и говорит он своим охотникам: «Увы! Не раба обретем мы здесь, а лишь мертвое тело».
Страшно Орхальдору в погибшей крепости, идет он, оглядываясь, ожидая появления ужасных чудовищ. Село уже солнце, и самое время появиться им.
И верно! Вот за ближайшим поворотом шаги слышатся – тяжелые, так никогда не ходят живые. Вот из-за поворота свет призрачный струится – так никогда не светят лампы живых.
Чу! Вот и призрак-мертвец появился – страшные ожоги на теле, и голова расколота смертельною раной.
Оробел Орхальдор, но стоит он твердо, прямо – вот пришла за ним смерть, но всё же лучше она, чем рабская жизнь.
Остановился призрак, а Орхальдор смотрит на сине-серебряные одежды и звезду на щите и кланяется низким поклоном:
«Привет тебе, мой король!»
«Привет и тебе, воин моего войска!» - наклоняет голову призрак. И вынимает из ножен сияющий меч.
Содрогнулся Орхальдор – вот и смерть его пришла, ведь не питают мертвые к живым приязни, да не про него был тот меч. Из щели в камне, шипя, выползла змея, страшная, черная, и веяло от нее таким холодом, что понял Орхальдор – не простой это земной аспид, даже из самых ядовитых. Сверкнул меч призрака – и отрубил голову твари, а тело ее рассеялось черным дымом.
«Что это было, король мой?» - спросил живой, а мертвый ответил:
«Слуга Моргота, что нес людям в этой земле неисчислимые беды – лихорадку, мор и чуму. Мертвый – не могу я сражаться с живыми врагами, но такие твари мне как раз по плечу. И потому стою я на страже вместе со своим войском».
Указал за спину себе призрак, и Орхальдор увидел других мертвецов – были среди них эльфы и люди, те, кого находили в этих развалинах мертвыми. И понял тогда всё Орхальдор, а король-мертвец сказал ему:
«Не причиняю я зла живым, так что не бойся, воин! Уйдешь ты отсюда невредимым, как и пришел».
Рухнул на одно колено Орхальдор и сказал:
«Не смог послужить я тебе живым – послужу мертвым. Прими меня в стражу свою, о король!»
Покачал король-мертвец головой:
«Не след детям Эру отказываться от жизни самим, но не могу я отказать тебе в просьбе».
И коснулся он своим призрачным мечом плеча смертного воина, и упало его тело на землю, и встал за плечом короля-призрака еще один призрак-воин.
А на лице мертвеца застыла счастливая улыбка.
Название: Темнота и тишина
Размер: драббл (929 слов)
Персонажи: НМП
Категория: horror
Рейтинг: PG-13
Он ковылял по узкому каменному коридору, задыхаясь от страха и усталости. Когда несколько часов назад очередной удар кирки проломил в стене шахты дыру, пахнувшую ему в лицо иным воздухом, воздухом свободы, он, не раздумывая, протиснулся туда. Всё, всё, что угодно, только не рабский труд во славу Моргота, не отвратные морды орков-надсмотрщиков, не их дубинки и бичи!
Всё, что угодно?
Пройдя с десяток фатомов, он уложил свои кандалы на камень и ударил по ним прихваченной киркой. К несчастью, один из неловких ударов пришелся по ноге, и теперь он прихрамывал.
Но хватятся его нескоро. Пока рабов соберут из всех шахт, пока пересчитают, пока найдут пролом… Он успеет уйти далеко.
Воздух с присвистом вырывался из пересохшего горла. Сердце от страха колотилось так, что он, кажется, мог слышать его удары… Уж не говоря о том, что их слышат все вокруг. И прежде всего – орки и волки, уже отправившиеся в погоню. Они найдут его по кровавому следу. Они догонят его.
Мертвая тишина пещер нарушилась слабым шумом шагов позади. Погоня! Он пришел в ужас, попытался идти быстрее – и не смог, схватил камень – и выронил. Бесполезно, всё бесполезно! Взгляд его панически заметался по сторонам и вдруг выхватил темную дыру в стене, небольшую – едва-едва протиснуться. Вот оно – спасение!
Из последних сил он продирался по узкому ходу, каждое мгновение ожидая услышать позади преследователей. Глупо, как всё глупо… и как безнадежно.
Один раз он испугался, что застрял, но всё же сумел протиснуться, а дальше лаз стал расширяться, и он немного успокоился. Может быть, ему удастся ускользнуть. Может быть…
Но Валар, видно, хотели лишь посмеяться над ним. Лаз закончился глухой стеной. Он стиснул зубы, чтобы не испустить горький стон разочарования, и замер, прислушиваясь. Тихо. Мертвая тишина. Кажется, ему лишь показалось…
Показалось?
Он осторожно пополз назад, теперь двигаясь вперед ногами. Камни обдирали его бока и спину, на стенах оставались кровавые пятна. Но ему удалось проползти совсем немного, когда пол и стены ощутимо затряслись.
Землетрясение! Они часто бывали здесь, подле огненного Тангородрима. Каждый раз, когда одна из его вершин извергала пламя, окружающие горы тряслись, будто в лихорадке.
Землетрясение! Надо побыстрее выбираться из этого лаза, могущего стать ловушкой…
Поздно! Впереди послышался грохот рушащихся камней, и через несколько дюймов он ощутил ногами новую каменную стену.
Обвал. Несколько мгновений он просто лежал, без единой мысли в голове. Разум искал спасения в бездумье, не желая признавать очевидного. Потом он толкнул камень в безумной надежде. Вот, сейчас он покатится вперед, открывая ему дорогу, сейчас…
Тщетно. Камни впереди не поддавались никаким усилиям. Он толкал и толкал, сбив ступни в кровь, но это было так же безнадежно, как пытаться обрушить весь Тангородрим. Обессилев, он затих, лишь дыхание судорожно вырывалось из груди.
Оставалась лишь одна, крохотная надежда. Он снова пополз головой вперед, туда, где был тупик. Быть может, он ошибся? Быть может, там можно пробраться – так или иначе?
Слабая надежда умерла, не успев даже толком родиться. Крохотные трещины и щели в стене были – он чувствовал слабые дуновения воздуха снаружи. Но пробить эту стену голыми руками было невозможно. Понадобилось бы полсотни сильных ударов кирки – не меньше, он чуял это всем своим естеством нолдо-рудокопа. Но где кирка? Брошена перед его паническим бегством в этот лаз, ставший ловушкой… Дурак, десять, сто раз дурак!
Ужас захлестнул его, затопил с головой, и он принялся царапать камень яростно, как животное, пытающееся выбраться из клетки. И так же глупо и бессмысленно.
Затих. Пальцы нестерпимо болели – из-под содранных ногтей сочилась кровь. Эта боль немного отрезвила его. Надо думать. Думать, как выбраться из смертельной ловушки.
Железо у него всё-таки было. Обрывки оков на ногах. Но до них не дотянуться, не достать рукой – в этой крохотной пещерке он не может даже согнуть ноги. О, он нескоро умрет здесь! Воздух проникает снаружи… его убьет жажда…
Или…
Или…
Мысли начали путаться. Толща гор давила на грудь, темнота черными волнами потихоньку накатывала на разум, отъедая кусочек за кусочком, как прилив медленно, но неотвратимо пожирает берег. Но стоит ли держаться за здравый рассудок? Безумие подарит ему отдых…
На что похоже безумие?
На черный водоворот, что жадно всасывает в себя любую искорку света, любую здравую мысль рассудка. Он терзает и перекручивает, калечит и ломает…
Нет!
Нет!
Лучше уж смерть… простая честная смерть.
Он тихо заплакал, потом зарыдал громче, завыл в голос. Звук эхом отразился от слишком близких стен и чуть не оглушил его. Он замолк, дрожа всем телом.
Тишина затопила уши. Мертвая, безжизненная тишина, тишина глубоких подземных туннелей, где нет ни зверей, ни насекомых, и даже вода – где-то там, выше. Ни плеска, ни капли, ни ветра, ни вздоха…
Нет!
Ничего…
Темнота…
И тишина…
Темнота…
Тишина…
Грудь сдавило, будто стальным обручем. Воздух едва проникал в легкие и даже выходил из них с трудом. Сейчас он перестанет дышать… Сейчас…
Нет… Не получается. Лишь мучение – не избавление.
Темнота.
Тишина.
Темнота.
Безумие пожирает берег разума, черный водоворот ждет его.
Ти… нет-нет!
Слабые звуки снаружи. Удары… голоса.
От нахлынувшей радости он потерял сознание.
***
- Недалеко убежал, голубчик…
- Дохлый?
- Да нет, теплый еще!
- А нахрен его вытаскивать? Здесь нет выхода. Пусть бы и подох тут. Всё равно уже никуда не годится…
- Дурак ты, Харш! Мы еще повеселимся… Да и другие должны видеть.
***
Он не обращает внимания на пинки и удары. Он понимает, что скоро умрет, он уже почти умер там, в темноте и тишине, слабая связь души и тела скоро порвется, даже если орки не поторопят смерть. Но он все равно улыбается. Он избежал темноты и тишины, и теперь ему не страшна любая казнь.
Любая?
Небольшое углубление в каменной стене. Его вталкивают туда, быстрыми ударами наспех вбивают цепи в стену. Один камень кладут на другой, скрепляя раствором…
Вопль такой силы, кажется, должен разрушить весь Тангородрим. Но он быстро смолкает.
Темнота.
И тишина.
Название: Девочка и оборотень
Размер: мини (1 383 слова)
Персонажи: Боромир, Андрет, Брегор, Бериль, Аэгнор и нечто ужасное
Категория: horror
Рейтинг: PG-13
Это были дни Долгого Мира, и об опасностях многие забыли, а многие и не ведали, что такое опасность.
Лес начинался тут же, за домом. Он был своим, родным и близким, в нем не боялась заблудиться даже детвора. Тех, кто уходил далеко, со смехом и пением приводили назад блуждающие авари, поющие эльфы, которые бродили по лесам, нигде не останавливаясь надолго.
Тень проникла в лес с порывами ледяного северного ветра в одну из необычайно холодных зим. Тень затаилась, сжалась, ей не было скучно, ей не казалось долгим ожидание. Время шелестело крупинками песка, не останавливаясь ни на миг.
Весной в Боромировом лесу исчез ребенок…
Это был мальчишка с отдаленного хутора, веселый и смелый, который любил дальние прогулки. А потому родители хватились его не сразу.
Боромир, потомок Беора и лорд-адан Дортониона, выслушав заплаканную хуторянку, собрал челядинцев и начал поиски.
То, что осталось от пропавшего мальчика, нашли на второй день. В могилу на хуторском кладбище опустили закрытый маленький гроб, к которому не подпустили родителей.
Летом дочь поварихи из дома Боромира была отправлена матерью в лес за грибами. Изуродованный труп молодой девушки был найден Боромиром и его людьми на открытой поляне совсем недалеко от селения. Что-то неведомое будто играло с людьми, забавляясь и ухмыляясь.
Стоя над погибшей, Боромир словно чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Его инстинкты воина, отслужившего своё на рубежах Ард-Галена, говорили о том, что враг где-то рядом. Но рядом не было никого.
Своим троим детям Боромир строго-настрого запретил ходить в лес. И, конечно же, они его не послушали.
К озеру, где живут белые птицы, брата и сестренку уговорила отправиться Андрет, старшая и самая неугомонная дочь Боромира. Об этом озере знала только она одна, а ей рассказала о нем красивая, как звезда, эллет.
Брегор и Бериль очень хотели увидеть озеро, белых птиц и ласковую эллет. А потому троица проскользнула, незамеченная взрослыми, через дырку в ограждении и отправилась в лес.
Андрет уверенно шагала знакомой ей тропинкой и рассказывала братику и сестричке про красавицу, повстречавшуюся ей в лесу.
- Я готова была целый день слушать ее пение. Но она улыбнулась и велела прийти вечером. На ней было такое чудное платье, словно сшитое из кленовых листьев, и венец из рябиновых гроздьев.
Ладья Ариэн потихоньку двигалась по вечернему небу на запад. Темнело, но дети не боялись - их память не хранила рассказов о чудовищах, которые могут таиться в темноте. Был, правда, запрет отца на вечерние прогулки, но Боромир, щадя детей, не рассказал им подробно о том, что случилось в лесу.
Озеро блеснуло между деревьев, в нем отражался последний багряный блик.
- И где же прекрасная эллет? – спросил Брегор. - Тут нет даже птиц… А ты говорила – на озере лебеди.
- Она еще придет, - фыркнула Андрет, - и лебеди вернутся. Собери хворосту – мы разожжем костер и подождем ее.
- Мама будет сердиться, - несмело сказала Бериль, - за то, что мы тут так долго. И отец…
- Совсем недолго, - отозвалась Андрет, которая любовалась закатом, забыв про отцовские запреты, - леди сама приведет нас домой, она обещала.
Малыши успокоились. Костерок трещал, от него исходило тепло. Брегор встал и пошел за куст по своим, мальчишечьим делам.
Вопль, раздавшийся из-за куста, заставил девочек вскочить на ноги.
- Небось в крапиву сел, - буркнула Андрет, подражая матери, - ох уж эти детишки…
Брегор вылетел на берег, держа обеими руками штаны.
- Там… - прохрипел он, - там…
- Крапива? – спросила Андрет. - Смотреть надо.
- Там, в кустах…
Андрет сделала шаг к темнеющим зарослям.
- Не ходи, - закричал Брегор, - оно и тебя сожрет!
Андрет постучала по лбу согнутым пальцем и решительно направилась к месту, откуда только что выбежал ее брат. Она осторожно раздвинула кусты подобранной по дороге палкой, боясь наткнуться на крапиву, и выбралась на небольшую полянку.
Девочка уронила палку и зажала себе рот рукой, чтобы окончательно не перепугать малышей отчаянным визгом.
На поляне лежало то, что осталось от человека или от эльфа – в темноте Андрет не могла разглядеть погибшего. На ее счастье жуткие подробности гибели живого существа уже скрывала темнота, но сумеречный свет заката давал возможность увидеть, что трава усеяна ошметками плоти и забрызгана кровью.
Неподалеку раздался смешок, исполненный какого-то безумного веселья.
Андрет начала отступать. Она споткнулась о свою палку, осторожно наклонилась и взяла ее наперевес. Если бы девочка была одна, то, скорее всего, кинулась бы бежать с заполошным криком. Но в ее жилах текла кровь отважных Беорингов, и она помнила о малышах, которых сама привела сюда на погибель.
Нечто засмеялось снова, и в Андрет полетело что-то круглое. Девочка загородилась палкой, отбила страшный предмет и наконец-то кинулась бежать.
Брегор и Бериль, увидев в свете огня ее лицо и забрызганное кровью платье, громко разревелись.
- Тихо, - шикнула Андрет, - надо уходить…
Идти нужно было мимо тех самых кустов. Брегор трясся и не мог вымолвить от страху ни слова. Андрет посадила на спину плачущую Бериль, схватила брата за руку и кинулась к тропинке.
Тропинка исчезла. Лес сомкнулся перед ними, темный и жуткий. Андрет впервые почувствовала страх перед темнотой.
- Спокойно, - сказала она твердым голосом, - идем назад и отсидимся у огня до утра. Утром вернемся домой.
- А вдруг оно вернется? - прошептал Брегор.
- Оно уже давно ушло, - сказала Андрет, хотя совсем не была в этом уверена. – Сидим и ждем рассвета.
Но возле затухающего костерка уже темнела чья-то высокая фигура.
Брегор охнул, но Андрет присмотрелась и вздохнула с облегчением.
- Это моя эллет, - сказала она, - ой, надо ее предупредить. Пусть не ходит в лес, а посидит с нами. А утром отец с воинами отыщет чудовище.
Дети подбежали к костру, и Андрет улыбнулась своей знакомой.
- Госпожа, - выпалила она, - как я рада вас видеть. Здесь, в лесу, бродит зверь. Не волк и не медведь – их подле городища отродясь не было.
- Ч-чудовище, - добавил Брегор, выглядывая из-за плеча сестры.
- Побудьте с нами до утра, - сказала Андрет, - вместе не так страшно.
- А ты отважная, - сказала эльфийка ласково, - не побежала…
Что-то в ее голосе заставило девочку вздрогнуть.
- Я, пожалуй, открою тебе дорогу, - существо у костра хихикнуло странным безумным смешком, - беги. Одного из троих я отпускаю.
- Ч-чудовище, - прошептал Брегор, глядя, как меняется лицо женщины, на глазах превращаясь в звериную морду.
- Пусть лучше Бериль бежит, - сказала Андрет, пододвигаясь к костру, - она маленькая.
- А почему Бериль, - гнусаво спросила тварь, - почему не твой брат?
- Потому, что он мужчина, а я старшая, - отрезала Андрет, - и мы будем с тобою драться.
Брегор перестал дрожать и воинственно подтянул штаны повыше. Андрет поставила Бериль на землю и ловко выхватила из огня пылающую ветку.
Существо захихикало…
- Берегись! – звонко крикнул кто-то.
Андрет была настолько испугана и напряжена, что не услышала топота копыт. Стрела, длинная эльфийская стрела, свистнула у нее над головой, и существо взвыло от боли и ненависти.
Девочка метнулась в сторону, толкнув малышей на траву, но существо взмыло вверх на перепончатых крыльях и ухватило ее когтистой лапой.
От его зловонного дыхания Андрет затошнило. Из глаза чудовища торчала стрела с белым оперением.
- Р-разорву, - прошипело оно, - не подходи, эльф…
Когти впились девочке в плечи. Она взвизгнула и дернулась, пытаясь освободиться.
- А-а! – завизжал Брегор и вместо того, чтобы бежать, кинулся на чудовище с горящей веткой.
Он отвлек врага всего на миг, но этого мгновения было достаточно для второй стрелы…
Андрет упала на землю. Рядом корчилось в конвульсиях странное существо.
- Ты жива, малышка?
Певучий нежный голос – как и у всех Перворожденных. Эльда…
- Брегор, - прошептала Андрет, - Бериль…
- Живы, - успокоил ее эльф, - ты из града Боромира?
- Я его дочь, - сказала Андрет с гордостью, - а это мои брат и сестра.
- А я – его кано, - засмеялся эльф, - лорд Аэгнор, и еду к нему в гости.
- Что это было? – прошептала Андрет.
Эльф сдвинул брови.
- Порождение Тьмы, - сказал тихо, - удивительно, как оно могло добраться так далеко. Но погоди, девочка, я должен сделать еще кое-что. Возьми малышей и отойди в сторону. Тебе не нужно на это смотреть.
Через некоторое время эльф посадил младших детей на коня и двинулся от озера к лесу. За его спиной пылал огромный костер. Андрет шагала рядом с ним, не оглядываясь - ее глаза были прикованы к лицу золотоволосого командира дортонионской стражи.
- Почему ты так смотришь? – улыбнулся Аэгнор. - Не бойся, всё уже кончилось.
- Вы очень красивый, - сказала девочка, - очень…
Эльф засмеялся и погладил ее по растрепанным волосам
Название: Призрачный пес
Размер: мини (1 898 слов)
Персонажи: Келегорм (Тьелкормо, Туркафинвэ), Куруфин (Атаринкэ) и кто-то еще
Категория: horror
Рейтинг: PG-13
В Аглоновом проходе остался неизменным только ветер.
Крепость уцелела благодаря тому, что орки из-за природной лености не стали обрушивать стены. Впрочем, это нелегко было бы сделать – тяжелые камни, добротно прилаженные друг к другу, сложно сдвинуть с места.
Куруфинвэ пнул ногой обломок ворот и усмехнулся жесткой неприятной улыбкой.
- Вот мы и дома, брат.
Турко на шутку не ответил. Он стоял, прислушиваясь к свисту ветра, и странная задумчивость, так не нравящаяся его брату, вновь возникла на лице светловолосого нолдо.
Воины их отряда рассыпались по крепости. Новые воины – не те, с которыми братья отступали до Нарготронда.
Впрочем, Куруфинвэ теперь это было безразлично. Время, когда он чувствовал себя превращенным в пепел, понемногу прошло. А сегодня утром, когда основное войско двинулось на Дортонион, Майтимо, прощаясь, улыбнулся и отпустил какую-то шуточку насчет того, что навоза, который придется выгрести из крепости, хватит для удобрения всех окрестных полей.
Старший заговорил с ним прежним тоном впервые со дня возвращения из Нарготронда. До того Майтимо был Нельяфинвэ – лордом и командующим. Но не братом.
«Простил, - подумал Куруфинвэ, - и хорошо, а куда ему было деваться. Мы ведь Семерка проклятых, а потому должны держаться вместе. К тому же, он ведь чувствовал, что мы были правы. По крайней мере в Нарготронде, а вот после… И какой барлог дернул меня за язык рассказать эту историю с синдэ и ее фири. Мог бы и солгать… Да нет – не мог бы, Майтимо солгать нельзя».
Он снова поглядел на брата. Турко прошел по двору и остановился на каменных ступенях, ведущих в башню. Он был таким же, как обычно в эти долгие месяцы – неестественно спокойным. Уверенным, даже улыбающимся – воины из Восточного Белерианда, которых Руссандол доверил братьям, сразу почувствовали, что они на войне, а не в охотничьих угодьях. Но обмануть он мог кого угодно, только не Атаринкэ, с которым не расставался с детства.
«Я вот не хожу, словно тень, - пробурчал Куруфинвэ, - а ведь мне тоже несладко. Сын остался в Нарготронде, эта история с фири… Пора бы уже Тьелкормо и излечиться от тоски. Ну, ничего – вот начнется большая драка, а ведь всё к тому идет…»
Последующие дни пролетели незаметно. Крепость действительно была загажена донельзя, и братья встречались только вечером, за походным ужином в Северной башне.
- Так воет ветер…
- Здесь всегда так, забыл уже? – Атаринкэ отпил вина и глянул брату в лицо. Отрешенный взгляд Турко блуждал по облупленным стенам с обрывками гобеленов на них.
- Ты не слышал – звук такой, словно воет пес…
Куруфинвэ вздохнул. Ну вот, еще и это… Он тоже очень долго привыкал к тому, что подле брата больше не лежал Хуан, положив большую голову на лапы.
Верность валинорских гончих, оказывается, имеет пределы…
Что сталось с собакой – братья не знали. После того, как Хуан бросился на бывшего хозяина там, в лесу, они больше не говорили о нем вообще.
- Это только ветер, Тьелкормо. Просто ветер.
Брат склонил голову и снова застыл в неподвижности. О чем он думал? О девушке, которая предпочла ему другого? Об их общем позоре? Об этом злосчастном псе?
Атаринкэ предпочел не спрашивать.
***
Оно приближалось по пыльному коридору, почти неотличимое от тьмы. Часовой, молоденький эльда, почувствовал это, но ничего не увидел.
Воин ходил взад-вперед по смотровой площадке северной башни, кутаясь в плащ, чтобы укрыться от порывов ветра. Высматривая опасность снаружи, он не ожидал опасности изнутри.
Оно скользило по лестнице – выше, выше… Наконец выбралось наверх. Юноша в плаще часового обмер, но все-таки схватился за меч.
Оно не дало ему даже вынуть оружие из ножен. Крик был заглушен воем ветра. А потом над крепостью пронесся еще один вой…
***
«Слышишь? Словно воет пес…»
Атаринкэ сел на походной постели. Теперь услышал и он. Но в крепости не было ни одной собаки – охотиться они не собирались, какая уж тут охота.
Феанарион поднялся и вышел из комнаты. К брату он решил не заходить, чтобы зря не тревожить. Рассказывать Турко о том, что он тоже слышал призрачный вой, было бы по меньшей мере неуместным.
Двор, когда-то любовно вымощенный отшлифованными плитами под его руководством, был пуст. Понемногу брезжил рассвет – солнце тут показывалось неохотно. И всё было покрыто тонким слоем пепла, который ветер принес с Анфауглита.
Эльда лежал на плитах в странной позе – отвоевавший несколько сотен лет Атаринкэ знал, что живые так не лежат.
Он подошел к мертвому и присел возле него. Взглянул на башню, нависавшую над ним привычной громадой.
Лицо погибшего часового было таким, словно он увидел нечто невыразимое. Куруфинвэ посмотрел на отремонтированные новенькие ворота, запертые на ночь, и нахмурился. Потом прикрыл погибшего плащом и пошел в караульню.
Пока эльдар готовились к погребению, Атаринкэ подозвал к себе Халлона и Ильфирина - единственных, кто остался с ними из того, первого гарнизона. Они были вестовыми и верными слугами его брата. Впрочем, их верность не подвергалась проверке: Халлон с Ильфирином не были в Нарготронде.
- Вы единственные, на кого я могу положиться, - сказал Курво и с радостью увидел на лицах воинов ту готовность к подчинению, которая напоминала блеск вынутого из ножен клинка. - Остальные не бывали в боях. Вы же...
- Ползком добрались до Химринга, лорд Куруфинвэ, - сказал Ильфирин с улыбкой, - вернее, это Халлон полз, а меня тащил на спине.
"Добрались до Химринга". Да, Атаринкэ вспомнил теперь, как Халлон испросил разрешения вернуться за смертельно раненным Ильфирином и спасти его или умереть вместе с ним. Турко разрешение дал, но оба воина так и не догнали отступавшее к Нарготронду войско.
- Я доверяю вам, - повторил Куруфинвэ,- потому и попросил вас обрядить погибшего. Вы видели это?
- Рану на горле? - спокойно спросил Халлон, - Она словно тень настоящей раны. Но она есть...
- Часовой упал с башни, - сказал Ильфирин, - но он был мертв до того, как коснулся земли. Ночью я слышал вой. Его многие слышали.
- Разговоры об этом пресекать, - приказал Феанарион, - но быть настороже. Поодиночке не ходить и то же самое растолковать остальным. Отдать такой приказ мы не можем, ведь тем самым придется признать, что в крепости есть нечто, не поддающееся разумению.
- Всё сделаем, - сказал Халлон, - не беспокойтесь, лорд Куруфинвэ.
Он замялся. Потом спросил тихо:
- Как там лорд Туркафинвэ? Он с нами почти не говорит…
- С братом всё в порядке, - сухо сказал Атаринкэ, - идите.
***
Смерть текла черными витками дыма по пыльным, неубранным коридорам, скользила дымоходами, и тогда свист ветра превращался в леденящий душу вой.
В крепости никто не спал. Согласно негласному приказу, эльдар ходили по переходам только группами, а на каждой башне дежурило сразу трое, а то и пятеро часовых.
Смерть скользила переходами – черный смерч с двумя багряными углями в середине. Трое только что сменившихся с поста эльдар торопливо шли по каменной галерее.
Сначала мимо них пронесся порыв ледяного ветра. Потом они увидели…
Вопль, раздавшийся с галереи, был таким жутким, что гарнизон оказался на ногах за какое-то мгновение. Атаринкэ, прибежавший одним из первых, успел увидеть лишь виток черного дыма, скользнувший в проем окна.
Трое воинов были мертвы. Не просто мертвы – разорваны в клочья.
- Мои лорды…
Один из воинов, десятник Эррон. Не просто бледный, зеленый, словно молодая трава. Впрочем, Куруфинвэ знал, что и сам выглядит не лучше.
- Надо уходить отсюда. Это… Это оттуда, из Ангамандо. Оно не успокоится.
- Меч его не берет, - сказал еще кто-то. – Погибшие успели достать оружие, но…
- Что тут думать, уходим! – звонкий голос сзади.
Атаринкэ прикусил губу. В те времена, когда он командовал собственным отрядом, такие слова были немыслимы, даже если бы их окружили валараукар. Молодежь из Восточного Белерианда… Охотники и добрые приятели Амбаруссар… Близнецы поехали с Майтимо, оставив этих эльдар охранять крепость. Конечно, воины что-то да знают о его, Куруфинвэ, стыде и позоре. Об их с братом общем стыде и позоре. Вдвоем проиграть схватку фири… Лишиться ножа и коня… Девица-синдэ выбрала смертного себе в спутники… Собака и та сбежала…
О каком подчинении может идти речь? Они просто уйдут – уйдут все, разве что за исключением Халлона и Ильфирина. И Майтимо, вернувшись, увидит пустую крепость… Уговаривать? Нет сил, нет той правоты в голосе, которая завораживала раньше эльдар, которая заворожила нарготрондцев.
- Желающие могут убираться вон!
Атаринкэ вскинул голову. О, как давно он не слышал этого голоса.
- Трусы и предатели могут убираться вон! – повторил Тьелкормо с ядовитой насмешкой. – Прямо сейчас и сию минуту. Пусть останутся только храбрецы, которые завтра засвидетельствуют, что я, Туркафинвэ Феанарион, лично прикончил страшилище.
Он вырвал из ножен клинок.
- Слышишь меня, тварь? Я, сын Феанаро, тебя вызываю! В полночь на этом же месте я отправлю тебя в небытие!
Громовой рык пса раздался откуда-то сверху. Кто-то вскрикнул.
- Да, ты услышал! – сказал Тьелкормо, улыбнувшись. - В полночь, тварь. Я буду ждать.
Он обернулся к сбившимся в кучку эльдар.
- Так кто сегодня уйдет из крепости?
Тишина была ему ответом.
- Похороните погибших, - сказал лорд уже без гнева, - и больше в этой крепости никто не умрет.
Атаринкэ, несмотря на всю серьезность положения, просиял радостной улыбкой.
***
- Но это самоубийство, - уже в который раз повторял Куруфинвэ, помогая брату одеваться. Тяжелая стеганая куртка делала Турко неповоротливым и непохожим на себя. - Я думал, что в роду Финвэ только один безумец – дядюшка Нолофинвэ.
- Это не Моргот, - усмехнулся Тьелкормо, - это только пес Моргота.
- Ты думаешь…
- Я уверен. Ходят слухи, что Кархарот погиб в Дориате, прикончив перед тем нашего фири. И это он принес туда Сильмарилл, которым теперь похваляется Тингол. В своем желудке.
- Думаешь, потому его дух…
- Может и потому. На что способны Камни, по-моему, до конца не знал и отец.
- Но если это дух, то его нельзя убить.
- Но можно изгнать, - Турко намотал на руку цепь из митрильного серебра. Эту цепь они с братом ковали целый день, собрав всё, что было у воинов – ножи, кольчуги гномьей работы. Магический огонь, который эльдар-кузнецы называли Феанаровым пламенем, превратил филигранную работу союзников из Белегоста в цепь и собачий ошейник с шипами.
- Я с тобой, - сказал Куруфинвэ.
- Оставь, - Тьелкормо усмехнулся прежней бесшабашной улыбкой, - я справлюсь.
Но Атаринкэ все-таки пошел. Он занял место в оконной нише и на всякий случай приготовил арбалет. У стрел были наконечники из митрила. Сработает это или нет, Куруфинвэ не знал, но очень на это надеялся.
Вой раздался ровно в полночь. Черная тень пронеслась галереей, обретая очертания огромного пса. Глаза его горели рубиновым огнем.
- Иди сюда, - сказал Турко. Он стоял, прислонившись к стене, и улыбался так, что мог напугать даже зверя, - иди сюда… пес.
Пес заворчал. И прыгнул.
Атаринкэ спрыгнул вниз, не решаясь стрелять. Пес и его брат слились в одно. Призрак уже не выглядел собакой – перед Куруфинвэ крутился смерч, в котором почти не было видно эльда. Потом Турко отлетел в сторону и ударился о стену. Цепи из рук он не выпустил, но призрак был сильнее и мотал его из стороны в сторону. Второй Феаноринг спустил арбалет, и… стрела со звоном ударилась о камни пола.
Прежде, чем Курво успел сообразить, что делать дальше, призрачный пес высвободился из митрильного захвата и собрался для прыжка. Его брат, раненый или оглушенный, сидел на полу неподвижно.
Призрачный пес триумфально рыкнул. Прыгнул… Но не долетел.
Из воздуха возникла еще одна тень. Серебристо-белая… И сплелась с черной в один жуткий клубок.
Атаринкэ не знал, сколько прошло времени. За какой-то долгий мучительный миг черная тень съежилась, сжалась и исчезла. Цепь из митрила звякнула о камни.
Феаноринг хотел броситься к брату, но не смог сделать и шага. Ибо белая тень соткалась в знакомый облик огромного пса.
Пес скользнул к Тьелкормо, лизнул ему руку, облизал лицо и исчез россыпью серебристых звезд.
Куруфинвэ наконец-то обрел возможность двигаться и кинулся к брату.
- Ты не ранен?
Тьелкормо улыбался, и в глазах его мерцал давно забытый ими обоими свет.
Открыть все тэги MORE в этом посте
URL записиНазвание: Стража
Размер: драббл (600 слов)
Персонажи: НМП, спойлерФингон
Категория: horror
Рейтинг: G
Примечание: Цикл "Эдайнские сказки"
Бежит Орхальдор, бежит к северным горам, а позади погоня вьется – лают собаки, улюлюкают их хозяева, вастаки-пришельцы. Не терпят они вольный народ, что еще таится в горных пещерах, последних свободных детей Хадора. Хотят накинуть им на шею арканы, поволочь за собой в селения, заставить работать за тухлую похлебку и дырявую крышу.
Не хочет такой судьбы Орхальдор. Уж лучше бы лежать ему в Кургане Убитых, где покоятся его собратья по оружию – говорят, не смеет ступить туда орочья нога, и зеленеет курган травою посреди черной равнины. Да не задалась судьба – когда выходило войско, трепала Орхальдора-воина злая лихорадка, и остался он дома, а когда выздоровел – уже вовсю хозяйничали вастаки в Дор-Ломине. Нет больше у Орхальдора дома – лишь черные головешки, нет больше семьи и родичей – лишь трупы, нет больше надежды – кроме той, чтобы умереть не рабом, а с оружием в руках. Но не дадут умереть – накинут аркан и скрутят, потому бежит Орхальдор, бежит изо всех сил на север.
Бежит он в место страшное, зачарованное. Вон белеют на склоне гор развалины крепости – могучей крепости короля Фингона, что зовется Крепостью Источника. Боятся вастаки ее, ибо верят, что живут там духи демонов огненноглазых, как зовут они эльдар. Боятся ее и дети Хадора – ибо тех, кто осмеливался зайти в то место, храбрейших из храбрых, находили после мертвыми, а на лицах у них застывала улыбка - мертвый оскал.
Боится Орхальдор умереть, но еще больше боится рабского аркана. Потому укрывается он в белых развалинах, а вожак погони поворачивает обратно и говорит он своим охотникам: «Увы! Не раба обретем мы здесь, а лишь мертвое тело».
Страшно Орхальдору в погибшей крепости, идет он, оглядываясь, ожидая появления ужасных чудовищ. Село уже солнце, и самое время появиться им.
И верно! Вот за ближайшим поворотом шаги слышатся – тяжелые, так никогда не ходят живые. Вот из-за поворота свет призрачный струится – так никогда не светят лампы живых.
Чу! Вот и призрак-мертвец появился – страшные ожоги на теле, и голова расколота смертельною раной.
Оробел Орхальдор, но стоит он твердо, прямо – вот пришла за ним смерть, но всё же лучше она, чем рабская жизнь.
Остановился призрак, а Орхальдор смотрит на сине-серебряные одежды и звезду на щите и кланяется низким поклоном:
«Привет тебе, мой король!»
«Привет и тебе, воин моего войска!» - наклоняет голову призрак. И вынимает из ножен сияющий меч.
Содрогнулся Орхальдор – вот и смерть его пришла, ведь не питают мертвые к живым приязни, да не про него был тот меч. Из щели в камне, шипя, выползла змея, страшная, черная, и веяло от нее таким холодом, что понял Орхальдор – не простой это земной аспид, даже из самых ядовитых. Сверкнул меч призрака – и отрубил голову твари, а тело ее рассеялось черным дымом.
«Что это было, король мой?» - спросил живой, а мертвый ответил:
«Слуга Моргота, что нес людям в этой земле неисчислимые беды – лихорадку, мор и чуму. Мертвый – не могу я сражаться с живыми врагами, но такие твари мне как раз по плечу. И потому стою я на страже вместе со своим войском».
Указал за спину себе призрак, и Орхальдор увидел других мертвецов – были среди них эльфы и люди, те, кого находили в этих развалинах мертвыми. И понял тогда всё Орхальдор, а король-мертвец сказал ему:
«Не причиняю я зла живым, так что не бойся, воин! Уйдешь ты отсюда невредимым, как и пришел».
Рухнул на одно колено Орхальдор и сказал:
«Не смог послужить я тебе живым – послужу мертвым. Прими меня в стражу свою, о король!»
Покачал король-мертвец головой:
«Не след детям Эру отказываться от жизни самим, но не могу я отказать тебе в просьбе».
И коснулся он своим призрачным мечом плеча смертного воина, и упало его тело на землю, и встал за плечом короля-призрака еще один призрак-воин.
А на лице мертвеца застыла счастливая улыбка.
Название: Темнота и тишина
Размер: драббл (929 слов)
Персонажи: НМП
Категория: horror
Рейтинг: PG-13
Он ковылял по узкому каменному коридору, задыхаясь от страха и усталости. Когда несколько часов назад очередной удар кирки проломил в стене шахты дыру, пахнувшую ему в лицо иным воздухом, воздухом свободы, он, не раздумывая, протиснулся туда. Всё, всё, что угодно, только не рабский труд во славу Моргота, не отвратные морды орков-надсмотрщиков, не их дубинки и бичи!
Всё, что угодно?
Пройдя с десяток фатомов, он уложил свои кандалы на камень и ударил по ним прихваченной киркой. К несчастью, один из неловких ударов пришелся по ноге, и теперь он прихрамывал.
Но хватятся его нескоро. Пока рабов соберут из всех шахт, пока пересчитают, пока найдут пролом… Он успеет уйти далеко.
Воздух с присвистом вырывался из пересохшего горла. Сердце от страха колотилось так, что он, кажется, мог слышать его удары… Уж не говоря о том, что их слышат все вокруг. И прежде всего – орки и волки, уже отправившиеся в погоню. Они найдут его по кровавому следу. Они догонят его.
Мертвая тишина пещер нарушилась слабым шумом шагов позади. Погоня! Он пришел в ужас, попытался идти быстрее – и не смог, схватил камень – и выронил. Бесполезно, всё бесполезно! Взгляд его панически заметался по сторонам и вдруг выхватил темную дыру в стене, небольшую – едва-едва протиснуться. Вот оно – спасение!
Из последних сил он продирался по узкому ходу, каждое мгновение ожидая услышать позади преследователей. Глупо, как всё глупо… и как безнадежно.
Один раз он испугался, что застрял, но всё же сумел протиснуться, а дальше лаз стал расширяться, и он немного успокоился. Может быть, ему удастся ускользнуть. Может быть…
Но Валар, видно, хотели лишь посмеяться над ним. Лаз закончился глухой стеной. Он стиснул зубы, чтобы не испустить горький стон разочарования, и замер, прислушиваясь. Тихо. Мертвая тишина. Кажется, ему лишь показалось…
Показалось?
Он осторожно пополз назад, теперь двигаясь вперед ногами. Камни обдирали его бока и спину, на стенах оставались кровавые пятна. Но ему удалось проползти совсем немного, когда пол и стены ощутимо затряслись.
Землетрясение! Они часто бывали здесь, подле огненного Тангородрима. Каждый раз, когда одна из его вершин извергала пламя, окружающие горы тряслись, будто в лихорадке.
Землетрясение! Надо побыстрее выбираться из этого лаза, могущего стать ловушкой…
Поздно! Впереди послышался грохот рушащихся камней, и через несколько дюймов он ощутил ногами новую каменную стену.
Обвал. Несколько мгновений он просто лежал, без единой мысли в голове. Разум искал спасения в бездумье, не желая признавать очевидного. Потом он толкнул камень в безумной надежде. Вот, сейчас он покатится вперед, открывая ему дорогу, сейчас…
Тщетно. Камни впереди не поддавались никаким усилиям. Он толкал и толкал, сбив ступни в кровь, но это было так же безнадежно, как пытаться обрушить весь Тангородрим. Обессилев, он затих, лишь дыхание судорожно вырывалось из груди.
Оставалась лишь одна, крохотная надежда. Он снова пополз головой вперед, туда, где был тупик. Быть может, он ошибся? Быть может, там можно пробраться – так или иначе?
Слабая надежда умерла, не успев даже толком родиться. Крохотные трещины и щели в стене были – он чувствовал слабые дуновения воздуха снаружи. Но пробить эту стену голыми руками было невозможно. Понадобилось бы полсотни сильных ударов кирки – не меньше, он чуял это всем своим естеством нолдо-рудокопа. Но где кирка? Брошена перед его паническим бегством в этот лаз, ставший ловушкой… Дурак, десять, сто раз дурак!
Ужас захлестнул его, затопил с головой, и он принялся царапать камень яростно, как животное, пытающееся выбраться из клетки. И так же глупо и бессмысленно.
Затих. Пальцы нестерпимо болели – из-под содранных ногтей сочилась кровь. Эта боль немного отрезвила его. Надо думать. Думать, как выбраться из смертельной ловушки.
Железо у него всё-таки было. Обрывки оков на ногах. Но до них не дотянуться, не достать рукой – в этой крохотной пещерке он не может даже согнуть ноги. О, он нескоро умрет здесь! Воздух проникает снаружи… его убьет жажда…
Или…
Или…
Мысли начали путаться. Толща гор давила на грудь, темнота черными волнами потихоньку накатывала на разум, отъедая кусочек за кусочком, как прилив медленно, но неотвратимо пожирает берег. Но стоит ли держаться за здравый рассудок? Безумие подарит ему отдых…
На что похоже безумие?
На черный водоворот, что жадно всасывает в себя любую искорку света, любую здравую мысль рассудка. Он терзает и перекручивает, калечит и ломает…
Нет!
Нет!
Лучше уж смерть… простая честная смерть.
Он тихо заплакал, потом зарыдал громче, завыл в голос. Звук эхом отразился от слишком близких стен и чуть не оглушил его. Он замолк, дрожа всем телом.
Тишина затопила уши. Мертвая, безжизненная тишина, тишина глубоких подземных туннелей, где нет ни зверей, ни насекомых, и даже вода – где-то там, выше. Ни плеска, ни капли, ни ветра, ни вздоха…
Нет!
Ничего…
Темнота…
И тишина…
Темнота…
Тишина…
Грудь сдавило, будто стальным обручем. Воздух едва проникал в легкие и даже выходил из них с трудом. Сейчас он перестанет дышать… Сейчас…
Нет… Не получается. Лишь мучение – не избавление.
Темнота.
Тишина.
Темнота.
Безумие пожирает берег разума, черный водоворот ждет его.
Ти… нет-нет!
Слабые звуки снаружи. Удары… голоса.
От нахлынувшей радости он потерял сознание.
***
- Недалеко убежал, голубчик…
- Дохлый?
- Да нет, теплый еще!
- А нахрен его вытаскивать? Здесь нет выхода. Пусть бы и подох тут. Всё равно уже никуда не годится…
- Дурак ты, Харш! Мы еще повеселимся… Да и другие должны видеть.
***
Он не обращает внимания на пинки и удары. Он понимает, что скоро умрет, он уже почти умер там, в темноте и тишине, слабая связь души и тела скоро порвется, даже если орки не поторопят смерть. Но он все равно улыбается. Он избежал темноты и тишины, и теперь ему не страшна любая казнь.
Любая?
Небольшое углубление в каменной стене. Его вталкивают туда, быстрыми ударами наспех вбивают цепи в стену. Один камень кладут на другой, скрепляя раствором…
Вопль такой силы, кажется, должен разрушить весь Тангородрим. Но он быстро смолкает.
Темнота.
И тишина.
Название: Девочка и оборотень
Размер: мини (1 383 слова)
Персонажи: Боромир, Андрет, Брегор, Бериль, Аэгнор и нечто ужасное
Категория: horror
Рейтинг: PG-13
Это были дни Долгого Мира, и об опасностях многие забыли, а многие и не ведали, что такое опасность.
Лес начинался тут же, за домом. Он был своим, родным и близким, в нем не боялась заблудиться даже детвора. Тех, кто уходил далеко, со смехом и пением приводили назад блуждающие авари, поющие эльфы, которые бродили по лесам, нигде не останавливаясь надолго.
Тень проникла в лес с порывами ледяного северного ветра в одну из необычайно холодных зим. Тень затаилась, сжалась, ей не было скучно, ей не казалось долгим ожидание. Время шелестело крупинками песка, не останавливаясь ни на миг.
Весной в Боромировом лесу исчез ребенок…
Это был мальчишка с отдаленного хутора, веселый и смелый, который любил дальние прогулки. А потому родители хватились его не сразу.
Боромир, потомок Беора и лорд-адан Дортониона, выслушав заплаканную хуторянку, собрал челядинцев и начал поиски.
То, что осталось от пропавшего мальчика, нашли на второй день. В могилу на хуторском кладбище опустили закрытый маленький гроб, к которому не подпустили родителей.
Летом дочь поварихи из дома Боромира была отправлена матерью в лес за грибами. Изуродованный труп молодой девушки был найден Боромиром и его людьми на открытой поляне совсем недалеко от селения. Что-то неведомое будто играло с людьми, забавляясь и ухмыляясь.
Стоя над погибшей, Боромир словно чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Его инстинкты воина, отслужившего своё на рубежах Ард-Галена, говорили о том, что враг где-то рядом. Но рядом не было никого.
Своим троим детям Боромир строго-настрого запретил ходить в лес. И, конечно же, они его не послушали.
К озеру, где живут белые птицы, брата и сестренку уговорила отправиться Андрет, старшая и самая неугомонная дочь Боромира. Об этом озере знала только она одна, а ей рассказала о нем красивая, как звезда, эллет.
Брегор и Бериль очень хотели увидеть озеро, белых птиц и ласковую эллет. А потому троица проскользнула, незамеченная взрослыми, через дырку в ограждении и отправилась в лес.
Андрет уверенно шагала знакомой ей тропинкой и рассказывала братику и сестричке про красавицу, повстречавшуюся ей в лесу.
- Я готова была целый день слушать ее пение. Но она улыбнулась и велела прийти вечером. На ней было такое чудное платье, словно сшитое из кленовых листьев, и венец из рябиновых гроздьев.
Ладья Ариэн потихоньку двигалась по вечернему небу на запад. Темнело, но дети не боялись - их память не хранила рассказов о чудовищах, которые могут таиться в темноте. Был, правда, запрет отца на вечерние прогулки, но Боромир, щадя детей, не рассказал им подробно о том, что случилось в лесу.
Озеро блеснуло между деревьев, в нем отражался последний багряный блик.
- И где же прекрасная эллет? – спросил Брегор. - Тут нет даже птиц… А ты говорила – на озере лебеди.
- Она еще придет, - фыркнула Андрет, - и лебеди вернутся. Собери хворосту – мы разожжем костер и подождем ее.
- Мама будет сердиться, - несмело сказала Бериль, - за то, что мы тут так долго. И отец…
- Совсем недолго, - отозвалась Андрет, которая любовалась закатом, забыв про отцовские запреты, - леди сама приведет нас домой, она обещала.
Малыши успокоились. Костерок трещал, от него исходило тепло. Брегор встал и пошел за куст по своим, мальчишечьим делам.
Вопль, раздавшийся из-за куста, заставил девочек вскочить на ноги.
- Небось в крапиву сел, - буркнула Андрет, подражая матери, - ох уж эти детишки…
Брегор вылетел на берег, держа обеими руками штаны.
- Там… - прохрипел он, - там…
- Крапива? – спросила Андрет. - Смотреть надо.
- Там, в кустах…
Андрет сделала шаг к темнеющим зарослям.
- Не ходи, - закричал Брегор, - оно и тебя сожрет!
Андрет постучала по лбу согнутым пальцем и решительно направилась к месту, откуда только что выбежал ее брат. Она осторожно раздвинула кусты подобранной по дороге палкой, боясь наткнуться на крапиву, и выбралась на небольшую полянку.
Девочка уронила палку и зажала себе рот рукой, чтобы окончательно не перепугать малышей отчаянным визгом.
На поляне лежало то, что осталось от человека или от эльфа – в темноте Андрет не могла разглядеть погибшего. На ее счастье жуткие подробности гибели живого существа уже скрывала темнота, но сумеречный свет заката давал возможность увидеть, что трава усеяна ошметками плоти и забрызгана кровью.
Неподалеку раздался смешок, исполненный какого-то безумного веселья.
Андрет начала отступать. Она споткнулась о свою палку, осторожно наклонилась и взяла ее наперевес. Если бы девочка была одна, то, скорее всего, кинулась бы бежать с заполошным криком. Но в ее жилах текла кровь отважных Беорингов, и она помнила о малышах, которых сама привела сюда на погибель.
Нечто засмеялось снова, и в Андрет полетело что-то круглое. Девочка загородилась палкой, отбила страшный предмет и наконец-то кинулась бежать.
Брегор и Бериль, увидев в свете огня ее лицо и забрызганное кровью платье, громко разревелись.
- Тихо, - шикнула Андрет, - надо уходить…
Идти нужно было мимо тех самых кустов. Брегор трясся и не мог вымолвить от страху ни слова. Андрет посадила на спину плачущую Бериль, схватила брата за руку и кинулась к тропинке.
Тропинка исчезла. Лес сомкнулся перед ними, темный и жуткий. Андрет впервые почувствовала страх перед темнотой.
- Спокойно, - сказала она твердым голосом, - идем назад и отсидимся у огня до утра. Утром вернемся домой.
- А вдруг оно вернется? - прошептал Брегор.
- Оно уже давно ушло, - сказала Андрет, хотя совсем не была в этом уверена. – Сидим и ждем рассвета.
Но возле затухающего костерка уже темнела чья-то высокая фигура.
Брегор охнул, но Андрет присмотрелась и вздохнула с облегчением.
- Это моя эллет, - сказала она, - ой, надо ее предупредить. Пусть не ходит в лес, а посидит с нами. А утром отец с воинами отыщет чудовище.
Дети подбежали к костру, и Андрет улыбнулась своей знакомой.
- Госпожа, - выпалила она, - как я рада вас видеть. Здесь, в лесу, бродит зверь. Не волк и не медведь – их подле городища отродясь не было.
- Ч-чудовище, - добавил Брегор, выглядывая из-за плеча сестры.
- Побудьте с нами до утра, - сказала Андрет, - вместе не так страшно.
- А ты отважная, - сказала эльфийка ласково, - не побежала…
Что-то в ее голосе заставило девочку вздрогнуть.
- Я, пожалуй, открою тебе дорогу, - существо у костра хихикнуло странным безумным смешком, - беги. Одного из троих я отпускаю.
- Ч-чудовище, - прошептал Брегор, глядя, как меняется лицо женщины, на глазах превращаясь в звериную морду.
- Пусть лучше Бериль бежит, - сказала Андрет, пододвигаясь к костру, - она маленькая.
- А почему Бериль, - гнусаво спросила тварь, - почему не твой брат?
- Потому, что он мужчина, а я старшая, - отрезала Андрет, - и мы будем с тобою драться.
Брегор перестал дрожать и воинственно подтянул штаны повыше. Андрет поставила Бериль на землю и ловко выхватила из огня пылающую ветку.
Существо захихикало…
- Берегись! – звонко крикнул кто-то.
Андрет была настолько испугана и напряжена, что не услышала топота копыт. Стрела, длинная эльфийская стрела, свистнула у нее над головой, и существо взвыло от боли и ненависти.
Девочка метнулась в сторону, толкнув малышей на траву, но существо взмыло вверх на перепончатых крыльях и ухватило ее когтистой лапой.
От его зловонного дыхания Андрет затошнило. Из глаза чудовища торчала стрела с белым оперением.
- Р-разорву, - прошипело оно, - не подходи, эльф…
Когти впились девочке в плечи. Она взвизгнула и дернулась, пытаясь освободиться.
- А-а! – завизжал Брегор и вместо того, чтобы бежать, кинулся на чудовище с горящей веткой.
Он отвлек врага всего на миг, но этого мгновения было достаточно для второй стрелы…
Андрет упала на землю. Рядом корчилось в конвульсиях странное существо.
- Ты жива, малышка?
Певучий нежный голос – как и у всех Перворожденных. Эльда…
- Брегор, - прошептала Андрет, - Бериль…
- Живы, - успокоил ее эльф, - ты из града Боромира?
- Я его дочь, - сказала Андрет с гордостью, - а это мои брат и сестра.
- А я – его кано, - засмеялся эльф, - лорд Аэгнор, и еду к нему в гости.
- Что это было? – прошептала Андрет.
Эльф сдвинул брови.
- Порождение Тьмы, - сказал тихо, - удивительно, как оно могло добраться так далеко. Но погоди, девочка, я должен сделать еще кое-что. Возьми малышей и отойди в сторону. Тебе не нужно на это смотреть.
Через некоторое время эльф посадил младших детей на коня и двинулся от озера к лесу. За его спиной пылал огромный костер. Андрет шагала рядом с ним, не оглядываясь - ее глаза были прикованы к лицу золотоволосого командира дортонионской стражи.
- Почему ты так смотришь? – улыбнулся Аэгнор. - Не бойся, всё уже кончилось.
- Вы очень красивый, - сказала девочка, - очень…
Эльф засмеялся и погладил ее по растрепанным волосам
Название: Призрачный пес
Размер: мини (1 898 слов)
Персонажи: Келегорм (Тьелкормо, Туркафинвэ), Куруфин (Атаринкэ) и кто-то еще
Категория: horror
Рейтинг: PG-13
В Аглоновом проходе остался неизменным только ветер.
Крепость уцелела благодаря тому, что орки из-за природной лености не стали обрушивать стены. Впрочем, это нелегко было бы сделать – тяжелые камни, добротно прилаженные друг к другу, сложно сдвинуть с места.
Куруфинвэ пнул ногой обломок ворот и усмехнулся жесткой неприятной улыбкой.
- Вот мы и дома, брат.
Турко на шутку не ответил. Он стоял, прислушиваясь к свисту ветра, и странная задумчивость, так не нравящаяся его брату, вновь возникла на лице светловолосого нолдо.
Воины их отряда рассыпались по крепости. Новые воины – не те, с которыми братья отступали до Нарготронда.
Впрочем, Куруфинвэ теперь это было безразлично. Время, когда он чувствовал себя превращенным в пепел, понемногу прошло. А сегодня утром, когда основное войско двинулось на Дортонион, Майтимо, прощаясь, улыбнулся и отпустил какую-то шуточку насчет того, что навоза, который придется выгрести из крепости, хватит для удобрения всех окрестных полей.
Старший заговорил с ним прежним тоном впервые со дня возвращения из Нарготронда. До того Майтимо был Нельяфинвэ – лордом и командующим. Но не братом.
«Простил, - подумал Куруфинвэ, - и хорошо, а куда ему было деваться. Мы ведь Семерка проклятых, а потому должны держаться вместе. К тому же, он ведь чувствовал, что мы были правы. По крайней мере в Нарготронде, а вот после… И какой барлог дернул меня за язык рассказать эту историю с синдэ и ее фири. Мог бы и солгать… Да нет – не мог бы, Майтимо солгать нельзя».
Он снова поглядел на брата. Турко прошел по двору и остановился на каменных ступенях, ведущих в башню. Он был таким же, как обычно в эти долгие месяцы – неестественно спокойным. Уверенным, даже улыбающимся – воины из Восточного Белерианда, которых Руссандол доверил братьям, сразу почувствовали, что они на войне, а не в охотничьих угодьях. Но обмануть он мог кого угодно, только не Атаринкэ, с которым не расставался с детства.
«Я вот не хожу, словно тень, - пробурчал Куруфинвэ, - а ведь мне тоже несладко. Сын остался в Нарготронде, эта история с фири… Пора бы уже Тьелкормо и излечиться от тоски. Ну, ничего – вот начнется большая драка, а ведь всё к тому идет…»
Последующие дни пролетели незаметно. Крепость действительно была загажена донельзя, и братья встречались только вечером, за походным ужином в Северной башне.
- Так воет ветер…
- Здесь всегда так, забыл уже? – Атаринкэ отпил вина и глянул брату в лицо. Отрешенный взгляд Турко блуждал по облупленным стенам с обрывками гобеленов на них.
- Ты не слышал – звук такой, словно воет пес…
Куруфинвэ вздохнул. Ну вот, еще и это… Он тоже очень долго привыкал к тому, что подле брата больше не лежал Хуан, положив большую голову на лапы.
Верность валинорских гончих, оказывается, имеет пределы…
Что сталось с собакой – братья не знали. После того, как Хуан бросился на бывшего хозяина там, в лесу, они больше не говорили о нем вообще.
- Это только ветер, Тьелкормо. Просто ветер.
Брат склонил голову и снова застыл в неподвижности. О чем он думал? О девушке, которая предпочла ему другого? Об их общем позоре? Об этом злосчастном псе?
Атаринкэ предпочел не спрашивать.
***
Оно приближалось по пыльному коридору, почти неотличимое от тьмы. Часовой, молоденький эльда, почувствовал это, но ничего не увидел.
Воин ходил взад-вперед по смотровой площадке северной башни, кутаясь в плащ, чтобы укрыться от порывов ветра. Высматривая опасность снаружи, он не ожидал опасности изнутри.
Оно скользило по лестнице – выше, выше… Наконец выбралось наверх. Юноша в плаще часового обмер, но все-таки схватился за меч.
Оно не дало ему даже вынуть оружие из ножен. Крик был заглушен воем ветра. А потом над крепостью пронесся еще один вой…
***
«Слышишь? Словно воет пес…»
Атаринкэ сел на походной постели. Теперь услышал и он. Но в крепости не было ни одной собаки – охотиться они не собирались, какая уж тут охота.
Феанарион поднялся и вышел из комнаты. К брату он решил не заходить, чтобы зря не тревожить. Рассказывать Турко о том, что он тоже слышал призрачный вой, было бы по меньшей мере неуместным.
Двор, когда-то любовно вымощенный отшлифованными плитами под его руководством, был пуст. Понемногу брезжил рассвет – солнце тут показывалось неохотно. И всё было покрыто тонким слоем пепла, который ветер принес с Анфауглита.
Эльда лежал на плитах в странной позе – отвоевавший несколько сотен лет Атаринкэ знал, что живые так не лежат.
Он подошел к мертвому и присел возле него. Взглянул на башню, нависавшую над ним привычной громадой.
Лицо погибшего часового было таким, словно он увидел нечто невыразимое. Куруфинвэ посмотрел на отремонтированные новенькие ворота, запертые на ночь, и нахмурился. Потом прикрыл погибшего плащом и пошел в караульню.
Пока эльдар готовились к погребению, Атаринкэ подозвал к себе Халлона и Ильфирина - единственных, кто остался с ними из того, первого гарнизона. Они были вестовыми и верными слугами его брата. Впрочем, их верность не подвергалась проверке: Халлон с Ильфирином не были в Нарготронде.
- Вы единственные, на кого я могу положиться, - сказал Курво и с радостью увидел на лицах воинов ту готовность к подчинению, которая напоминала блеск вынутого из ножен клинка. - Остальные не бывали в боях. Вы же...
- Ползком добрались до Химринга, лорд Куруфинвэ, - сказал Ильфирин с улыбкой, - вернее, это Халлон полз, а меня тащил на спине.
"Добрались до Химринга". Да, Атаринкэ вспомнил теперь, как Халлон испросил разрешения вернуться за смертельно раненным Ильфирином и спасти его или умереть вместе с ним. Турко разрешение дал, но оба воина так и не догнали отступавшее к Нарготронду войско.
- Я доверяю вам, - повторил Куруфинвэ,- потому и попросил вас обрядить погибшего. Вы видели это?
- Рану на горле? - спокойно спросил Халлон, - Она словно тень настоящей раны. Но она есть...
- Часовой упал с башни, - сказал Ильфирин, - но он был мертв до того, как коснулся земли. Ночью я слышал вой. Его многие слышали.
- Разговоры об этом пресекать, - приказал Феанарион, - но быть настороже. Поодиночке не ходить и то же самое растолковать остальным. Отдать такой приказ мы не можем, ведь тем самым придется признать, что в крепости есть нечто, не поддающееся разумению.
- Всё сделаем, - сказал Халлон, - не беспокойтесь, лорд Куруфинвэ.
Он замялся. Потом спросил тихо:
- Как там лорд Туркафинвэ? Он с нами почти не говорит…
- С братом всё в порядке, - сухо сказал Атаринкэ, - идите.
***
Смерть текла черными витками дыма по пыльным, неубранным коридорам, скользила дымоходами, и тогда свист ветра превращался в леденящий душу вой.
В крепости никто не спал. Согласно негласному приказу, эльдар ходили по переходам только группами, а на каждой башне дежурило сразу трое, а то и пятеро часовых.
Смерть скользила переходами – черный смерч с двумя багряными углями в середине. Трое только что сменившихся с поста эльдар торопливо шли по каменной галерее.
Сначала мимо них пронесся порыв ледяного ветра. Потом они увидели…
Вопль, раздавшийся с галереи, был таким жутким, что гарнизон оказался на ногах за какое-то мгновение. Атаринкэ, прибежавший одним из первых, успел увидеть лишь виток черного дыма, скользнувший в проем окна.
Трое воинов были мертвы. Не просто мертвы – разорваны в клочья.
- Мои лорды…
Один из воинов, десятник Эррон. Не просто бледный, зеленый, словно молодая трава. Впрочем, Куруфинвэ знал, что и сам выглядит не лучше.
- Надо уходить отсюда. Это… Это оттуда, из Ангамандо. Оно не успокоится.
- Меч его не берет, - сказал еще кто-то. – Погибшие успели достать оружие, но…
- Что тут думать, уходим! – звонкий голос сзади.
Атаринкэ прикусил губу. В те времена, когда он командовал собственным отрядом, такие слова были немыслимы, даже если бы их окружили валараукар. Молодежь из Восточного Белерианда… Охотники и добрые приятели Амбаруссар… Близнецы поехали с Майтимо, оставив этих эльдар охранять крепость. Конечно, воины что-то да знают о его, Куруфинвэ, стыде и позоре. Об их с братом общем стыде и позоре. Вдвоем проиграть схватку фири… Лишиться ножа и коня… Девица-синдэ выбрала смертного себе в спутники… Собака и та сбежала…
О каком подчинении может идти речь? Они просто уйдут – уйдут все, разве что за исключением Халлона и Ильфирина. И Майтимо, вернувшись, увидит пустую крепость… Уговаривать? Нет сил, нет той правоты в голосе, которая завораживала раньше эльдар, которая заворожила нарготрондцев.
- Желающие могут убираться вон!
Атаринкэ вскинул голову. О, как давно он не слышал этого голоса.
- Трусы и предатели могут убираться вон! – повторил Тьелкормо с ядовитой насмешкой. – Прямо сейчас и сию минуту. Пусть останутся только храбрецы, которые завтра засвидетельствуют, что я, Туркафинвэ Феанарион, лично прикончил страшилище.
Он вырвал из ножен клинок.
- Слышишь меня, тварь? Я, сын Феанаро, тебя вызываю! В полночь на этом же месте я отправлю тебя в небытие!
Громовой рык пса раздался откуда-то сверху. Кто-то вскрикнул.
- Да, ты услышал! – сказал Тьелкормо, улыбнувшись. - В полночь, тварь. Я буду ждать.
Он обернулся к сбившимся в кучку эльдар.
- Так кто сегодня уйдет из крепости?
Тишина была ему ответом.
- Похороните погибших, - сказал лорд уже без гнева, - и больше в этой крепости никто не умрет.
Атаринкэ, несмотря на всю серьезность положения, просиял радостной улыбкой.
***
- Но это самоубийство, - уже в который раз повторял Куруфинвэ, помогая брату одеваться. Тяжелая стеганая куртка делала Турко неповоротливым и непохожим на себя. - Я думал, что в роду Финвэ только один безумец – дядюшка Нолофинвэ.
- Это не Моргот, - усмехнулся Тьелкормо, - это только пес Моргота.
- Ты думаешь…
- Я уверен. Ходят слухи, что Кархарот погиб в Дориате, прикончив перед тем нашего фири. И это он принес туда Сильмарилл, которым теперь похваляется Тингол. В своем желудке.
- Думаешь, потому его дух…
- Может и потому. На что способны Камни, по-моему, до конца не знал и отец.
- Но если это дух, то его нельзя убить.
- Но можно изгнать, - Турко намотал на руку цепь из митрильного серебра. Эту цепь они с братом ковали целый день, собрав всё, что было у воинов – ножи, кольчуги гномьей работы. Магический огонь, который эльдар-кузнецы называли Феанаровым пламенем, превратил филигранную работу союзников из Белегоста в цепь и собачий ошейник с шипами.
- Я с тобой, - сказал Куруфинвэ.
- Оставь, - Тьелкормо усмехнулся прежней бесшабашной улыбкой, - я справлюсь.
Но Атаринкэ все-таки пошел. Он занял место в оконной нише и на всякий случай приготовил арбалет. У стрел были наконечники из митрила. Сработает это или нет, Куруфинвэ не знал, но очень на это надеялся.
Вой раздался ровно в полночь. Черная тень пронеслась галереей, обретая очертания огромного пса. Глаза его горели рубиновым огнем.
- Иди сюда, - сказал Турко. Он стоял, прислонившись к стене, и улыбался так, что мог напугать даже зверя, - иди сюда… пес.
Пес заворчал. И прыгнул.
Атаринкэ спрыгнул вниз, не решаясь стрелять. Пес и его брат слились в одно. Призрак уже не выглядел собакой – перед Куруфинвэ крутился смерч, в котором почти не было видно эльда. Потом Турко отлетел в сторону и ударился о стену. Цепи из рук он не выпустил, но призрак был сильнее и мотал его из стороны в сторону. Второй Феаноринг спустил арбалет, и… стрела со звоном ударилась о камни пола.
Прежде, чем Курво успел сообразить, что делать дальше, призрачный пес высвободился из митрильного захвата и собрался для прыжка. Его брат, раненый или оглушенный, сидел на полу неподвижно.
Призрачный пес триумфально рыкнул. Прыгнул… Но не долетел.
Из воздуха возникла еще одна тень. Серебристо-белая… И сплелась с черной в один жуткий клубок.
Атаринкэ не знал, сколько прошло времени. За какой-то долгий мучительный миг черная тень съежилась, сжалась и исчезла. Цепь из митрила звякнула о камни.
Феаноринг хотел броситься к брату, но не смог сделать и шага. Ибо белая тень соткалась в знакомый облик огромного пса.
Пес скользнул к Тьелкормо, лизнул ему руку, облизал лицо и исчез россыпью серебристых звезд.
Куруфинвэ наконец-то обрел возможность двигаться и кинулся к брату.
- Ты не ранен?
Тьелкормо улыбался, и в глазах его мерцал давно забытый ими обоими свет.
Открыть все тэги MORE в этом посте