І до віків благенька приналежність переростає в сяйво голубе. Прямим проломом пам'яті в безмежність уже аж звідти згадуєш себе (с)
Украинский оригинал - тут...
www.diary.ru/~nolofinve-zp/p166125906.htm
Отсюда начинается совершенно безумное АУ...
читать дальше
Следующие несколько дней прошли в давно забытых, но таких приятных хлопотах. Нэрданель вновь призвала к себе тех жен и дев, которые некогда сопровождали на званые балы княгиню Первого Дома, а также свою невестку Лехтэ - жену пятого сына Куруфинвэ-младшего и мать Келебримбора.
Когда Нэрданель объявила всем этим печальным вдовам и нареченным, что они идут на бал, жены и девы сначала оцепенели, потом удивились, потом разгневались, а потом начали торопливо шить и примерять новые платья. Влияние княгини на ее придворных дам могло сравниться только с влиянием ее супруга на их возлюбленных. К началу бала платья были сшиты - из различных оттенков багряного, с черной кружевной каймой, прически сделаны, лошади, принадлежавшие Дому Феанаро, повинуясь неслышному зову прибежали с зеленых угодий, где паслись вместе с табунами Валы-охотника Оромэ, и Нэрданель, окруженная пышной свитой отправилась в усадьбу князя Нолофинвэ.
Она не была там давно, очень давно - еще с тех времен, когда ее муж насмерть поссорился со своим братом, и даже угрожал ему мечом. Анайрэ приходила к ней сама - поплакать вместе, вернее, плакала одна только Анайрэ, Нэрданель сидела с сухими глазами, и утешала подругу красивыми словами, но с годами Анайрэ стала приходить все реже и реже, особенно, когда в ее пустой усадьбе поселились Итарильдэ с Туором . Да и Эарендил, поселившийся в Белой Башне на берегу моря, к которой, после гибели Нуменора и изменения явного мира, был навечно привязан знаменитый воздушный корабль «Виниглот», очень часто гостил у родных. Правда без жены - Эльвинг не желала даже знакомиться со своей нолдорской родней.
Поэтому на балу были только Нолдор, чему Нэрданель только обрадовалась. Она думала, что в честь возвращения родственников, Анайрэ посетят Синдар из Нового Дориата - Эльвинг, ее братья... Появления Элу Тингола она не боялась, потому что знала первого князя Дориата еще с тех времен, когда он звался просто Эльвэ. Однако, дориатцы праздник проигнорировали. Анайрэ с довольно ехидной улыбочкой сказала, что в Новом Дориате был свой праздник в честь родичей, и Эльронд, ее драгоценный отпрыск, там был, вместе с сыновьями и милой Келебриан. Вернулся же он оттуда с таким выражением лица, будто в который раз неудачно штурмовал Барад Дур,или что они там брали приступом вместе с погибшим сыночком ее Финдекано. Кстати, у нее, Анайрэ, есть для милой подруги небольшой сюрприз, и сейчас она его покажет.
Небольшой сюрприз оказался юношей - Синда невысокого роста, и одетым на военный лад - только что без меча на боку. Видно было, что как раз меча ему и не хватает - настолько он к нему привык. Анайре сказала, что Синда зовется Ант, на синдарине это означает - дар, поэтому она и позволила себе эту невинную шутку.
- Меня зовут Ант Доронинг, - сказал юноша нараспев, - и я не Синда, я Нандо. А вы, госпожа, наверняка мама князя Маэдроса. Вы так на него похожи. То есть - это он на вас ... Ох ... Извините ...
Нэрданель напряглась, продолжая мило улыбаться. Она еще не перестала вздрагивать, когда кто-то из прибывших начинал говорить о ее сыновьях.
- Я из семьи бродячих Нандор, - говорил между тем Ант на изысканном Квэнья, - мои родные погибли еще при свете звезд - их растерзали твари. Меня спас Финдекано, сын высокочтимой княгини Анайрэ, супруги и матери воинов. Я имел честь знать и князя Нэльяфинвэ, прозванного в Эндорэ Маэдросом, и неоднократно общался с ним как в Дор-Ломине, так и в Химринге, а также лично знал его шестерых братьев. Князь же Маэдрос считал меня своим хорошим другом, ибо князь Финдекано относился ко мне, как к собственному сыну, и разрешил называть себя аtarinya. Рождение Эрейниона, милого моему сердцу, не изменило их ко мне отношения. Поэтому я ныне посетил госпожу Анайрэ, как названную родственницу, о которой столько слышал добрых слов от своего аtarinya, но судьба оказалась милостивой настолько, что дала мне возможность познакомиться и с матерью первого мечника Эндорэ.
- Первый мечник и первый лучник, - сказала Нэрданель, невольно переведя дыхание, - они и здесь были неразлучны - Майтимо и Финдекано. Ты давно прибыл сюда, дитя мое?
«Еще при свете звезд, - пронеслось у нее вдруг, - погибли его родители. Он должен быть лишь ненамного моложе моих Амбаруссар. Однако у него глаза юноши...
- Я погиб в бою, - гордо сказал Ант, - погиб с честью, рядом со своим аtarinya Финдекано. Когда я покинул Эндорэ, он был еще жив, хотя дела наши были совсем плохи. Но я надеялся ... там, в Туманных Чертогах. Все время надеялся. А потом мне объявили, что я могу вернуться в мир вместе со всем своим родом. Но я спросил, здесь ли мой аtarinya Финдекано, ибо, если он тогда был убит, то я могу и подождать, чтобы выйти вместе с ним. Но мне было сказано, что большинство Нолдор останутся в Мандосе надолго. А когда я заявил, что никуда не пойду, то меня просто выгнали из Туманных Чертогов, словно нетрезвого вастака из придорожной харчевни..
Нерданель внезапно засмеялась молодо и звонко, и прижала немного растерянного юношу к себе.
- Ну, что я такого сказал, - сказал Ант неловко, - может вы не знаете, кто такие вастаки? Это отвратительные существа, вероломные предатели, и говорить о них - пустая трата слов. Но я до сих пор возмущен, и поэтому ...
- Вы, - сказала Анайрэ загадочно, - потанцуйте, а тогда идите оба к вон той беседке. Так попросил Эльронд ...
Ант подал руку Нэрданель, приглашая на танец. Ellet оперлась на эту руку так, как наверное опирались на руки воинов девы и жены Нолдэ, чтобы забыться в танце между двумя битвами, и еще раз пожалела, что не отправилась тогда вместе с сыновьями, махнув рукой и на Феанаро, который ей это запретил, и на своего отца Махтана, который грозил ей немилостью Аулэ.
Ант танцевал прекрасно, Нэрданель узнала знакомую выучку - юношу наверное учил сам Финдекано, а может и ее Майтимо, которые в свое время были украшением всех балов Тириона. Волосы молодого воина были заплетены в две косы, так, как это делал его названный отец, светло- серые глаза исполнены восторга - еще бы, он танцует с родственницей "самого Маэдроса". Милое дитя, подобранное когда-то Финдекано рядом с телами погибших родичей... Неужели и теперь будут говорить, что Нолдор творили лишь только злые дела? Эльронд, давший безумный обет ради ее Майтимо, неведомый ей Эльрос, который ушел в небытие,чтобы избавиться от страшной памяти о гибели Макалаурэ... Этот Ант, воспитанный сыном Анайрэ ... Таких наверное было много там, на том берегу- среброволосых воинов, идущих рядом с Нолдор, сжимающих в руках мечи и луки, мечтающих об Оновленной Арде, где Эльф никогда не станет добычей тварей... Почему же здесь говорят только о беде, забывая о подвигах и славе? Справедливости нет на свете...
В беседке, куда после танца привел ее Ант, за столом, освещенным лампой Феанаро, уже сидели двое - Артанис и Финдарато. Брат и сестра смотрели друг на друга так, что их можно было принять за влюбленных. Даже руки переплели. Финдарато ласково кивнул Анту, и тот поклонился ему, а Артанис поцеловал руку, назвав ее аrphen brennil, на что Нэрвен посоветовала ему оставить эти «дориатские церемонии» и нежно поцеловала в лоб. Юноша действительно прекрасно знал нолдорских вельмож - даже насмешливая Артанис видимо любила молодого эльфа. Он еще раз повторил свою историю, почти в тех же выражениях, и Артанис засмеялась, когда юноша рассказал, как его выгоняли из Мандоса.
- Действительно, - негромко сказал Финдарато, - справедливость иногда бывает довольно загадочной. Я в Тирионе, радуюсь теплу, свету, любви родителей, любви Амариэ, теперь ко мне вернулась сестра ... А мои десять воинов, вместе с которыми я прошел через темницы Тол Гаурота - до сих пор в Мандосе. И я даже не спросил о них , когда меня выпускали - я думал, что встречу их здесь.
- Ты обращался в Круг Судьбы? - Спросила Артанис.
- Мне объяснили, - сказал Финдарато с горьковатой улыбочкой, - что я, мол, пожертвовал собой ради Человека, я, эльфийский князь, я совершил поступок невероятный для Эльфа, и поэтому я здесь, а мои воины, мол, только шли за своим королем, и поэтому ничего необычного не сделали ...
- Как это так! - Вскинулся Ант, - если посчитать, сколько раз Эльфы Хитлума жертвовали собой ради Людей ... Хотя бы тогда, когда нам удалось вырвать старого Лориндола из орочьих лап. Адан-то все равно умер, но, по крайней мере, на руках у сына, а не под пыткой. И ради того, чтобы вынести с поля битвы смертельно раненного человека, погибло с десяток наших лучников, которые прикрывали отход ...
- Тут, милый Ант, свои понятия о справедливости, - сказала Артанис с такой улыбочкой, что Нэрданель подобралась внутренне, и посмотрела на племянницу уже совсем другими глазами, - вы всего лишь спасали командующего войском Аданов Хитлума, а мой брат - самого Берена, похитителя Сильмарилла.
- Хотел бы я, - не удержался Ант, - что бы в меня влюбилась дочь Майэ, которая помогала бы мне в опасном походе. Похититель Сильмарилла ... Да он без Лутиэнь не прошел бы и полпути к Ангбанду.
- О, не надо, молодой воин, - сказал Финдарато грустно, - развенчивать легенду. Пусть она живет в песнях - это повесть о двух влюбленных. Мы здесь совсем для другого ... О, а вот и Эльронд.
Эльронд зашел в беседку, и Нэрданель сразу же увидела, что сейчас в нем взяла верх кровь Нолофинвэ. Уже достаточно изучив своего гостя и родича, Нэрданель поняла, что у мудреца из Ривендейла тяжелый, сложный характер потомка Финвэ - огонь Феанаро у него пылает под толстым слоем льда, в которую всегда был закован дух Нолофинвэ. А еще глубже таится нежность и тихая грусть, которыми всегда отличался Арафинвэ. Единственное, чего не было в этом загадочном Эльфе - это чистосердечного веселья Эльфов-Авари, которое не могло стереть даже показное высокомерие бывших дориатцев. Зато быстроты действий, не свойственной Эльфам, хватало с лихвой. Не суеты, нет, но он все делал быстро, слишком быстро для Эльда, который привык считать время сотнями лет. Не успел прибыть - и уже организовал ... заговор, да, заговор против справедливости Судьи Намо.
- Мои сыновья, - сказал он без предисловий, - будут нашей охраной. Мы можем говорить без свидетелей.
Нэрданель сразу же почувствовала себя на войне. Или - в осажденной крепости. Или ... Как там ей рассказывали ... «Тиелкормо, мы можем говорить без свидетелей ... Ты женишься на Лутиэнь, и в конце концов Дориат будет твоим. С меня же хватит Нарготронда. Этот блаженный Финдарато, который готов пожертвовать собой ради смертного, никогда не вернется назад »
Финдарато ... Финдарато уверял ее, что простил ее недостойных сыновей. Финдарато никогда не лжет. Однако, при слове« заговор» Нэрданель невольно начинала думать, что они делают нечто запретное, а значит плохое.
«Эльронд спросил меня, не боюсь ли я. Но я боюсь ... Боюсь, что ради спасения моих детей мы разбудим какое-то большое зло ... Эльронд продумал все - Артанис и Финдарато стремятся освободить из Мандоса остальных своих братьев и десятерых нарготрондцев, Ант Доронинг стремится увидеть своего князя и аtarinya, сыновья Эльронда по мановению его руки пойдут на смерть, не спросив даже зачем, Анайрэ покрывает заговорщиков, ибо у нее в Мандосе три сына и дочь, и внуки там, и ее возлюбленный Нолофинвэ ... Но я уже видела, чем закончилось выступление против воли Валар ... Неужели произойдет еще одно братоубийство, во главе которого встанет этот Эльф с холодными, как сталь, глазами? Он родился на войне, его брали в заложники, он вырос во вражеском стане и полюбил своего похитителя больше, чем кровного отца, он всю жизнь воевал, а тут Тирион - город, который никогда не слышало звуков битвы. Что он задумал? Взять кого-нибудь в заложники и требовать справедливости? Великого Князя Арафинвэ, например... О нет, я безумна, ведь здесь дети Арафинвэ. Но тогда - что?"
- Дорогие родичи, - говорил между тем Эльронд, и Нэрданель отметила, какой гордостью вспыхнуло лицо юноши-Нандо. Чистосердечного юноши ... Эльронд теперь может послать его с мечом на валарауко, и Ант пойдет, и погибнет с улыбкой. - мы собрались здесь, чтобы обсудить одну-единственную проблему. Она касается наших родных там - в Туманных Чертогах.
Вы сами понимаете, что мы не можем ставить нашим покровителям свои условия, а тем более - учить справедливости Судью Намо. Более того - представьте себе, что Валар все таки склонили свой слух к нашим мольбам, и открыли врата Мандоса.
Нолдор выйдут на свет - выйдут те, кто погиб в битвах, кто был замучен в застенках Ангбанда и в подземельях Мордора. И что они увидят здесь? Клеймо братоубийц, и презрительные усмешки тех, кто никогда не видел горя? Жизнь на каком-нибудь острове, или в руинах Форменоса? Будут ли они здесь счастливы? О, нет ... Кто вкусил войны, кто прошел через адские муки и умер, не осквернив чести, просто зачахнет здесь, в Благословенных Землях, где время остановилось навеки.
Мы, Нолдор, - воины и творцы, нам нужно чувствовать себя защитниками, полезными миру, или, по крайней мере - своему роду. Нам действовать нужно, а не только танцевать и славить Валар звонкими песнями. И поэтому я предлагаю другой выход - повернуть время вспять ...
Нэрданель обвела заговорщиков удивленным взглядом. Однако, Финдарато лишь понимающе улыбался на эту безумную речь, Артанис слушала внимательно и напряженно, а Ант Доронинг задумчиво накручивал на палец кончик косы.
- Я две эпохи думал над этим, - говорил ровно Эльронд, - кое какими мыслями я поделился со своей родственницей Артанис. Правда, она считала это невозможным, пока не увидела Великое Кольцо ...
Я рассказывал присутствующей здесь вельможной госпоже Нэрданель, как сидел у ног Майтимо в последний час его явной жизни, и как он поведал мне, с чего начались беды Нолдор. Без него я не смог бы определить эту точку, с которой события могут пойти по другому ... Я начал бы с Альквалондэ, я попытался бы сделать так, чтобы эта братоубийственная схватка никогда не состоялась. Однако - это поздно, слишком поздно. Даже, если бы Феанаро решил строить корабли самостоятельно или приказал всем отправляться в обход, через Хелькараске, все равно произошло бы несчастье - разногласия с Нолофинвэ и его Эльдар, неизбежные жертвы Ледяного Похода, в которых все бы обвинили Первый Дом, братоубийственная война - между самими Нолдор. Нет, беды Нолдор начались с той минуты, когда Великий Феанаро не смог пожертвовать творением своих рук, а значит своей жизнью и душой ради спасения Лаурелины и Тельпериона. Так думал Майтимо, так думаю я...
Я рассказал об этом Келебримбору, тогда ... И внук Феанаро взялся сделать невозможное - сотворить артефакт, способный заставить повернуть время вспять.
Мы, Нолдор, привыкли вкладывать Силу в красивую оболочку. Келебримбор творил перстни, в которые вложена была Сила Стихий. Нарья - Сила Огня, Ненья - Сила Воды, Вилья - Сила Воздуха. Должен был еще быть четвертый, самый мощный перстень - Сила Арды, сила Земли, защитниками которой мы являемся.
Понятное дело, что Келебримбору не сразу удалось сотворить такое чудо. Он выковал шестнадцать колец, пока добился совершенства. Однако, ни Артанис, ни Эрейнион, не подозревали, что рядом с ним притаилась тварь, которая выдавала себя за Майя из Валинора. Майя в человеческом теле.Тварь настолько была уверена в себе, что даже назвалась Аннатаром - именем, созвучным настоящему.
- Артано! - Вырвалось у Нэрданель, - О, мой несчастный внук!
- Саурон взялся помогать Келебримбору советами, и поселился в его дворце Бар-и-Мирдайн в граде Ост-ин-Эдиль, что в Эрегионе. Он хорошо все рассчитал, не учел только одного - Келебримбор вовсе не считал Маяр из Валинора выше себя. Он не забыл Войны Гнева, и гибели обоих родичей. Келебримбор тосковал по Майтимо, который часто заменял ему непутевого отца - простите, аmme Нерданель. Первые советы о том, как сделать подобный артефакт, ему давал именно Майтимо - там, на Амон-Эребе, выжимая память, вспоминая все уроки Великого Феанаро. Они могли не выходить из кузницы сутками - мы носили туда им поесть, я и Эльрос ... Поэтому Келебримбор слушал советы заморского гостя, но прислушивался к ним нечасто.
Однако, Саурон, по крайней мере, имел возможность следить за событиями в Бар-и-Мирдайн ... Я видел его там, когда навещал родственника, я не догадался ... Не догадалась и госпожа Артанис, хотя Нэрвен все таки заподозрила в злых намерениях незваного покровителя своего племянника. Келебримбора вывезли из Валинора ребенком, однако Артанис знала почти всех Маяр Благословенной Земли, и не помнила Аннатара. Именно она заставила тварь насторожиться - как раз тогда Черный Мая по рассчетам Келебримбора, которые мой неосторожный родственник особо не скрывал, пытался сотворить четвертое Кольцо - Силу Земли.
Сила Земли является непобедимой Стихией ... Она правит другими тремя. Однако, она не далась в руки твари, которая была среди ее разрушителей с начала времен. Саурон втиснул в Великое Кольцо собственный дух полубога, отдал его изделию столько, что сам стал почти смертным. Он настроил Кольцо на звучание остальных артефактов, он замкнул цепь, однако Великое Кольцо ныне брало силу не от Земли, а от него самого.
Тогда тварь наконец сбросила личину и двинулась войной на Эрегион ... Келебримбор почувствовал неладное еще когда Аннатар внезапно исчез, чтобы доделать артефакт в одиночестве, потом почувствовал силу Великого Кольца, и понял, что попал в беду. Он спрятал свои первые попытки - эти шестнадцать колец - подальше, а три Перстня Стихий отправил под надежную, как ему казалось, защиту.
Так Нарья попал к князю Фалатрим Кирдану, который уже построил на новом морском берегу град Серые Гавани, Вилья - к князю Ерейниону Гил-Галаду, сыну Финдекано, а Ненья - к госпоже Артанис.
Артанис подняла руку, чтобы все увидели сияющий блеск адаманта.
- Дальнейшее известно, - продолжил Эльронд, - Эрегион пал ... Я с войском опоздал, опять опоздал, о, это проклятие Нолдор ... Келебримбора пытали перед глазами Саурона, требуя Перстни Силы ... Я не знаю, сам ли он выдал тайники, или сломался кто-нибудь из его воинов, а может Саурон использовал то, чем он славился издавна - причинял страдания душе, не телу. Скажем, заставил Келебримбора наблюдать за мучениями близких ему лиц ... Его воинов, возможно - пленных дев, или женщин. Во всяком случае, шестнадцать колец попало твари в руки.
Однако, Саурон прекрасно понимал, что это были только первые пробы ... У них тоже была мощь, конечно, такая мощь, что, под влиянием Великого Кольца, пожрала души девяти Людей и довела до погибели семерых Гномов.
Тварь просчиталась в одном - она не могла уже существовать в материальном теле без Великого Кольца. Поэтому Исилдуру, потомку моего Эльроса, и удалось развоплотить Саурона в Войне Последнего Союза.
В той же битве погиб Эрейнион Гил-Галад, я, его хорунжий и глашатай, стоял подле него на коленях, пытался спасти, но моих способностей целителя не хватило на то, чтобы удержать этот звездный дух в израненном теле. Последним движением руки сын Финдекано снял со своего пальца перстень Вилья и вложил мне в ладонь ...
Эльронд поднял руку - на ней мягко засветился сапфир.
- А третий Перстень, - произнесла Нэрданель, - остался там, в Эндорэ? Ведь Кирдан ...
- Третий Перстень... - протянул Эльронд, а Артанис слегка улыбнулась, - третий Перстень сейчас здесь, в Валиноре. Кирдан отдал его Истаро, Мая в человеческом теле, которого мы, Эльфы, звали Митрандиром, а Люди - Гэндальфом. Митрандир пользовался артефактом очень редко - освобожденная мощь Огня не знает своих и чужих. Перстень и сейчас у него - Митрандир, или, если хотите, Олорин, не вернул его Кирдану. Собственно, в том мире, эти перстни ныне является лишь украшением. Гибель Великого Кольца лишила их Силы - там ...
- А здесь? - Спросил Ант Доронинг, который жадно слушал о том, что происходило после его смерти.
- А здесь они действуют по-прежнему. - пояснил Эльронд спокойно.
- Хорошо, - сказала Нэрданель, - предположим, что это так. Но кому из нас под силу создать Четвертый?
Эльронд ласково улыбнулся ей.
- Замечательный вопрос, аmme ... Среди нас нет подобного Мастера, и вряд ли найдется кто либо в Тирионе, кому по силам повторить путь Келебримбора. Разве что Вала Аулэ со своими Маяр, но мы не можем просить о подобном Великого Кузнеца.
- Но тогда ...
- Есть артефакт с подобным действием, - сказал Эльронд, - есть артефакт, который исполнен Силы Арды. И силы звездного неба. И огненного духа Мастера, который его сотворил. Я говорю о Сильмарилле ...
- О нет ... - только и вымолвила Нэрданель, - только не это. Я ненавижу эти Камни ...
- Один Камень взял огонь, - жестко сказал Эльронд, - второй - вода. Думаете - случайно? Я две эпохи ломал голову, что заключает в себе третий ... Если Силу Воздуха - то наши попытки тщетны. Однако я был у своего отца Эарендиля в Белой Башне. И проверил - с помощью Вилья. Третий Камень - Земля. Он правил двумя другими. Он - Сила Арды ...
- Но почему тогда, - вырвалось у Нэрданель, - мой муж не сотворил четвёртую стихиаль?
- Возможно - просто не успел, - сказал Финдарато, - вы, милая тетушка, не жили в Форменосе, и точно не знаете, чем занимался там Феанаро. Во всяком случае, Майтимо было что-то известно об этом, ибо он навел Келебримбора на мысль о создании Перстней Силы.
- Итак, - подытожил Эльронд, - план будет таким. Уговорить Олорина отдать Нарья кому-то из нас. Как - надо подумать, однако это возможно: Олорин не очень привязан к этому артефакту. Уговорить Эарендиля отдать Сильмарилл. Вместе с Наугламиром - эта пектораль послужит основой для нашего артефакта. Соединить Стихии - на это способен и я, однако лишь под наблюдением госпожи Нэрданель, дочери кузнеца Махтана, и жены Великого Феанаро.
- О, мои жалкие знания, - начала Нэрданель, однако почувствовала вдруг, как в ее душе шевельнулось некое могучее чувство, похожее на то, что она ощущала, высекая статуи из белого мрамора, - однако, все возможно ...
- И мы победим, - сказал Эльронд уверенно, - и увидим Арду Обновленную. И наших близких - живыми и счастливыми.
- Но это уже не будем мы, - слабо запротестовала Нэрданель, - это уже будут другие создания ...
- Тем, кто родился до точки поворота, ничего не грозит, - сказал Эльронд. - Даже Анту Доронингу, хотя он родился в Эндорэ - однако родился до Исхода Нолдор. Пострадать может младшее поколение - я, Келебриан, мои сыновья ... Собственно - не то, что пострадать, мы можем просто не родиться.
Артанис побледнела и губы ее дрогнули.
- У старшего поколения могут быть другие meldanya, и другие дети, - подытожил Эльронд, - я говорил со своими сыновьями, они согласны отдать души за спасение Нолдор. Относительно же Келебриан, то для нее будет лучше родиться заново, или даже вообще не родиться. Ей не помогли сады Ирмо, внешне она здорова, однако она не может главного - не может любить своего meldo. Те орки ... Словом, она не может, и это ее убивает. Она слишком любит меня. Она тоже согласилась ... на все.
- Эльронд, - сказал тихо Финдарато, - ты жесток, как ... как Человек. Однако я слушаю тебя и думаю, что ты прав. Со своими ужасными воспоминаниями я справлюсь, но чувство вины перед Эдрахилем и остальными будет мучить меня до конца света ... До конца ... Я с тобой.
- Я с тобой, - прошептала Артанис, - потому что мне страшно смотреть в глаза Келебриан. И страшно танцевать и веселиться, когда там, в Мандосе - еще трое Арафинвионов.
- Я с вами, - произнес Ант, - возможно в той жизни я никогда не встречу князя Финдекано, однако я отдам все, чтобы он был счастливым. И вельможный Маэдрос тоже ...
- Я с вами, - прошептала Нэрданель, - но это несправедливо: одна я ничего не теряю. Никакого риска - для меня.
- Мы все рискуем, - сказал Эльронд, - однако риск - дело благородное. Так любил говаривать мой приемный сын по имени Эстель.
Девы и жены из Первого Дома после бала продолжали находиться в полном изумлении.
Нэрданель будто подменили. Трагически-печальная женщина в белом исчезла, вместо нее Тирионом гордо прогуливалась, а то и носилась верхом, словно вихрь, рыжеволосая красавица, одетая во все оттенки зелени. Платья она сейчас меняла чуть ли не ежедневно, прически - чуть ли не ежечасно. Впечатление было таким, что княгиня кого-то, или чего-то ждет, и хочет встретить этот момент во всеоружии.
Лехтэ, жена Куруфинвэ-младшего, тайком считала, что супруга Феанаро выпросила у Валар прощение. Для кого только? Для самого Феанаро? Для одного из сыновей? Для которого? А может - для всех? Спросить об этом Нэрданель никто не решался - княгиня, по-прежнему строила своих придворных дам и девиц словно воинство.
Однако, еllet исполнились надежды и звонко распевали во дворе старой усадьбы,которая походила сейчас на цветник. И охотно принимали гостей - особенно Эльронда. Шептались, что загадочный родственник наверняка привез княгини известия от ее сына Макалаурэ. Да, ведь говорили, будто он потерял память, и бродит с арфой по берегу моря, там, в Эндорэ, повторяя свои песни морю и ветру. Неужели последнему из Феанорингов удалось выжить, и он должен прибыть сюда, на одном из кораблей Кирдана? Некоторые любопытные девы даже бегали тайком в Альквалондэ, но очередной корабль привез только нескольких Синдар, или Нандор, и одного светловолосого Лаиквендо.
Эльронд же, как раз после прибытия того корабля, пришел к Нерданель вполне довольным и радостным. С ласковой улыбкой - эльфийка еще не видела его таким.
- Милая госпожа Нэрданель, - сказал он за чашечкой quenilas, - можем ли мы поговорить там, где нас не подслушают любопытные девы?
- О, разве что в моей мастерской, - ответила с улыбкой Нэрданель, - я плохая заговорщица, я не умею скрывать радость.
- О, не надо скрывать, не надо ... Лучше хранить тайну ничего не скрывая. Однако, пройдем в мастерскую?
В уютном дворике, полном мраморных подобий погибших, они присели на небольшую лавку, и Эльронд сказал:
- Я нашел способ, как взять у Олорина кольцо Огня. Но мне нужна ваша помощь ...
- Моя? - Чуть удивленно переспросила Нэрданель, - ведь я почти не знаю этого Мая, знаю только, что он был учеником Скорбящей Ниэнны ....
- Олорин, - сказал Эльронд спокойно, - сейчас живет в Валмаре, в собственной усадьбе. С ним живут и те два хоббита, которых вы видели на причале. А недавно сюда прибыл еще один участник Войны Кольца. Я имею в виду сына моего друга Трандуила, Леголаса.
- Я что-то не очень ... - начала Нэрданель.
- Я объясню. Леголас хочет увидеть боевых друзей и Митрандира. Я тоже хочу проведать старого приятеля ... Мы отправимся семьей - я, Келебриан, мои сыновья. Кроме того со мной поедет Эрестор, бывший домоправитель Ривендейла, Леголас, - и вы ...
- Но как я объясню свой визит? - Спросила Нэрданель растерянно, - ведь я не имею с вашей компанией ничего общего ...
- Весь Тирион говорит, что вы ожидаете прибытия Макалаурэ. Что будто-бы кто сказал вам, что он жив. О, не спешите гневаться, милая княгиня, послушайте ... Вы поедете с нами, чтобы расспросить Митрандира, не являются ли слухи о том, что Макалаурэ спасся, правдивыми. Это будет повод. Далее я подхвачу нить разговора и эта нить приведет нас к Келебримбору. И тогда вы попросите у Олорина перстень работы Келебримбора, попросите, как память о внуке, если уж у вас не осталось памяти о сыновьях. Наконец - это ваш перстень, как и два других. По праву создателя - ведь из Первого Дома остались только вы.
Нерданель посмотрела в серые холодные глаза гостя, хотела сказать что-то резкое - и не сказала. Ибо почувствовала, что поедет ... И будет оворить с этим Мая о Макалаурэ, забыв о гордости. И выпросит у него перстень, даже если для этого придется стать на колени ...
- В твоем плане, - сказала она, улыбнувшись уголком рта, - есть одна, но существенная ошибка ...
- Сейчас вы так похожи на своего Старшего, - сказал Эльронд, - он всегда так улыбался, когда говорил мне: «Эллерондэ, ты все сделал верно, если бы не одна, но существенная ошибка. Бери меч и начинай все сначала ».
- Ты знаешь, чем разоружить мой дух, - сказала женщина с давно ею самою забытым серебристым смешком, - однако ошибка действительно существенная. Почему мне вдруг захотелось получить на память о внуке именно Нарья? Почему не твой перстень, или перстень Артанис?
- О, все просто, очень просто, - ответил гость успокаивающе, - у меня вы не можете просить перстень, потому Эльф дарит перстни собственной и чужой работы многим друзьям, но лишь одной эльфийке. Подарить перстень девице означает сватовство, и хотя вы замужем, а я женат, застенчивость не позволила вам обратиться ко мне с такой просьбой. Относительно же перстня Артанис, то Нэрвен не ладила с Великим Феанаро, не терпит Келегорма и Куруфина, и немногие знают, что к вам она очень хорошо относится, а из ваших сыновей уважала, по крайней мере, двух старших. Вы не осмелились просить перстня у сестры Финдарато, которая в свое время обвинила двух ваших сыновей в смерти брата, а вашего супруга первой назвала братоубийцей. Остается - только Нарья.
- В каком же горниле тебя ковали, бывший заложник? - Произнесла Нэрданель, - твой разум похож на меч Рингил, который князь Нолофинвэ, как мне рассказывали, выковал из металла, путешествующего между звездами.
- Вы хотите сказать, что я - ловкий интриган с человеческой кровью в жилах? - Сказал Эльронд грустно, - я действительно иду вперед никого не жалея, но иначе - нельзя.
- Я поеду с вами, - сказала Нэрданель, - и сделаю все от меня зависящее.
На следующее утро к дому Феанаро подъехал небольшой конный отряд. Кроме семьи Эльронда, Нэрданель увидела незнакомого ей Нолдо из переселенцев, который и представился Эрестором, а также белокурого голубоглазого Лаиквендо, которого ей представили, как Леголаса.
Леголас посмотрел на нее с умеренным интересом. Совсем юный, он был дитя Третьей Эпохи - и сама Нэрданель, и ее сыновья были для этого молодого воина столь далеким прошлым,что уже не интересовали его. Про Великого Феанора он наверняка слышал, потому что усадьбу осматривал с настороженностью и опаской, а самое большое внимание уделил почему-то воротам, украшенным Звездой Феанаро.
Знакомая дорога до Валмара пробудила в сердце Нэрданель много печальных воспоминаний, и поэтому она старалась не слушать звонкий голос Леголаса, который восторгался пейзажами, чистым воздухом, цветами, неизвестными в Эндорэ. Эльронд ему что-то отвечал, потом разговор подхватили близнецы, сверстники Леголаса, и быстро перешли на воспоминания о войнах, наверное потому, что у них не было других ...
- О, гигантские пауки - погибель нашего леса ... Однако, если точно взять прицел ...
- Однажды мы с братом напали на след ватаги тварей. Я говорю Элладану ...
- Битва Пяти Воинств? О, я там был, я натягивал лук рядом со своим отцом Трандуилом. Когда гоблины прорвали наши шеренги...
- Я никогда не думал, что Арагорн осмелится поднять войско мертвецов. Когда я увидел эту нежить, то сказал Элрохиру ...
- ... а Гимли говорит потом - напрасно ... Таких добрых воинов грех освобождать от службы ...
- О, эти Гномы ... Их жадность известна всем.
- Только не Гимли. Он мой побратим, да будет вам известно.
- О, мы не имели в виду Гимли. Это же тот самый отважный Гном который решился попросить у госпожи Галадриэль прядь волос ...
- А главное - получить ее в дар!
- Мама Келебриан говорила, что даже Великий Феанор не добился подобного дара ...
- Если друг Элладан позволит ... Эта рыжеволосая госпожа - супруга того самого Феанора?
- Все так, Зеленый Лист. Мы все недостойны даже ее взгляда.
- Говорят, что деяния Феанора принесли Нолдор бессмертную славу и многочисленные беды ...
- Слава, Зеленый Лист, это то единственное, что не умрет и не поляжет, пока стоит Арда. Ради этого стоит выдержать сотни бед.
- Вы, Нолдор, слишком много заботитесь о славе, и мало - о собственных жизнях.
- За славу можно отдать даже душу, друг Леголас. Недаром ты отправился в тот опасный поход.
- Элрохир подразумевает - за славу доброго воина.
- Потому что если это такая слава, как у Саурона - то пусть она осыплется пеплом.
- О, я с тобой согласен, друг Элрохир.
Валмар вырос перед ними неожиданно, потому что его закрывала тень горы Таникветиль. Эльронд видимо уже хорошо знал дорогу, потому что уверенно привел небольшой отряд к одной из усадеб, которая притаилась среди цветущих деревьев прямо у подножия горы. У самой усадьбы их нагнал еще один всадник - белокурый Ваниа - и его приветствовали восторженными криками.
Всадником этим был Глорфиндейл, который был тоже приглашен к Митрандиру. Нэрданель вдруг поняла, что она - единственная еllet в этой тесной компании боевых побратимов. Однако, она не чувствовала неловкости. Пройдя в резные двери, уважительно открыты перед ней Эрестором, эльфийка увидела себя в большом зеркале - высокая красавица в черном бархатном платье для верховой езды. Платье украшал багряный шарф - в последнее время Нэрданель нравилось дразнить мирных жителей Тириона красно-черным, или черно-красным сочетанием цветов.
Между тем, в гостиной, которая скорее напоминала библиотеку, гостей встречал сам Митрандир в сопровождении двух маленьких перианов. Старший из них искренне радовался встрече, но Нэрданель поразил взгляд младшего - задумчивый, какой-то безнадежный. Похожее выражение она часто видела на лице Финдарато - голубые глаза сына Арафинвэ ныне радостно оживлялись только при виде Артанис.
Вот и этот хоббит немного опомнился и повеселел, увидев Леголаса. А тот схватил его в объятия и закружился с ним по залу, громко смеясь. Старший периан неторопливо подошел к Эльронду и тут же начал бесконечную беседу о искусстве стихосложения. Эльронд слушал внимательно, и резкие черты его лица чуть смягчила ласковая улыбка. Нэрданель опустилась в кресло у маленького столика и взяла в руки свиток, который оказался произведением философа Румила.
- Я слышал, что вы хотели со мной поговорить, многоуважаемая Нэрданель?
Митрандир опустился на кресло рядом. Он наблюдал за веселой суетой в зале с заметным удовольствием в глазах.
- Я знаю, - произнесла женщина, - вы недавно вернулись оттуда. Вы имели возможность путешествовать, то есть ... Я хотела спросить у вас - не слышали вы что-то о ... о моем втором сыне. Говорили, что он потерял память, и ...
Мая покачал головой:
- Увы ... - ответил, - я слышал много легенд о безумном певце, однако никогда не видел никого похожего на ... высокородного Нолдо, которого постигла такая беда.
- Возможно - кто-то из них? - Указала Нэрданель на друзей, - мог что-то слышать?
- Не думаю, - сказал Митрандир грустно, - в последнее время Эльфы вели замкнутый образ жизни. В скрытых от чужих глаз лесах, или городах. Что же касается хоббитов, то они жили в краях, куда вряд ли пошел бы ваш сын. Он держался бы моря, или Гаваней Кирдана ...
- Мне жаль, - прошептала Нэрданель. Она хоть и знала, что этот разговор является только прикрытием, и сын ее погиб на глазах у Эльроса, однако, ей действительно было жаль. Еstel ... Без надежды надеюсь ...
Между тем, как то обычно бывает на подобных пирах, откуда-то сверху послышались звуки тихой музыки, и Митрандир пригласил гостей полюбоваться танцами дев- Ваниэ из Валмара, и выпить quenilas, а для хоббитов настала пора полдничать, и они воспользовались этим сполна. Глорфиндейл негромко разговаривал о чем-то с Эрестором, близнецы все время поддразнивали Леголаса его побратимом-Гномом, который будто бы влюбился в Галадриэль и вызвал за нее на поединок какого-то Адана из Гондора, ибо тот сказал, что княгиня Арвен красивее Владычицы Лориэна.
- Наша сестра действительно сияет как звезда, вечерняя звезда ...
- Однако, госпожа Галадриэль... О, хитрющий Гимли!
- А на чем они дрались, Зеленый Лист, на боевых секирах?
- Нет, Элладан, ты ошибаешься - они таскали друг друга за бороды
- Что ты, Элрохир - схватить Гнома за бороду, это же ужас ... Гимли этого бы не пережил.
- О, какие вы оба злые, - укоризненно сказал Леголас, - не было никакого поединка, все обошлось...
В этот день завести разговор о перстне Нэрданель не удалось. Однако, Эльронд не выказывал ни нетерпения, ни спешки. На следующий день все гости Олорина пожелали поехать на соколиную охоту - Нэрданель отправилась с ними, одетая по мужски, причесанная как Майтимо - волосок к волоску. В черном бархатном костюме из той же ткани, что и ее платье, она была похожа на Эльфа-воина, и воины из Эндорэ поглядывали на нее с восхищением. Более того, когда на привале, у озера Альквайлин, молодые воины начали хвастаться умением владеть мечом, Нэрданель попросила у улыбающегося Глорфиндейла его клинок и легко победила и близнецов, и Леголаса. Четвертым против нее стал сам Эльронд - и она сразу же почувствовала знакомую руку. Левую, ясное дело - Майтимо научился сражаться левой рукой еще здесь, в Валиноре, чем и заслужил славу самого лучшего мечника Тириона. Бой закончился вничью.
- Кто учил вас, госпожа Нэрданель? - Поинтересовался Олорин.
- Мой отец Махтан, - ответила Нэрданель с лица которой еще не сошло выражение суровой отваги, - еще до прихода Эльфов в Аман. И мой муж ...
Мая больше вопросов не задавал. Однако остальные Эльфы открыто выражали свой восторг.
- О, невероятная женщина! - Восхищались вслух близнецы, а Леголас высказал мнение, что в их Братстве подобное владение клинком было бы как раз кстати.
- Вы не испугались бы, наверное, даже барлога, - говорил молодой воин улыбаясь, - я, честно говоря, тогда немного растерялся. О, этот мост Кгазад-Дума ... Если бы не Митрандир ...
- А скажите мне, друзья, - обратился Эльронд к Леголасу с Фродо, который при упоминании о пережитой опасности, как ни странно, даже похорошел, а Нэрданель подумала, что все пережитые им ужасы ничтожны по сравнению с бременем Великого Кольца, ибо они угрожали телу, а не духу, - что вам запомнилось больше всего из совместно пройденого пути?
- Мне - мост Кгазад-Дума, - мгновенно ответил Леголас со своим спокойным прямодушием хорошо воспитанного Лаиквендо, - там я почувствовал себя беспомощным. О, я слышал, что Эльфы даже вступали в единоборство с подобными существами, однако, я не могу себе представить ...
- Я могу, - сказал Глорфиндейл без улыбки, и все обернулись к молчаливому Ваниа, - только обычно подобный поединок заканчивался гибелью обоих - Эльфа и твари ... в лучшем случае. Я сделал тогда все, что мог, как и мой побратим Эктелион. Я не надеялся выжить, я хотел только остановить барлога, потому что за моей спиной были беженцы из Гондолина.
- В том числе, - добавил Эльронд, - Туор и Итарильдэ ... И их сын Эарендил, который был тогда совсем ребенком. Только благодаря тебе стало возможным мое рождение, Глорфиндейл...
- В худшем случае погибал только Эльф, - печально сказала Нэрданель, - как Феанаро ... Говорили, что он сражался сразу с несколькими такими тварями...
- Одолеть нескольких валараукар, - употребил Глорфиндейл старое квэнийское название чудовища, - невозможно даже для такого могучего Эльда, каким был ваш супруг, госпожа Нэрданель. Я всегда удивлялся, как ему вообще удалось продержаться в кольце чудовищ до прихода подмоги. Я слышал, что воины Хитлума смогли развоплотить нескольких этих существ, но только с помощью различных хитроумных устройств. Однако, когда князь Финдекано сражался в одиночку против двух барлогов, то не устоял и он, а он был тогда одним из лучших воинов Эндорэ.
- Я, - звонко сказал Фродо, - больше всего испугался, когда из озера перед Вратами Мории выбралось чудовище, и чуть не затянуло меня под воду.
- Я когда-то видел эти врата, - сказал Эльронд, - замечательная работа ...
- Там, - сказал Леголас, - была изображена звезда, подобная той, что блестит на медальоне госпожи Нэрданель. И подобная же звезда - на вратах ее усадьбы...
Женщина поправила цепочку. С тех пор как Эльронд отдал ей эту памятку, она не расставалась с медальоном Майтимо.
- Это Звезда Феанаро, - произнесла она медленно, потому что плохо знала синдарин, - родовой знак Первого Дома.
- Врата делал Келебримбор, - сказал Эльронд, - он дружил с Гномами, как в свое время его отец Куруфин и дядя Карантир. Больше всего мне в этих воротах нравится надпись ...
- «Скажи друг - и войди» - сказал Фродо со звонким смешком, - даже великий Гэндальф не догадался.
- Я знал, - сказал Эльронд, улыбаясь, - но не ведал, что вы отправитесь через Морию. Иначе - я открыл бы тайну. Келебримбор был мне nildo, другом. Mellon - повторил он на синдарине. - У нас было много общего ...
- О, Тьелпэ, - произнесла Нэрданель, вздохнув, - я помню его еще совсем ребенком. Не знаю, даже, каким он стал, когда вырос. Если от сыновей у меня остались кое какие безделушки, сделанные их руками, и я могу видеть отблеск души своих детей, то Тельперинкваро словно отдаляется от меня. Если мне суждено страдать до конца света, то я, по крайней мере, хотела бы иметь что-нибудь, сделанное его руками.
Она решительно повернулась к Митрандиру.
- Собственно, это второе, с чем я хотела обратиться к вам. Я много слышала о перстнях работы моего внука, и знаю, что вы привезли один из них - кольцо Кирдана Корабела. Сможете ли вы отдать его в дар той, что потеряла все и всех? ...
Мая на мгновение заколебался, однако ученик Ниэнны был существом добрым и милосердным - насколько Нэрданель могла судить о характере полубога. Эонвэ тоже нельзя было назвать злым или жестоким, однако, благодаря ему Саурон две следующие эпохи творил в Эндорэ зло, а двое ее сыновей решили, что гибель лучше бесчестия. Маяр были настолько иными, что порой их поступки просто не поддавались осмыслению. Но Олорин смотрел на нее с вполне понятной жалостью - чувством, которое рыжеволосая княгиня ненавидела от всего сердца. Однако она продолжала смотреть Мая в глаза, держа аvanire, чувствуя, как ее собственные глаза наполняются слезами и думала о том, что терпит все это ради родных, тех, что в Мандосе. Вдруг вспомнился Тьелпэ, таким, каким он играл во дворе усадьбы Феанаро, и слезы все таки брызнули из глаз еllet.
-О, конечно, - чуть растерянно сказал Олорин, - это довольно опасный артефакт, но тут ведь никому не нужно оружие. Только Эльфы, возвратившиеся из Эндорэ, не могут расстаться с мечами и луками.
- Без оружия, - сказал Эльронд, - мои сыновья испытывают некоторый дискомфорт, как и их приятель Леголас. Однако это пройдет, я надеюсь. А относительно перстня ... Я бы отдал вельможной Нэрданель свое кольцо - оно ведь тоже работы Келебримбора, но не хочу оказаться в неловком положении, нарушая обычай и приличия. Я тоже покорнейше прошу своего старого друга прислушиваться к слезам убитой горем женщины. Взамен я готов отдать вам, Митрандир, все сокровища Ривендейла, привезенные мною из Эндорэ.
Олорин протестующее поднял руку:
- Князь Эльронд, - сказал с улыбкой, - вы, кажется, перепутали меня с каким-то вашим приятелем-Гномом. Я не продаю украшений, однако с радостью преподнесу дар княгине Первого Дома.
Нэрданель невольно задержала дыхание. Так просто... Перстень Тьелпэ в ее руке, словно детская горячая ладошка. Нарья - кольцо Огня ...
Они погостили еще несколько дней, тогда неспешно начали собираться, поблагодарив гостеприимного хозяина. Леголас оставался - он собирался немного пожить в Валмаре, а затем отправиться в леса Благословенной Земли, искать тех, кто прибыл сюда через Туманные Чертоги. Юноша надеялся увидеть Орофера, отца князя Трандуила, и нескольких других в свое время погибших Лаиквенди. Глорфиндейл покинул их, проведя до самого выезда из Валмара. И Нэрданель осталась наедине с семьей Эльронда, молчаливым Эрестором, и своими сомнениями.
Ее милый гость был каким-то слишком уж отчаянным. Он шел к своей цели, ничего не боясь, никого не щадя. Майтимо презирал жалость, его приемный сын, кажется, не знал, что это такое. Ни один Эльда не решился бы на подобную хитрость, хотя бы потому, что это ранит чувства nisse. Эти чувства были священными для Эльфов, священными настолько, что умереть от несчастной любви считалось почетным. Эльронд же словно забыл, что она - еllet. То ли он действительно видел в ней тень своего аtarinya, и поэтому вел себя с ней как с боевым другом - старшим, мудрым, однако - мужчиной. То ли Эльронд действительно был скорее полуЭльфом, чем Эльфом и вел себя как Адан. Что она знает о людях? Она никогда не расспрашивала Итарильдэ о ее семейной жизни. А если ... если ...
Безумная мысль пришла ей в голову. А что, если тогда, в Ривендейле, сидя у постели раненого хоббита, Эльронд все таки примерил Великое Кольцо. Он сумел от него отречься, однако, нечто вошло в тело Эльфа. То, что хочет повернуть время вспять. То, что жило в Великом Кольце - располовиненный, может расчетверенный дух Черного Мая ... Хотя, Черный не мог, не мог знать таких подробностей из жизни ее сыновей, о которых повествовал Эльронд, но он мог пользоваться его памятью ...
Вот врата ее усадьбы ... Весело щебечет Келебриан, прощаясь. Вежливо кланяются близнецы и неразговорчивый Эрестор. Эльронд подает ей руку и проводит в ворота, которые так и остаются открытыми. Смотрит ей в глаза, с улыбкой целует руку. Руку, на которой горит рубин Нарья.
- Милая госпожа Нэрданель, не волнуйтесь так. Я только Эльронд, сын Эарендила... Я готов отдать за вас жизнь, а вместо того ранил вам душу.
Женщина застывает в воротах, как одна из ее скульптур.
- У нас нет оsanwe, - говорит она в наконец, а прозрачно-зеленые глаза уже меряют расстояние до рукояти меча на поясе у Эльронда.
- Я же вам говорил об определенной мистической связи ... - голос Эльронда все так же спокоен, без напряжения и тревоги. - Я чувствовал своего аtarinya без оsanwe, теперь чувствую вас ... О, можете взять мой меч - тот самый, работы Феанаро. Тварь, не смогла бы носить его при себе, ее бы выдало сияние махтановой стали. Я уже вынимал его при вас, когда вы показывали свое утонченное владение оружием. Сейчас в Эндорэ почти исчез секрет производства таких мечей, но не в Ривендэйле. Однако, этот меч из Первой Эпохи - вот клеймо Великого Мастера: Феанаро. Вы мне верите?
Страх исчез, когда Нерданель коснулась рукояти. Эльронд носил меч на правом боку. Интересно, он левша от рождения, или просто очень хотел быть похожим на учителя? Ей вдруг стало неудобно и смешно от собственных подозрений. Чтобы какая-то частица зла проникла сквозь Завесу, отделяющую явный мир от Амана? Ну что она за неразумная еllet ...
- Эльронд, - сказала она, - прости ...
- О, не стоит, не стоит извиняться, - сказал Эльф, - значит, первый шаг сделан. О следующем собрании нашего Братства, о, да - у нас уже образовалось Братство - я сообщу вам после. Приятного отдыха, госпожа Нэрданель.
Седмицу спустя, в усадьбу Феанаро пришел Ант Доронинг, такой вежливый и утонченный, как будто он всю жизнь провел в Дориате в свите Ельвэ Синголло. Нэрданель очень нравился этот мальчик-воин, который вырос под опекой нолдорских князей, и унаследовал от них часть боевого духа. Она уже знала, что Анайрэ объявила молодого Нандо названным родственником и почти не выпускает из усадьбы Второго Дома, желая слушать его рассказы о своем старшем сыне.
- Милостивая княгиня, - сказал юноша, - вы приглашены на ужин к князю Финроду, в его покои во дворце Великого Князя Арафинвэ. Будет также князь Эльронд с сыновьями и госпожа Артанис.
Нерданель невольно прыснула смехом. Эльронд не изменился - следующее собрание заговорщиков должно были состояться во дворце Великого Князя. Разве нельзя было собраться в усадьбе Третьего Дома, которую Арафинвэ подарил Артанис? Хотя - там же Келеборн, которого бывшая воительница и княгиня Лот-Лориэна не соизволила посвятить в заговор. Однако же и Финдарато женат, и женат на Амариэ, которая понятия не имеет о Эндорэ и о целях Братства. Надо же, она уже стала называть их тайные сходки Братством. Но в Братстве Кольца были только мужчины, а здесь есть уже, по крайней мере, две еllet, если не считать княгиню Анайрэ.
Во дворец княгиня приехала верхом в сопровождении того же Анта. Юноша провел ее потайной калиткой в сад, где стоял небольшой домик. Прежде, при жизни князя Финвэ, в этом домике жили три его дочери, две из которых, Финдис и Фаниэль, сейчас жили вместе с женой Финвэ, Ваниэ Индис, в Валмаре, а третья, которую звали Иримэ, отправилась в Эндорэ вместе с братом Нолофинвэ и пропала без вести при падении Хитлума. Зная Иримэ достаточно хорошо, Нэрданель не сомневалась, что отважная княжна погибла в Нирнаэт Адорнэдиад.
Она спросила о ней у Анта, и тот подтвердил, что видел сестру Финголфина в полном вооружении среди воинов во время выступления, «ну, а потом, госпожа Нэрданель, началось такое, что некогда было оглядываться по сторонам».
Финдарато был один. Он сидел в небольшой библиотеке, где все было приготовлено для принятия гостей. Амариэ не было - она как раз уехала в Валмар навестить родных. Эльронд и тут все рассчитал.
- Вы прибыли первой, - сказал Эльда с улыбкой, - присаживайтесь, прошу ... И ты садись, Доронинг. Как тебе здесь - нравится? Привыкаешь?
- Не знаю, что и сказать, - Ант осторожно уселся в кресло, - Конечно - здесь так чудесно, но чему удивляться, ведь тут тысячелетиями не было войны. Все Эльдар ласковые и вежливые - так и лучатся добротой. И все чего-то боятся. То есть - не чего-то, самих себя. Я так понял, что одним стыдно за то, что они ушли в Исход, а другим - за то что остались.
- Устами этого ребенка, - раздался от двери знакомый женский голос, - говорит сама истина. Приветствую вас, милая Нэрданель. И тебя, дорогой брат.
Артанис ворвалась в комнату, и всех присутствующих словно закружил вихрь. Она расцеловала брата, Нэрданель, даже Анта. Затем плавно опустилась в кресло.
- О, как приятно наконец быть собой, - сказала с улыбкой, - княгиня Лот-Лориэна, мудрая и величественная Галадриэль, иногда тяготила меня своим присутствием.
- Разве ты была другой? Там? - Спросила Нэрданель с улыбкой, - мне кажется, тебя трудно перевоспитать.
- Но перевоспитать очень старались, - фыркнула Артанис, - о, этот Дориат! Если бы вы знали, в каком ужасном лесу мне пришлось существовать на протяжении столетий! Какие там были надменные девы и никчемные мужчины! Не все, конечно - мое ехидство не простирается на Маблунга с Белегом и воинов-пограничников. После гибели этих двоих и смерти Тингола все стало еще хуже. Диор, этот надменный Аданэдель, просто сводил меня с ума, так он гордился собой, и Сильмариллом в чужой пекторали. Клянусь, когда Майтимо штурмовал Менегрот, то я даже не подумала взять в руки оружие и сражаться во имя Дориата и Диора.
- Артанис, - сказал Финарато укоризненно, - так нельзя ...
- О, прости ... - вздохнула Артанис, - конечно, это была беда. И для Дориата, и для Первого Дома. Майтимо потерял там трех братьев, и Диор погиб, а молодые лучники Первого Дома не смогли верно взять прицел - и залп пришелся по окну, к которому в панике подбежала княгиня Нимлот, родственница моего Келеборна и жена Диора, со своими приближенными еllet. Эти злополучные девы и жены не ведали даже того, что знает каждый ельфенок-Нолдо: при обстреле - ложиться на пол и считать залпы. В колчане должно быть стрел не более, чем ...
- Артанис, - опять укоризненно произнес Финдарато, - прекрати.
- Хорошо, - сказала Артанис, - вот и ты не даешь говорить о прошлом. Каким бы оно не было - но оно было нашим.
Нэрданель, чтобы переменить разговор, рассказала Финдарато о своих вчерашние подозрения. Поведала с улыбкой, но Эльда серьезно покачал головой:
- Этого просто не может быть, - произнес, - я немного знаю о силе подобных артефактов. Отказаться от Кольца, вобрав в себя какую-то часть его мощи, не по силам ни Эльронду, ни кому другому. Тем более - кого-кого, но эту тварь я почувствовал бы сразу. Не волнуйтесь, госпожа Нэрданель, Эльронд вовсе не воплощенный Черный Мая. Скорее, он напоминает мне об одном знакомом Адане ...
- Кровь Берена, - хмыкнула Артанис, - Эльронд - Эльф, более Эльф, чем некоторые чистокровные, однако порой она прямо кипит в его жилах - кровь Берена.
- Есть одно отличие, - сказал Финдарато, - Эльронд рискует собой и другими ради всех Нолдо в Мандосе сущих. А Берен ... Но, я не хочу об этом говорить ... Это уже стало песней - пусть. Он выполнил свой обет, я выполнил свой. Мы с ним ничего друг другу не должны.
Сразу после этих слов появился Эльронд со своими близнецами, которых опять оставил на страже у дверей. Нэрданель опустила глаза, чувствуя себя немного неловко - она не знала, что услышал князь Ривендейла из этого разговора.
- Все хорошо, - сказал Эльронд бодро, - дальнейший успех нашего дела зависит от одного создания. Если он сейчас прибудет сюда - то я в успехе уверен. Если же нет - ну, будет немного больше хлопот и только.
- Кого еще, родственник, ты пригласил в мой дом? - спросил Финдарато.
- Своего отца Эарендила, - хладнокровно ответил Эльронд, - победителя дракона и спасителя Средиземья.
Арафинвионы молча переглянулись. Тогда Финдарато сказал тихо:
- Ты рискнул довериться ему?
- Рискнул, - сказал Эльронд, - у нас был долгий разговор. На Белой Башне. Сейчас он или придет, или нет. Однако - мой отец нас не выдаст, он уже потерял одного сына, и не захочет потерять меня.
- То есть, - мягко спросила Артанис, - Эарендил или отдаст нам Сильмарилл, или нет? А что будет, если не отдаст?
- Отдаст, - сказал Эльронд спокойно, - впрочем на случай каких либо неожиданностей я договорился с Фродо. Его дядюшка Бильбо прежде именовал себя Похитителем, но дядюшка очень стар, а Фродо мне поможет, в случае чего.
- Не поверю, - прошипела Артанис, - ты втянул в эту авантюру злосчастное существо, которое мы в свое время послали на смерть?
- Фродо хочет жить в мире, - произнес Эльронд, - где не будет ни Великого Кольца, ни его великой миссии. Его душа прожжена насквозь - раны от такого артефакта не затягиваются. Но, госпожа Галадриэль, не смотрите на меня так, будто у меня выросли клыки.Или вы тоже считаете, что я очередное воплощение Мая Артано?
- Ты очередное воплощение Берена Барахириона, - фыркнула Артанис, - О, Валар, за кого я выдала свою дочь? Для тебя нет преград - ты похож на смерч, сметающий все на своем пути. Но Эарендил не придет - он не настолько безумен, как его сын.
В то же мгновение в покой вошел Элладан (или Элрохир) - Нэрданель еще не научилась различать близнецов - и сказал тихо:
- Князь Эарендил, наш родич
Артанис развела руками с видом полной покорности судьбе.
www.diary.ru/~nolofinve-zp/p166125906.htm
Отсюда начинается совершенно безумное АУ...
читать дальше
Следующие несколько дней прошли в давно забытых, но таких приятных хлопотах. Нэрданель вновь призвала к себе тех жен и дев, которые некогда сопровождали на званые балы княгиню Первого Дома, а также свою невестку Лехтэ - жену пятого сына Куруфинвэ-младшего и мать Келебримбора.
Когда Нэрданель объявила всем этим печальным вдовам и нареченным, что они идут на бал, жены и девы сначала оцепенели, потом удивились, потом разгневались, а потом начали торопливо шить и примерять новые платья. Влияние княгини на ее придворных дам могло сравниться только с влиянием ее супруга на их возлюбленных. К началу бала платья были сшиты - из различных оттенков багряного, с черной кружевной каймой, прически сделаны, лошади, принадлежавшие Дому Феанаро, повинуясь неслышному зову прибежали с зеленых угодий, где паслись вместе с табунами Валы-охотника Оромэ, и Нэрданель, окруженная пышной свитой отправилась в усадьбу князя Нолофинвэ.
Она не была там давно, очень давно - еще с тех времен, когда ее муж насмерть поссорился со своим братом, и даже угрожал ему мечом. Анайрэ приходила к ней сама - поплакать вместе, вернее, плакала одна только Анайрэ, Нэрданель сидела с сухими глазами, и утешала подругу красивыми словами, но с годами Анайрэ стала приходить все реже и реже, особенно, когда в ее пустой усадьбе поселились Итарильдэ с Туором . Да и Эарендил, поселившийся в Белой Башне на берегу моря, к которой, после гибели Нуменора и изменения явного мира, был навечно привязан знаменитый воздушный корабль «Виниглот», очень часто гостил у родных. Правда без жены - Эльвинг не желала даже знакомиться со своей нолдорской родней.
Поэтому на балу были только Нолдор, чему Нэрданель только обрадовалась. Она думала, что в честь возвращения родственников, Анайрэ посетят Синдар из Нового Дориата - Эльвинг, ее братья... Появления Элу Тингола она не боялась, потому что знала первого князя Дориата еще с тех времен, когда он звался просто Эльвэ. Однако, дориатцы праздник проигнорировали. Анайрэ с довольно ехидной улыбочкой сказала, что в Новом Дориате был свой праздник в честь родичей, и Эльронд, ее драгоценный отпрыск, там был, вместе с сыновьями и милой Келебриан. Вернулся же он оттуда с таким выражением лица, будто в который раз неудачно штурмовал Барад Дур,или что они там брали приступом вместе с погибшим сыночком ее Финдекано. Кстати, у нее, Анайрэ, есть для милой подруги небольшой сюрприз, и сейчас она его покажет.
Небольшой сюрприз оказался юношей - Синда невысокого роста, и одетым на военный лад - только что без меча на боку. Видно было, что как раз меча ему и не хватает - настолько он к нему привык. Анайре сказала, что Синда зовется Ант, на синдарине это означает - дар, поэтому она и позволила себе эту невинную шутку.
- Меня зовут Ант Доронинг, - сказал юноша нараспев, - и я не Синда, я Нандо. А вы, госпожа, наверняка мама князя Маэдроса. Вы так на него похожи. То есть - это он на вас ... Ох ... Извините ...
Нэрданель напряглась, продолжая мило улыбаться. Она еще не перестала вздрагивать, когда кто-то из прибывших начинал говорить о ее сыновьях.
- Я из семьи бродячих Нандор, - говорил между тем Ант на изысканном Квэнья, - мои родные погибли еще при свете звезд - их растерзали твари. Меня спас Финдекано, сын высокочтимой княгини Анайрэ, супруги и матери воинов. Я имел честь знать и князя Нэльяфинвэ, прозванного в Эндорэ Маэдросом, и неоднократно общался с ним как в Дор-Ломине, так и в Химринге, а также лично знал его шестерых братьев. Князь же Маэдрос считал меня своим хорошим другом, ибо князь Финдекано относился ко мне, как к собственному сыну, и разрешил называть себя аtarinya. Рождение Эрейниона, милого моему сердцу, не изменило их ко мне отношения. Поэтому я ныне посетил госпожу Анайрэ, как названную родственницу, о которой столько слышал добрых слов от своего аtarinya, но судьба оказалась милостивой настолько, что дала мне возможность познакомиться и с матерью первого мечника Эндорэ.
- Первый мечник и первый лучник, - сказала Нэрданель, невольно переведя дыхание, - они и здесь были неразлучны - Майтимо и Финдекано. Ты давно прибыл сюда, дитя мое?
«Еще при свете звезд, - пронеслось у нее вдруг, - погибли его родители. Он должен быть лишь ненамного моложе моих Амбаруссар. Однако у него глаза юноши...
- Я погиб в бою, - гордо сказал Ант, - погиб с честью, рядом со своим аtarinya Финдекано. Когда я покинул Эндорэ, он был еще жив, хотя дела наши были совсем плохи. Но я надеялся ... там, в Туманных Чертогах. Все время надеялся. А потом мне объявили, что я могу вернуться в мир вместе со всем своим родом. Но я спросил, здесь ли мой аtarinya Финдекано, ибо, если он тогда был убит, то я могу и подождать, чтобы выйти вместе с ним. Но мне было сказано, что большинство Нолдор останутся в Мандосе надолго. А когда я заявил, что никуда не пойду, то меня просто выгнали из Туманных Чертогов, словно нетрезвого вастака из придорожной харчевни..
Нерданель внезапно засмеялась молодо и звонко, и прижала немного растерянного юношу к себе.
- Ну, что я такого сказал, - сказал Ант неловко, - может вы не знаете, кто такие вастаки? Это отвратительные существа, вероломные предатели, и говорить о них - пустая трата слов. Но я до сих пор возмущен, и поэтому ...
- Вы, - сказала Анайрэ загадочно, - потанцуйте, а тогда идите оба к вон той беседке. Так попросил Эльронд ...
Ант подал руку Нэрданель, приглашая на танец. Ellet оперлась на эту руку так, как наверное опирались на руки воинов девы и жены Нолдэ, чтобы забыться в танце между двумя битвами, и еще раз пожалела, что не отправилась тогда вместе с сыновьями, махнув рукой и на Феанаро, который ей это запретил, и на своего отца Махтана, который грозил ей немилостью Аулэ.
Ант танцевал прекрасно, Нэрданель узнала знакомую выучку - юношу наверное учил сам Финдекано, а может и ее Майтимо, которые в свое время были украшением всех балов Тириона. Волосы молодого воина были заплетены в две косы, так, как это делал его названный отец, светло- серые глаза исполнены восторга - еще бы, он танцует с родственницей "самого Маэдроса". Милое дитя, подобранное когда-то Финдекано рядом с телами погибших родичей... Неужели и теперь будут говорить, что Нолдор творили лишь только злые дела? Эльронд, давший безумный обет ради ее Майтимо, неведомый ей Эльрос, который ушел в небытие,чтобы избавиться от страшной памяти о гибели Макалаурэ... Этот Ант, воспитанный сыном Анайрэ ... Таких наверное было много там, на том берегу- среброволосых воинов, идущих рядом с Нолдор, сжимающих в руках мечи и луки, мечтающих об Оновленной Арде, где Эльф никогда не станет добычей тварей... Почему же здесь говорят только о беде, забывая о подвигах и славе? Справедливости нет на свете...
В беседке, куда после танца привел ее Ант, за столом, освещенным лампой Феанаро, уже сидели двое - Артанис и Финдарато. Брат и сестра смотрели друг на друга так, что их можно было принять за влюбленных. Даже руки переплели. Финдарато ласково кивнул Анту, и тот поклонился ему, а Артанис поцеловал руку, назвав ее аrphen brennil, на что Нэрвен посоветовала ему оставить эти «дориатские церемонии» и нежно поцеловала в лоб. Юноша действительно прекрасно знал нолдорских вельмож - даже насмешливая Артанис видимо любила молодого эльфа. Он еще раз повторил свою историю, почти в тех же выражениях, и Артанис засмеялась, когда юноша рассказал, как его выгоняли из Мандоса.
- Действительно, - негромко сказал Финдарато, - справедливость иногда бывает довольно загадочной. Я в Тирионе, радуюсь теплу, свету, любви родителей, любви Амариэ, теперь ко мне вернулась сестра ... А мои десять воинов, вместе с которыми я прошел через темницы Тол Гаурота - до сих пор в Мандосе. И я даже не спросил о них , когда меня выпускали - я думал, что встречу их здесь.
- Ты обращался в Круг Судьбы? - Спросила Артанис.
- Мне объяснили, - сказал Финдарато с горьковатой улыбочкой, - что я, мол, пожертвовал собой ради Человека, я, эльфийский князь, я совершил поступок невероятный для Эльфа, и поэтому я здесь, а мои воины, мол, только шли за своим королем, и поэтому ничего необычного не сделали ...
- Как это так! - Вскинулся Ант, - если посчитать, сколько раз Эльфы Хитлума жертвовали собой ради Людей ... Хотя бы тогда, когда нам удалось вырвать старого Лориндола из орочьих лап. Адан-то все равно умер, но, по крайней мере, на руках у сына, а не под пыткой. И ради того, чтобы вынести с поля битвы смертельно раненного человека, погибло с десяток наших лучников, которые прикрывали отход ...
- Тут, милый Ант, свои понятия о справедливости, - сказала Артанис с такой улыбочкой, что Нэрданель подобралась внутренне, и посмотрела на племянницу уже совсем другими глазами, - вы всего лишь спасали командующего войском Аданов Хитлума, а мой брат - самого Берена, похитителя Сильмарилла.
- Хотел бы я, - не удержался Ант, - что бы в меня влюбилась дочь Майэ, которая помогала бы мне в опасном походе. Похититель Сильмарилла ... Да он без Лутиэнь не прошел бы и полпути к Ангбанду.
- О, не надо, молодой воин, - сказал Финдарато грустно, - развенчивать легенду. Пусть она живет в песнях - это повесть о двух влюбленных. Мы здесь совсем для другого ... О, а вот и Эльронд.
Эльронд зашел в беседку, и Нэрданель сразу же увидела, что сейчас в нем взяла верх кровь Нолофинвэ. Уже достаточно изучив своего гостя и родича, Нэрданель поняла, что у мудреца из Ривендейла тяжелый, сложный характер потомка Финвэ - огонь Феанаро у него пылает под толстым слоем льда, в которую всегда был закован дух Нолофинвэ. А еще глубже таится нежность и тихая грусть, которыми всегда отличался Арафинвэ. Единственное, чего не было в этом загадочном Эльфе - это чистосердечного веселья Эльфов-Авари, которое не могло стереть даже показное высокомерие бывших дориатцев. Зато быстроты действий, не свойственной Эльфам, хватало с лихвой. Не суеты, нет, но он все делал быстро, слишком быстро для Эльда, который привык считать время сотнями лет. Не успел прибыть - и уже организовал ... заговор, да, заговор против справедливости Судьи Намо.
- Мои сыновья, - сказал он без предисловий, - будут нашей охраной. Мы можем говорить без свидетелей.
Нэрданель сразу же почувствовала себя на войне. Или - в осажденной крепости. Или ... Как там ей рассказывали ... «Тиелкормо, мы можем говорить без свидетелей ... Ты женишься на Лутиэнь, и в конце концов Дориат будет твоим. С меня же хватит Нарготронда. Этот блаженный Финдарато, который готов пожертвовать собой ради смертного, никогда не вернется назад »
Финдарато ... Финдарато уверял ее, что простил ее недостойных сыновей. Финдарато никогда не лжет. Однако, при слове« заговор» Нэрданель невольно начинала думать, что они делают нечто запретное, а значит плохое.
«Эльронд спросил меня, не боюсь ли я. Но я боюсь ... Боюсь, что ради спасения моих детей мы разбудим какое-то большое зло ... Эльронд продумал все - Артанис и Финдарато стремятся освободить из Мандоса остальных своих братьев и десятерых нарготрондцев, Ант Доронинг стремится увидеть своего князя и аtarinya, сыновья Эльронда по мановению его руки пойдут на смерть, не спросив даже зачем, Анайрэ покрывает заговорщиков, ибо у нее в Мандосе три сына и дочь, и внуки там, и ее возлюбленный Нолофинвэ ... Но я уже видела, чем закончилось выступление против воли Валар ... Неужели произойдет еще одно братоубийство, во главе которого встанет этот Эльф с холодными, как сталь, глазами? Он родился на войне, его брали в заложники, он вырос во вражеском стане и полюбил своего похитителя больше, чем кровного отца, он всю жизнь воевал, а тут Тирион - город, который никогда не слышало звуков битвы. Что он задумал? Взять кого-нибудь в заложники и требовать справедливости? Великого Князя Арафинвэ, например... О нет, я безумна, ведь здесь дети Арафинвэ. Но тогда - что?"
- Дорогие родичи, - говорил между тем Эльронд, и Нэрданель отметила, какой гордостью вспыхнуло лицо юноши-Нандо. Чистосердечного юноши ... Эльронд теперь может послать его с мечом на валарауко, и Ант пойдет, и погибнет с улыбкой. - мы собрались здесь, чтобы обсудить одну-единственную проблему. Она касается наших родных там - в Туманных Чертогах.
Вы сами понимаете, что мы не можем ставить нашим покровителям свои условия, а тем более - учить справедливости Судью Намо. Более того - представьте себе, что Валар все таки склонили свой слух к нашим мольбам, и открыли врата Мандоса.
Нолдор выйдут на свет - выйдут те, кто погиб в битвах, кто был замучен в застенках Ангбанда и в подземельях Мордора. И что они увидят здесь? Клеймо братоубийц, и презрительные усмешки тех, кто никогда не видел горя? Жизнь на каком-нибудь острове, или в руинах Форменоса? Будут ли они здесь счастливы? О, нет ... Кто вкусил войны, кто прошел через адские муки и умер, не осквернив чести, просто зачахнет здесь, в Благословенных Землях, где время остановилось навеки.
Мы, Нолдор, - воины и творцы, нам нужно чувствовать себя защитниками, полезными миру, или, по крайней мере - своему роду. Нам действовать нужно, а не только танцевать и славить Валар звонкими песнями. И поэтому я предлагаю другой выход - повернуть время вспять ...
Нэрданель обвела заговорщиков удивленным взглядом. Однако, Финдарато лишь понимающе улыбался на эту безумную речь, Артанис слушала внимательно и напряженно, а Ант Доронинг задумчиво накручивал на палец кончик косы.
- Я две эпохи думал над этим, - говорил ровно Эльронд, - кое какими мыслями я поделился со своей родственницей Артанис. Правда, она считала это невозможным, пока не увидела Великое Кольцо ...
Я рассказывал присутствующей здесь вельможной госпоже Нэрданель, как сидел у ног Майтимо в последний час его явной жизни, и как он поведал мне, с чего начались беды Нолдор. Без него я не смог бы определить эту точку, с которой события могут пойти по другому ... Я начал бы с Альквалондэ, я попытался бы сделать так, чтобы эта братоубийственная схватка никогда не состоялась. Однако - это поздно, слишком поздно. Даже, если бы Феанаро решил строить корабли самостоятельно или приказал всем отправляться в обход, через Хелькараске, все равно произошло бы несчастье - разногласия с Нолофинвэ и его Эльдар, неизбежные жертвы Ледяного Похода, в которых все бы обвинили Первый Дом, братоубийственная война - между самими Нолдор. Нет, беды Нолдор начались с той минуты, когда Великий Феанаро не смог пожертвовать творением своих рук, а значит своей жизнью и душой ради спасения Лаурелины и Тельпериона. Так думал Майтимо, так думаю я...
Я рассказал об этом Келебримбору, тогда ... И внук Феанаро взялся сделать невозможное - сотворить артефакт, способный заставить повернуть время вспять.
Мы, Нолдор, привыкли вкладывать Силу в красивую оболочку. Келебримбор творил перстни, в которые вложена была Сила Стихий. Нарья - Сила Огня, Ненья - Сила Воды, Вилья - Сила Воздуха. Должен был еще быть четвертый, самый мощный перстень - Сила Арды, сила Земли, защитниками которой мы являемся.
Понятное дело, что Келебримбору не сразу удалось сотворить такое чудо. Он выковал шестнадцать колец, пока добился совершенства. Однако, ни Артанис, ни Эрейнион, не подозревали, что рядом с ним притаилась тварь, которая выдавала себя за Майя из Валинора. Майя в человеческом теле.Тварь настолько была уверена в себе, что даже назвалась Аннатаром - именем, созвучным настоящему.
- Артано! - Вырвалось у Нэрданель, - О, мой несчастный внук!
- Саурон взялся помогать Келебримбору советами, и поселился в его дворце Бар-и-Мирдайн в граде Ост-ин-Эдиль, что в Эрегионе. Он хорошо все рассчитал, не учел только одного - Келебримбор вовсе не считал Маяр из Валинора выше себя. Он не забыл Войны Гнева, и гибели обоих родичей. Келебримбор тосковал по Майтимо, который часто заменял ему непутевого отца - простите, аmme Нерданель. Первые советы о том, как сделать подобный артефакт, ему давал именно Майтимо - там, на Амон-Эребе, выжимая память, вспоминая все уроки Великого Феанаро. Они могли не выходить из кузницы сутками - мы носили туда им поесть, я и Эльрос ... Поэтому Келебримбор слушал советы заморского гостя, но прислушивался к ним нечасто.
Однако, Саурон, по крайней мере, имел возможность следить за событиями в Бар-и-Мирдайн ... Я видел его там, когда навещал родственника, я не догадался ... Не догадалась и госпожа Артанис, хотя Нэрвен все таки заподозрила в злых намерениях незваного покровителя своего племянника. Келебримбора вывезли из Валинора ребенком, однако Артанис знала почти всех Маяр Благословенной Земли, и не помнила Аннатара. Именно она заставила тварь насторожиться - как раз тогда Черный Мая по рассчетам Келебримбора, которые мой неосторожный родственник особо не скрывал, пытался сотворить четвертое Кольцо - Силу Земли.
Сила Земли является непобедимой Стихией ... Она правит другими тремя. Однако, она не далась в руки твари, которая была среди ее разрушителей с начала времен. Саурон втиснул в Великое Кольцо собственный дух полубога, отдал его изделию столько, что сам стал почти смертным. Он настроил Кольцо на звучание остальных артефактов, он замкнул цепь, однако Великое Кольцо ныне брало силу не от Земли, а от него самого.
Тогда тварь наконец сбросила личину и двинулась войной на Эрегион ... Келебримбор почувствовал неладное еще когда Аннатар внезапно исчез, чтобы доделать артефакт в одиночестве, потом почувствовал силу Великого Кольца, и понял, что попал в беду. Он спрятал свои первые попытки - эти шестнадцать колец - подальше, а три Перстня Стихий отправил под надежную, как ему казалось, защиту.
Так Нарья попал к князю Фалатрим Кирдану, который уже построил на новом морском берегу град Серые Гавани, Вилья - к князю Ерейниону Гил-Галаду, сыну Финдекано, а Ненья - к госпоже Артанис.
Артанис подняла руку, чтобы все увидели сияющий блеск адаманта.
- Дальнейшее известно, - продолжил Эльронд, - Эрегион пал ... Я с войском опоздал, опять опоздал, о, это проклятие Нолдор ... Келебримбора пытали перед глазами Саурона, требуя Перстни Силы ... Я не знаю, сам ли он выдал тайники, или сломался кто-нибудь из его воинов, а может Саурон использовал то, чем он славился издавна - причинял страдания душе, не телу. Скажем, заставил Келебримбора наблюдать за мучениями близких ему лиц ... Его воинов, возможно - пленных дев, или женщин. Во всяком случае, шестнадцать колец попало твари в руки.
Однако, Саурон прекрасно понимал, что это были только первые пробы ... У них тоже была мощь, конечно, такая мощь, что, под влиянием Великого Кольца, пожрала души девяти Людей и довела до погибели семерых Гномов.
Тварь просчиталась в одном - она не могла уже существовать в материальном теле без Великого Кольца. Поэтому Исилдуру, потомку моего Эльроса, и удалось развоплотить Саурона в Войне Последнего Союза.
В той же битве погиб Эрейнион Гил-Галад, я, его хорунжий и глашатай, стоял подле него на коленях, пытался спасти, но моих способностей целителя не хватило на то, чтобы удержать этот звездный дух в израненном теле. Последним движением руки сын Финдекано снял со своего пальца перстень Вилья и вложил мне в ладонь ...
Эльронд поднял руку - на ней мягко засветился сапфир.
- А третий Перстень, - произнесла Нэрданель, - остался там, в Эндорэ? Ведь Кирдан ...
- Третий Перстень... - протянул Эльронд, а Артанис слегка улыбнулась, - третий Перстень сейчас здесь, в Валиноре. Кирдан отдал его Истаро, Мая в человеческом теле, которого мы, Эльфы, звали Митрандиром, а Люди - Гэндальфом. Митрандир пользовался артефактом очень редко - освобожденная мощь Огня не знает своих и чужих. Перстень и сейчас у него - Митрандир, или, если хотите, Олорин, не вернул его Кирдану. Собственно, в том мире, эти перстни ныне является лишь украшением. Гибель Великого Кольца лишила их Силы - там ...
- А здесь? - Спросил Ант Доронинг, который жадно слушал о том, что происходило после его смерти.
- А здесь они действуют по-прежнему. - пояснил Эльронд спокойно.
- Хорошо, - сказала Нэрданель, - предположим, что это так. Но кому из нас под силу создать Четвертый?
Эльронд ласково улыбнулся ей.
- Замечательный вопрос, аmme ... Среди нас нет подобного Мастера, и вряд ли найдется кто либо в Тирионе, кому по силам повторить путь Келебримбора. Разве что Вала Аулэ со своими Маяр, но мы не можем просить о подобном Великого Кузнеца.
- Но тогда ...
- Есть артефакт с подобным действием, - сказал Эльронд, - есть артефакт, который исполнен Силы Арды. И силы звездного неба. И огненного духа Мастера, который его сотворил. Я говорю о Сильмарилле ...
- О нет ... - только и вымолвила Нэрданель, - только не это. Я ненавижу эти Камни ...
- Один Камень взял огонь, - жестко сказал Эльронд, - второй - вода. Думаете - случайно? Я две эпохи ломал голову, что заключает в себе третий ... Если Силу Воздуха - то наши попытки тщетны. Однако я был у своего отца Эарендиля в Белой Башне. И проверил - с помощью Вилья. Третий Камень - Земля. Он правил двумя другими. Он - Сила Арды ...
- Но почему тогда, - вырвалось у Нэрданель, - мой муж не сотворил четвёртую стихиаль?
- Возможно - просто не успел, - сказал Финдарато, - вы, милая тетушка, не жили в Форменосе, и точно не знаете, чем занимался там Феанаро. Во всяком случае, Майтимо было что-то известно об этом, ибо он навел Келебримбора на мысль о создании Перстней Силы.
- Итак, - подытожил Эльронд, - план будет таким. Уговорить Олорина отдать Нарья кому-то из нас. Как - надо подумать, однако это возможно: Олорин не очень привязан к этому артефакту. Уговорить Эарендиля отдать Сильмарилл. Вместе с Наугламиром - эта пектораль послужит основой для нашего артефакта. Соединить Стихии - на это способен и я, однако лишь под наблюдением госпожи Нэрданель, дочери кузнеца Махтана, и жены Великого Феанаро.
- О, мои жалкие знания, - начала Нэрданель, однако почувствовала вдруг, как в ее душе шевельнулось некое могучее чувство, похожее на то, что она ощущала, высекая статуи из белого мрамора, - однако, все возможно ...
- И мы победим, - сказал Эльронд уверенно, - и увидим Арду Обновленную. И наших близких - живыми и счастливыми.
- Но это уже не будем мы, - слабо запротестовала Нэрданель, - это уже будут другие создания ...
- Тем, кто родился до точки поворота, ничего не грозит, - сказал Эльронд. - Даже Анту Доронингу, хотя он родился в Эндорэ - однако родился до Исхода Нолдор. Пострадать может младшее поколение - я, Келебриан, мои сыновья ... Собственно - не то, что пострадать, мы можем просто не родиться.
Артанис побледнела и губы ее дрогнули.
- У старшего поколения могут быть другие meldanya, и другие дети, - подытожил Эльронд, - я говорил со своими сыновьями, они согласны отдать души за спасение Нолдор. Относительно же Келебриан, то для нее будет лучше родиться заново, или даже вообще не родиться. Ей не помогли сады Ирмо, внешне она здорова, однако она не может главного - не может любить своего meldo. Те орки ... Словом, она не может, и это ее убивает. Она слишком любит меня. Она тоже согласилась ... на все.
- Эльронд, - сказал тихо Финдарато, - ты жесток, как ... как Человек. Однако я слушаю тебя и думаю, что ты прав. Со своими ужасными воспоминаниями я справлюсь, но чувство вины перед Эдрахилем и остальными будет мучить меня до конца света ... До конца ... Я с тобой.
- Я с тобой, - прошептала Артанис, - потому что мне страшно смотреть в глаза Келебриан. И страшно танцевать и веселиться, когда там, в Мандосе - еще трое Арафинвионов.
- Я с вами, - произнес Ант, - возможно в той жизни я никогда не встречу князя Финдекано, однако я отдам все, чтобы он был счастливым. И вельможный Маэдрос тоже ...
- Я с вами, - прошептала Нэрданель, - но это несправедливо: одна я ничего не теряю. Никакого риска - для меня.
- Мы все рискуем, - сказал Эльронд, - однако риск - дело благородное. Так любил говаривать мой приемный сын по имени Эстель.
Девы и жены из Первого Дома после бала продолжали находиться в полном изумлении.
Нэрданель будто подменили. Трагически-печальная женщина в белом исчезла, вместо нее Тирионом гордо прогуливалась, а то и носилась верхом, словно вихрь, рыжеволосая красавица, одетая во все оттенки зелени. Платья она сейчас меняла чуть ли не ежедневно, прически - чуть ли не ежечасно. Впечатление было таким, что княгиня кого-то, или чего-то ждет, и хочет встретить этот момент во всеоружии.
Лехтэ, жена Куруфинвэ-младшего, тайком считала, что супруга Феанаро выпросила у Валар прощение. Для кого только? Для самого Феанаро? Для одного из сыновей? Для которого? А может - для всех? Спросить об этом Нэрданель никто не решался - княгиня, по-прежнему строила своих придворных дам и девиц словно воинство.
Однако, еllet исполнились надежды и звонко распевали во дворе старой усадьбы,которая походила сейчас на цветник. И охотно принимали гостей - особенно Эльронда. Шептались, что загадочный родственник наверняка привез княгини известия от ее сына Макалаурэ. Да, ведь говорили, будто он потерял память, и бродит с арфой по берегу моря, там, в Эндорэ, повторяя свои песни морю и ветру. Неужели последнему из Феанорингов удалось выжить, и он должен прибыть сюда, на одном из кораблей Кирдана? Некоторые любопытные девы даже бегали тайком в Альквалондэ, но очередной корабль привез только нескольких Синдар, или Нандор, и одного светловолосого Лаиквендо.
Эльронд же, как раз после прибытия того корабля, пришел к Нерданель вполне довольным и радостным. С ласковой улыбкой - эльфийка еще не видела его таким.
- Милая госпожа Нэрданель, - сказал он за чашечкой quenilas, - можем ли мы поговорить там, где нас не подслушают любопытные девы?
- О, разве что в моей мастерской, - ответила с улыбкой Нэрданель, - я плохая заговорщица, я не умею скрывать радость.
- О, не надо скрывать, не надо ... Лучше хранить тайну ничего не скрывая. Однако, пройдем в мастерскую?
В уютном дворике, полном мраморных подобий погибших, они присели на небольшую лавку, и Эльронд сказал:
- Я нашел способ, как взять у Олорина кольцо Огня. Но мне нужна ваша помощь ...
- Моя? - Чуть удивленно переспросила Нэрданель, - ведь я почти не знаю этого Мая, знаю только, что он был учеником Скорбящей Ниэнны ....
- Олорин, - сказал Эльронд спокойно, - сейчас живет в Валмаре, в собственной усадьбе. С ним живут и те два хоббита, которых вы видели на причале. А недавно сюда прибыл еще один участник Войны Кольца. Я имею в виду сына моего друга Трандуила, Леголаса.
- Я что-то не очень ... - начала Нэрданель.
- Я объясню. Леголас хочет увидеть боевых друзей и Митрандира. Я тоже хочу проведать старого приятеля ... Мы отправимся семьей - я, Келебриан, мои сыновья. Кроме того со мной поедет Эрестор, бывший домоправитель Ривендейла, Леголас, - и вы ...
- Но как я объясню свой визит? - Спросила Нэрданель растерянно, - ведь я не имею с вашей компанией ничего общего ...
- Весь Тирион говорит, что вы ожидаете прибытия Макалаурэ. Что будто-бы кто сказал вам, что он жив. О, не спешите гневаться, милая княгиня, послушайте ... Вы поедете с нами, чтобы расспросить Митрандира, не являются ли слухи о том, что Макалаурэ спасся, правдивыми. Это будет повод. Далее я подхвачу нить разговора и эта нить приведет нас к Келебримбору. И тогда вы попросите у Олорина перстень работы Келебримбора, попросите, как память о внуке, если уж у вас не осталось памяти о сыновьях. Наконец - это ваш перстень, как и два других. По праву создателя - ведь из Первого Дома остались только вы.
Нерданель посмотрела в серые холодные глаза гостя, хотела сказать что-то резкое - и не сказала. Ибо почувствовала, что поедет ... И будет оворить с этим Мая о Макалаурэ, забыв о гордости. И выпросит у него перстень, даже если для этого придется стать на колени ...
- В твоем плане, - сказала она, улыбнувшись уголком рта, - есть одна, но существенная ошибка ...
- Сейчас вы так похожи на своего Старшего, - сказал Эльронд, - он всегда так улыбался, когда говорил мне: «Эллерондэ, ты все сделал верно, если бы не одна, но существенная ошибка. Бери меч и начинай все сначала ».
- Ты знаешь, чем разоружить мой дух, - сказала женщина с давно ею самою забытым серебристым смешком, - однако ошибка действительно существенная. Почему мне вдруг захотелось получить на память о внуке именно Нарья? Почему не твой перстень, или перстень Артанис?
- О, все просто, очень просто, - ответил гость успокаивающе, - у меня вы не можете просить перстень, потому Эльф дарит перстни собственной и чужой работы многим друзьям, но лишь одной эльфийке. Подарить перстень девице означает сватовство, и хотя вы замужем, а я женат, застенчивость не позволила вам обратиться ко мне с такой просьбой. Относительно же перстня Артанис, то Нэрвен не ладила с Великим Феанаро, не терпит Келегорма и Куруфина, и немногие знают, что к вам она очень хорошо относится, а из ваших сыновей уважала, по крайней мере, двух старших. Вы не осмелились просить перстня у сестры Финдарато, которая в свое время обвинила двух ваших сыновей в смерти брата, а вашего супруга первой назвала братоубийцей. Остается - только Нарья.
- В каком же горниле тебя ковали, бывший заложник? - Произнесла Нэрданель, - твой разум похож на меч Рингил, который князь Нолофинвэ, как мне рассказывали, выковал из металла, путешествующего между звездами.
- Вы хотите сказать, что я - ловкий интриган с человеческой кровью в жилах? - Сказал Эльронд грустно, - я действительно иду вперед никого не жалея, но иначе - нельзя.
- Я поеду с вами, - сказала Нэрданель, - и сделаю все от меня зависящее.
На следующее утро к дому Феанаро подъехал небольшой конный отряд. Кроме семьи Эльронда, Нэрданель увидела незнакомого ей Нолдо из переселенцев, который и представился Эрестором, а также белокурого голубоглазого Лаиквендо, которого ей представили, как Леголаса.
Леголас посмотрел на нее с умеренным интересом. Совсем юный, он был дитя Третьей Эпохи - и сама Нэрданель, и ее сыновья были для этого молодого воина столь далеким прошлым,что уже не интересовали его. Про Великого Феанора он наверняка слышал, потому что усадьбу осматривал с настороженностью и опаской, а самое большое внимание уделил почему-то воротам, украшенным Звездой Феанаро.
Знакомая дорога до Валмара пробудила в сердце Нэрданель много печальных воспоминаний, и поэтому она старалась не слушать звонкий голос Леголаса, который восторгался пейзажами, чистым воздухом, цветами, неизвестными в Эндорэ. Эльронд ему что-то отвечал, потом разговор подхватили близнецы, сверстники Леголаса, и быстро перешли на воспоминания о войнах, наверное потому, что у них не было других ...
- О, гигантские пауки - погибель нашего леса ... Однако, если точно взять прицел ...
- Однажды мы с братом напали на след ватаги тварей. Я говорю Элладану ...
- Битва Пяти Воинств? О, я там был, я натягивал лук рядом со своим отцом Трандуилом. Когда гоблины прорвали наши шеренги...
- Я никогда не думал, что Арагорн осмелится поднять войско мертвецов. Когда я увидел эту нежить, то сказал Элрохиру ...
- ... а Гимли говорит потом - напрасно ... Таких добрых воинов грех освобождать от службы ...
- О, эти Гномы ... Их жадность известна всем.
- Только не Гимли. Он мой побратим, да будет вам известно.
- О, мы не имели в виду Гимли. Это же тот самый отважный Гном который решился попросить у госпожи Галадриэль прядь волос ...
- А главное - получить ее в дар!
- Мама Келебриан говорила, что даже Великий Феанор не добился подобного дара ...
- Если друг Элладан позволит ... Эта рыжеволосая госпожа - супруга того самого Феанора?
- Все так, Зеленый Лист. Мы все недостойны даже ее взгляда.
- Говорят, что деяния Феанора принесли Нолдор бессмертную славу и многочисленные беды ...
- Слава, Зеленый Лист, это то единственное, что не умрет и не поляжет, пока стоит Арда. Ради этого стоит выдержать сотни бед.
- Вы, Нолдор, слишком много заботитесь о славе, и мало - о собственных жизнях.
- За славу можно отдать даже душу, друг Леголас. Недаром ты отправился в тот опасный поход.
- Элрохир подразумевает - за славу доброго воина.
- Потому что если это такая слава, как у Саурона - то пусть она осыплется пеплом.
- О, я с тобой согласен, друг Элрохир.
Валмар вырос перед ними неожиданно, потому что его закрывала тень горы Таникветиль. Эльронд видимо уже хорошо знал дорогу, потому что уверенно привел небольшой отряд к одной из усадеб, которая притаилась среди цветущих деревьев прямо у подножия горы. У самой усадьбы их нагнал еще один всадник - белокурый Ваниа - и его приветствовали восторженными криками.
Всадником этим был Глорфиндейл, который был тоже приглашен к Митрандиру. Нэрданель вдруг поняла, что она - единственная еllet в этой тесной компании боевых побратимов. Однако, она не чувствовала неловкости. Пройдя в резные двери, уважительно открыты перед ней Эрестором, эльфийка увидела себя в большом зеркале - высокая красавица в черном бархатном платье для верховой езды. Платье украшал багряный шарф - в последнее время Нэрданель нравилось дразнить мирных жителей Тириона красно-черным, или черно-красным сочетанием цветов.
Между тем, в гостиной, которая скорее напоминала библиотеку, гостей встречал сам Митрандир в сопровождении двух маленьких перианов. Старший из них искренне радовался встрече, но Нэрданель поразил взгляд младшего - задумчивый, какой-то безнадежный. Похожее выражение она часто видела на лице Финдарато - голубые глаза сына Арафинвэ ныне радостно оживлялись только при виде Артанис.
Вот и этот хоббит немного опомнился и повеселел, увидев Леголаса. А тот схватил его в объятия и закружился с ним по залу, громко смеясь. Старший периан неторопливо подошел к Эльронду и тут же начал бесконечную беседу о искусстве стихосложения. Эльронд слушал внимательно, и резкие черты его лица чуть смягчила ласковая улыбка. Нэрданель опустилась в кресло у маленького столика и взяла в руки свиток, который оказался произведением философа Румила.
- Я слышал, что вы хотели со мной поговорить, многоуважаемая Нэрданель?
Митрандир опустился на кресло рядом. Он наблюдал за веселой суетой в зале с заметным удовольствием в глазах.
- Я знаю, - произнесла женщина, - вы недавно вернулись оттуда. Вы имели возможность путешествовать, то есть ... Я хотела спросить у вас - не слышали вы что-то о ... о моем втором сыне. Говорили, что он потерял память, и ...
Мая покачал головой:
- Увы ... - ответил, - я слышал много легенд о безумном певце, однако никогда не видел никого похожего на ... высокородного Нолдо, которого постигла такая беда.
- Возможно - кто-то из них? - Указала Нэрданель на друзей, - мог что-то слышать?
- Не думаю, - сказал Митрандир грустно, - в последнее время Эльфы вели замкнутый образ жизни. В скрытых от чужих глаз лесах, или городах. Что же касается хоббитов, то они жили в краях, куда вряд ли пошел бы ваш сын. Он держался бы моря, или Гаваней Кирдана ...
- Мне жаль, - прошептала Нэрданель. Она хоть и знала, что этот разговор является только прикрытием, и сын ее погиб на глазах у Эльроса, однако, ей действительно было жаль. Еstel ... Без надежды надеюсь ...
Между тем, как то обычно бывает на подобных пирах, откуда-то сверху послышались звуки тихой музыки, и Митрандир пригласил гостей полюбоваться танцами дев- Ваниэ из Валмара, и выпить quenilas, а для хоббитов настала пора полдничать, и они воспользовались этим сполна. Глорфиндейл негромко разговаривал о чем-то с Эрестором, близнецы все время поддразнивали Леголаса его побратимом-Гномом, который будто бы влюбился в Галадриэль и вызвал за нее на поединок какого-то Адана из Гондора, ибо тот сказал, что княгиня Арвен красивее Владычицы Лориэна.
- Наша сестра действительно сияет как звезда, вечерняя звезда ...
- Однако, госпожа Галадриэль... О, хитрющий Гимли!
- А на чем они дрались, Зеленый Лист, на боевых секирах?
- Нет, Элладан, ты ошибаешься - они таскали друг друга за бороды
- Что ты, Элрохир - схватить Гнома за бороду, это же ужас ... Гимли этого бы не пережил.
- О, какие вы оба злые, - укоризненно сказал Леголас, - не было никакого поединка, все обошлось...
В этот день завести разговор о перстне Нэрданель не удалось. Однако, Эльронд не выказывал ни нетерпения, ни спешки. На следующий день все гости Олорина пожелали поехать на соколиную охоту - Нэрданель отправилась с ними, одетая по мужски, причесанная как Майтимо - волосок к волоску. В черном бархатном костюме из той же ткани, что и ее платье, она была похожа на Эльфа-воина, и воины из Эндорэ поглядывали на нее с восхищением. Более того, когда на привале, у озера Альквайлин, молодые воины начали хвастаться умением владеть мечом, Нэрданель попросила у улыбающегося Глорфиндейла его клинок и легко победила и близнецов, и Леголаса. Четвертым против нее стал сам Эльронд - и она сразу же почувствовала знакомую руку. Левую, ясное дело - Майтимо научился сражаться левой рукой еще здесь, в Валиноре, чем и заслужил славу самого лучшего мечника Тириона. Бой закончился вничью.
- Кто учил вас, госпожа Нэрданель? - Поинтересовался Олорин.
- Мой отец Махтан, - ответила Нэрданель с лица которой еще не сошло выражение суровой отваги, - еще до прихода Эльфов в Аман. И мой муж ...
Мая больше вопросов не задавал. Однако остальные Эльфы открыто выражали свой восторг.
- О, невероятная женщина! - Восхищались вслух близнецы, а Леголас высказал мнение, что в их Братстве подобное владение клинком было бы как раз кстати.
- Вы не испугались бы, наверное, даже барлога, - говорил молодой воин улыбаясь, - я, честно говоря, тогда немного растерялся. О, этот мост Кгазад-Дума ... Если бы не Митрандир ...
- А скажите мне, друзья, - обратился Эльронд к Леголасу с Фродо, который при упоминании о пережитой опасности, как ни странно, даже похорошел, а Нэрданель подумала, что все пережитые им ужасы ничтожны по сравнению с бременем Великого Кольца, ибо они угрожали телу, а не духу, - что вам запомнилось больше всего из совместно пройденого пути?
- Мне - мост Кгазад-Дума, - мгновенно ответил Леголас со своим спокойным прямодушием хорошо воспитанного Лаиквендо, - там я почувствовал себя беспомощным. О, я слышал, что Эльфы даже вступали в единоборство с подобными существами, однако, я не могу себе представить ...
- Я могу, - сказал Глорфиндейл без улыбки, и все обернулись к молчаливому Ваниа, - только обычно подобный поединок заканчивался гибелью обоих - Эльфа и твари ... в лучшем случае. Я сделал тогда все, что мог, как и мой побратим Эктелион. Я не надеялся выжить, я хотел только остановить барлога, потому что за моей спиной были беженцы из Гондолина.
- В том числе, - добавил Эльронд, - Туор и Итарильдэ ... И их сын Эарендил, который был тогда совсем ребенком. Только благодаря тебе стало возможным мое рождение, Глорфиндейл...
- В худшем случае погибал только Эльф, - печально сказала Нэрданель, - как Феанаро ... Говорили, что он сражался сразу с несколькими такими тварями...
- Одолеть нескольких валараукар, - употребил Глорфиндейл старое квэнийское название чудовища, - невозможно даже для такого могучего Эльда, каким был ваш супруг, госпожа Нэрданель. Я всегда удивлялся, как ему вообще удалось продержаться в кольце чудовищ до прихода подмоги. Я слышал, что воины Хитлума смогли развоплотить нескольких этих существ, но только с помощью различных хитроумных устройств. Однако, когда князь Финдекано сражался в одиночку против двух барлогов, то не устоял и он, а он был тогда одним из лучших воинов Эндорэ.
- Я, - звонко сказал Фродо, - больше всего испугался, когда из озера перед Вратами Мории выбралось чудовище, и чуть не затянуло меня под воду.
- Я когда-то видел эти врата, - сказал Эльронд, - замечательная работа ...
- Там, - сказал Леголас, - была изображена звезда, подобная той, что блестит на медальоне госпожи Нэрданель. И подобная же звезда - на вратах ее усадьбы...
Женщина поправила цепочку. С тех пор как Эльронд отдал ей эту памятку, она не расставалась с медальоном Майтимо.
- Это Звезда Феанаро, - произнесла она медленно, потому что плохо знала синдарин, - родовой знак Первого Дома.
- Врата делал Келебримбор, - сказал Эльронд, - он дружил с Гномами, как в свое время его отец Куруфин и дядя Карантир. Больше всего мне в этих воротах нравится надпись ...
- «Скажи друг - и войди» - сказал Фродо со звонким смешком, - даже великий Гэндальф не догадался.
- Я знал, - сказал Эльронд, улыбаясь, - но не ведал, что вы отправитесь через Морию. Иначе - я открыл бы тайну. Келебримбор был мне nildo, другом. Mellon - повторил он на синдарине. - У нас было много общего ...
- О, Тьелпэ, - произнесла Нэрданель, вздохнув, - я помню его еще совсем ребенком. Не знаю, даже, каким он стал, когда вырос. Если от сыновей у меня остались кое какие безделушки, сделанные их руками, и я могу видеть отблеск души своих детей, то Тельперинкваро словно отдаляется от меня. Если мне суждено страдать до конца света, то я, по крайней мере, хотела бы иметь что-нибудь, сделанное его руками.
Она решительно повернулась к Митрандиру.
- Собственно, это второе, с чем я хотела обратиться к вам. Я много слышала о перстнях работы моего внука, и знаю, что вы привезли один из них - кольцо Кирдана Корабела. Сможете ли вы отдать его в дар той, что потеряла все и всех? ...
Мая на мгновение заколебался, однако ученик Ниэнны был существом добрым и милосердным - насколько Нэрданель могла судить о характере полубога. Эонвэ тоже нельзя было назвать злым или жестоким, однако, благодаря ему Саурон две следующие эпохи творил в Эндорэ зло, а двое ее сыновей решили, что гибель лучше бесчестия. Маяр были настолько иными, что порой их поступки просто не поддавались осмыслению. Но Олорин смотрел на нее с вполне понятной жалостью - чувством, которое рыжеволосая княгиня ненавидела от всего сердца. Однако она продолжала смотреть Мая в глаза, держа аvanire, чувствуя, как ее собственные глаза наполняются слезами и думала о том, что терпит все это ради родных, тех, что в Мандосе. Вдруг вспомнился Тьелпэ, таким, каким он играл во дворе усадьбы Феанаро, и слезы все таки брызнули из глаз еllet.
-О, конечно, - чуть растерянно сказал Олорин, - это довольно опасный артефакт, но тут ведь никому не нужно оружие. Только Эльфы, возвратившиеся из Эндорэ, не могут расстаться с мечами и луками.
- Без оружия, - сказал Эльронд, - мои сыновья испытывают некоторый дискомфорт, как и их приятель Леголас. Однако это пройдет, я надеюсь. А относительно перстня ... Я бы отдал вельможной Нэрданель свое кольцо - оно ведь тоже работы Келебримбора, но не хочу оказаться в неловком положении, нарушая обычай и приличия. Я тоже покорнейше прошу своего старого друга прислушиваться к слезам убитой горем женщины. Взамен я готов отдать вам, Митрандир, все сокровища Ривендейла, привезенные мною из Эндорэ.
Олорин протестующее поднял руку:
- Князь Эльронд, - сказал с улыбкой, - вы, кажется, перепутали меня с каким-то вашим приятелем-Гномом. Я не продаю украшений, однако с радостью преподнесу дар княгине Первого Дома.
Нэрданель невольно задержала дыхание. Так просто... Перстень Тьелпэ в ее руке, словно детская горячая ладошка. Нарья - кольцо Огня ...
Они погостили еще несколько дней, тогда неспешно начали собираться, поблагодарив гостеприимного хозяина. Леголас оставался - он собирался немного пожить в Валмаре, а затем отправиться в леса Благословенной Земли, искать тех, кто прибыл сюда через Туманные Чертоги. Юноша надеялся увидеть Орофера, отца князя Трандуила, и нескольких других в свое время погибших Лаиквенди. Глорфиндейл покинул их, проведя до самого выезда из Валмара. И Нэрданель осталась наедине с семьей Эльронда, молчаливым Эрестором, и своими сомнениями.
Ее милый гость был каким-то слишком уж отчаянным. Он шел к своей цели, ничего не боясь, никого не щадя. Майтимо презирал жалость, его приемный сын, кажется, не знал, что это такое. Ни один Эльда не решился бы на подобную хитрость, хотя бы потому, что это ранит чувства nisse. Эти чувства были священными для Эльфов, священными настолько, что умереть от несчастной любви считалось почетным. Эльронд же словно забыл, что она - еllet. То ли он действительно видел в ней тень своего аtarinya, и поэтому вел себя с ней как с боевым другом - старшим, мудрым, однако - мужчиной. То ли Эльронд действительно был скорее полуЭльфом, чем Эльфом и вел себя как Адан. Что она знает о людях? Она никогда не расспрашивала Итарильдэ о ее семейной жизни. А если ... если ...
Безумная мысль пришла ей в голову. А что, если тогда, в Ривендейле, сидя у постели раненого хоббита, Эльронд все таки примерил Великое Кольцо. Он сумел от него отречься, однако, нечто вошло в тело Эльфа. То, что хочет повернуть время вспять. То, что жило в Великом Кольце - располовиненный, может расчетверенный дух Черного Мая ... Хотя, Черный не мог, не мог знать таких подробностей из жизни ее сыновей, о которых повествовал Эльронд, но он мог пользоваться его памятью ...
Вот врата ее усадьбы ... Весело щебечет Келебриан, прощаясь. Вежливо кланяются близнецы и неразговорчивый Эрестор. Эльронд подает ей руку и проводит в ворота, которые так и остаются открытыми. Смотрит ей в глаза, с улыбкой целует руку. Руку, на которой горит рубин Нарья.
- Милая госпожа Нэрданель, не волнуйтесь так. Я только Эльронд, сын Эарендила... Я готов отдать за вас жизнь, а вместо того ранил вам душу.
Женщина застывает в воротах, как одна из ее скульптур.
- У нас нет оsanwe, - говорит она в наконец, а прозрачно-зеленые глаза уже меряют расстояние до рукояти меча на поясе у Эльронда.
- Я же вам говорил об определенной мистической связи ... - голос Эльронда все так же спокоен, без напряжения и тревоги. - Я чувствовал своего аtarinya без оsanwe, теперь чувствую вас ... О, можете взять мой меч - тот самый, работы Феанаро. Тварь, не смогла бы носить его при себе, ее бы выдало сияние махтановой стали. Я уже вынимал его при вас, когда вы показывали свое утонченное владение оружием. Сейчас в Эндорэ почти исчез секрет производства таких мечей, но не в Ривендэйле. Однако, этот меч из Первой Эпохи - вот клеймо Великого Мастера: Феанаро. Вы мне верите?
Страх исчез, когда Нерданель коснулась рукояти. Эльронд носил меч на правом боку. Интересно, он левша от рождения, или просто очень хотел быть похожим на учителя? Ей вдруг стало неудобно и смешно от собственных подозрений. Чтобы какая-то частица зла проникла сквозь Завесу, отделяющую явный мир от Амана? Ну что она за неразумная еllet ...
- Эльронд, - сказала она, - прости ...
- О, не стоит, не стоит извиняться, - сказал Эльф, - значит, первый шаг сделан. О следующем собрании нашего Братства, о, да - у нас уже образовалось Братство - я сообщу вам после. Приятного отдыха, госпожа Нэрданель.
Седмицу спустя, в усадьбу Феанаро пришел Ант Доронинг, такой вежливый и утонченный, как будто он всю жизнь провел в Дориате в свите Ельвэ Синголло. Нэрданель очень нравился этот мальчик-воин, который вырос под опекой нолдорских князей, и унаследовал от них часть боевого духа. Она уже знала, что Анайрэ объявила молодого Нандо названным родственником и почти не выпускает из усадьбы Второго Дома, желая слушать его рассказы о своем старшем сыне.
- Милостивая княгиня, - сказал юноша, - вы приглашены на ужин к князю Финроду, в его покои во дворце Великого Князя Арафинвэ. Будет также князь Эльронд с сыновьями и госпожа Артанис.
Нерданель невольно прыснула смехом. Эльронд не изменился - следующее собрание заговорщиков должно были состояться во дворце Великого Князя. Разве нельзя было собраться в усадьбе Третьего Дома, которую Арафинвэ подарил Артанис? Хотя - там же Келеборн, которого бывшая воительница и княгиня Лот-Лориэна не соизволила посвятить в заговор. Однако же и Финдарато женат, и женат на Амариэ, которая понятия не имеет о Эндорэ и о целях Братства. Надо же, она уже стала называть их тайные сходки Братством. Но в Братстве Кольца были только мужчины, а здесь есть уже, по крайней мере, две еllet, если не считать княгиню Анайрэ.
Во дворец княгиня приехала верхом в сопровождении того же Анта. Юноша провел ее потайной калиткой в сад, где стоял небольшой домик. Прежде, при жизни князя Финвэ, в этом домике жили три его дочери, две из которых, Финдис и Фаниэль, сейчас жили вместе с женой Финвэ, Ваниэ Индис, в Валмаре, а третья, которую звали Иримэ, отправилась в Эндорэ вместе с братом Нолофинвэ и пропала без вести при падении Хитлума. Зная Иримэ достаточно хорошо, Нэрданель не сомневалась, что отважная княжна погибла в Нирнаэт Адорнэдиад.
Она спросила о ней у Анта, и тот подтвердил, что видел сестру Финголфина в полном вооружении среди воинов во время выступления, «ну, а потом, госпожа Нэрданель, началось такое, что некогда было оглядываться по сторонам».
Финдарато был один. Он сидел в небольшой библиотеке, где все было приготовлено для принятия гостей. Амариэ не было - она как раз уехала в Валмар навестить родных. Эльронд и тут все рассчитал.
- Вы прибыли первой, - сказал Эльда с улыбкой, - присаживайтесь, прошу ... И ты садись, Доронинг. Как тебе здесь - нравится? Привыкаешь?
- Не знаю, что и сказать, - Ант осторожно уселся в кресло, - Конечно - здесь так чудесно, но чему удивляться, ведь тут тысячелетиями не было войны. Все Эльдар ласковые и вежливые - так и лучатся добротой. И все чего-то боятся. То есть - не чего-то, самих себя. Я так понял, что одним стыдно за то, что они ушли в Исход, а другим - за то что остались.
- Устами этого ребенка, - раздался от двери знакомый женский голос, - говорит сама истина. Приветствую вас, милая Нэрданель. И тебя, дорогой брат.
Артанис ворвалась в комнату, и всех присутствующих словно закружил вихрь. Она расцеловала брата, Нэрданель, даже Анта. Затем плавно опустилась в кресло.
- О, как приятно наконец быть собой, - сказала с улыбкой, - княгиня Лот-Лориэна, мудрая и величественная Галадриэль, иногда тяготила меня своим присутствием.
- Разве ты была другой? Там? - Спросила Нэрданель с улыбкой, - мне кажется, тебя трудно перевоспитать.
- Но перевоспитать очень старались, - фыркнула Артанис, - о, этот Дориат! Если бы вы знали, в каком ужасном лесу мне пришлось существовать на протяжении столетий! Какие там были надменные девы и никчемные мужчины! Не все, конечно - мое ехидство не простирается на Маблунга с Белегом и воинов-пограничников. После гибели этих двоих и смерти Тингола все стало еще хуже. Диор, этот надменный Аданэдель, просто сводил меня с ума, так он гордился собой, и Сильмариллом в чужой пекторали. Клянусь, когда Майтимо штурмовал Менегрот, то я даже не подумала взять в руки оружие и сражаться во имя Дориата и Диора.
- Артанис, - сказал Финарато укоризненно, - так нельзя ...
- О, прости ... - вздохнула Артанис, - конечно, это была беда. И для Дориата, и для Первого Дома. Майтимо потерял там трех братьев, и Диор погиб, а молодые лучники Первого Дома не смогли верно взять прицел - и залп пришелся по окну, к которому в панике подбежала княгиня Нимлот, родственница моего Келеборна и жена Диора, со своими приближенными еllet. Эти злополучные девы и жены не ведали даже того, что знает каждый ельфенок-Нолдо: при обстреле - ложиться на пол и считать залпы. В колчане должно быть стрел не более, чем ...
- Артанис, - опять укоризненно произнес Финдарато, - прекрати.
- Хорошо, - сказала Артанис, - вот и ты не даешь говорить о прошлом. Каким бы оно не было - но оно было нашим.
Нэрданель, чтобы переменить разговор, рассказала Финдарато о своих вчерашние подозрения. Поведала с улыбкой, но Эльда серьезно покачал головой:
- Этого просто не может быть, - произнес, - я немного знаю о силе подобных артефактов. Отказаться от Кольца, вобрав в себя какую-то часть его мощи, не по силам ни Эльронду, ни кому другому. Тем более - кого-кого, но эту тварь я почувствовал бы сразу. Не волнуйтесь, госпожа Нэрданель, Эльронд вовсе не воплощенный Черный Мая. Скорее, он напоминает мне об одном знакомом Адане ...
- Кровь Берена, - хмыкнула Артанис, - Эльронд - Эльф, более Эльф, чем некоторые чистокровные, однако порой она прямо кипит в его жилах - кровь Берена.
- Есть одно отличие, - сказал Финдарато, - Эльронд рискует собой и другими ради всех Нолдо в Мандосе сущих. А Берен ... Но, я не хочу об этом говорить ... Это уже стало песней - пусть. Он выполнил свой обет, я выполнил свой. Мы с ним ничего друг другу не должны.
Сразу после этих слов появился Эльронд со своими близнецами, которых опять оставил на страже у дверей. Нэрданель опустила глаза, чувствуя себя немного неловко - она не знала, что услышал князь Ривендейла из этого разговора.
- Все хорошо, - сказал Эльронд бодро, - дальнейший успех нашего дела зависит от одного создания. Если он сейчас прибудет сюда - то я в успехе уверен. Если же нет - ну, будет немного больше хлопот и только.
- Кого еще, родственник, ты пригласил в мой дом? - спросил Финдарато.
- Своего отца Эарендила, - хладнокровно ответил Эльронд, - победителя дракона и спасителя Средиземья.
Арафинвионы молча переглянулись. Тогда Финдарато сказал тихо:
- Ты рискнул довериться ему?
- Рискнул, - сказал Эльронд, - у нас был долгий разговор. На Белой Башне. Сейчас он или придет, или нет. Однако - мой отец нас не выдаст, он уже потерял одного сына, и не захочет потерять меня.
- То есть, - мягко спросила Артанис, - Эарендил или отдаст нам Сильмарилл, или нет? А что будет, если не отдаст?
- Отдаст, - сказал Эльронд спокойно, - впрочем на случай каких либо неожиданностей я договорился с Фродо. Его дядюшка Бильбо прежде именовал себя Похитителем, но дядюшка очень стар, а Фродо мне поможет, в случае чего.
- Не поверю, - прошипела Артанис, - ты втянул в эту авантюру злосчастное существо, которое мы в свое время послали на смерть?
- Фродо хочет жить в мире, - произнес Эльронд, - где не будет ни Великого Кольца, ни его великой миссии. Его душа прожжена насквозь - раны от такого артефакта не затягиваются. Но, госпожа Галадриэль, не смотрите на меня так, будто у меня выросли клыки.Или вы тоже считаете, что я очередное воплощение Мая Артано?
- Ты очередное воплощение Берена Барахириона, - фыркнула Артанис, - О, Валар, за кого я выдала свою дочь? Для тебя нет преград - ты похож на смерч, сметающий все на своем пути. Но Эарендил не придет - он не настолько безумен, как его сын.
В то же мгновение в покой вошел Элладан (или Элрохир) - Нэрданель еще не научилась различать близнецов - и сказал тихо:
- Князь Эарендил, наш родич
Артанис развела руками с видом полной покорности судьбе.
@темы: сильмовське, фанфік
-
-
20.01.2012 в 11:08АА, так у госпожи Тим тоже самое, что и у меня- что Кольца задумал Феанор, но не успел?
Надеюсь, у Нельо там не появится невеста, а то все впечатление напрочь испортится.
-
-
20.01.2012 в 13:29Насчет Рыжего - увидишь)))
-
-
20.01.2012 в 13:32=_= ты уж сразу скажи, я валерианки напьюсь =_=
-
-
20.01.2012 в 13:44-
-
20.01.2012 в 13:45-
-
20.01.2012 в 13:48-
-
20.01.2012 в 13:52-
-
28.01.2012 в 12:11-
-
28.01.2012 в 12:31-
-
31.03.2012 в 02:18Кто вкусил войны, кто прошел через адские муки и умер, не осквернив чести, просто зачахнет здесь, в Благословенных Землях, где время остановилось навеки.
То есть, отныне и до скончания века грабить, убивать и насиловать? байроническая романтика, елки-палки
Но самамя главная печаль - это само представление о выходе из Мандоса и отношении к вышедшим. НЕЛЬЗЯ выйти из Мандоса _не_ исцеленным, _не_ очистившимся. И жить сотни и тысячи лет в Блаженном Краю, храня ненависть и презрение, - это какому же врагу такую участь можно пожелать?