воскресенье, 12 февраля 2012
11.02.2012 в 09:47
Пишет
~Milashk@:
Вишневый ЦветОчередной отрывок из "Искупления", который так и не вошел конечный вариант.С содроганием выкладываю это по просьбе
~Numiel~.
От аффтара: те, кто читают мои фики (ну, или читали и помнят), наверняка заметили, что там временами проскальзывали упоминания о вишнях. А шли они из этого вот отрывка, который я выкинула из читательской версии. И оставила в своей, авторской. Я немного откорректировала сам отрывок, чтобы он выглядел как отдельный драббл.
Вишневые деревья не растут там, где воздух порой такой холодный, что врезается в легкие, как наконечники тысячи стрел.
читать дальшеНо и бессмертный не отдает свое сердце смертной.
Когда Маэдрос велел посадить вишневые деревья в крепости, нолдор Химринга были немного удивлены. Многие знали его давно, многие были ровесниками и друзьями еще до Исхода, и все знали, что лорд не является большим любителем деревьев. Он и Вечностуденый выбрал от части от того, что тут был простор и нечего не закрывало от него неба и суровой красоты Севера. Приказ выполнили, однако из десяти молодых саженцев прижился один - самый тонкий и слабый, и вернувшийся из Таргелиона Маэдрос увидел, что вишенка зацвела - на ней было всего три цветка, маленьких и слабых, но на тонких веточках набухли почки с листочками. Он тут же позвал к себе Лаурмайтэ, который в былые времена славился своим умением создавать из серебра, золота и разных камней вещи воистину дивные.
- Скоро, друг мой, - сказал Маэдрос Ромендилу, когда от него вышел Лаурмайтэ, - моему одиночеству будет положен конец. Если только она не отвергнет меня.
Кое-какие слухи уже дошли до нолдор в Химринге, и они уже догадывались о причинах столь частых отлучек своего лорда в Таргелион. То, что сын Феанора мог полюбить смертную деву, не удивило тех, кто его хорошо знал : для Первого Дома многие вещи были лишь условностями, а зачастую безумная надежда на что -то невозможное заставляла их идти иными, для других непонятными, путями. Ромендил знал Феанаро, и хорошо знал его сыновей, они ведь выросли у него на глазах. Говорили, Атаринкэ Куруфинвэ копия своего отца, но уж Ромендил-то знал, что старший Феанарион гораздо больше похож на Пламенного Духа, чем кто -либо из его сыновей, если не в мастерстве, то силой духа, и твердостью характера. И раз уж лорд Химринга решил что -то, теперь он не отступится.
Через несколько дней Лаурмайтэ выполнил просьбу Маэдроса и принес ему что -то, завернутое в шелк, и безмолвно удалился. Тем же вечером, не смотря на ненастье, Маэдрос умчался в Таргелион.
***
Сестра, привыкшая к тому, что Маэдрос прощался на месяц, если не больше, а возвращался чуть ли не через неделю, давно перестала удивляться. Что, а вернее кто, его так манит и не дает покоя, она догадалась давно и Феанарион это знал, хотя они ни разу не говорили об этом. Все свое время он проводил с Эледвен и готов был тенью следовать за девушкой куда бы она не пошла. То лучезарное и искрящееся счастье, которое она ему дарила, в последнее время омрачалось тем, что Феанарион начал сомневаться- не обманывается ли он, что аданэт его любит? Карантир пару раз обмолвился, что сердца смертных, бывает, и отворачиваются от одних, чтобы быть отданными другим. Иногда он даже ловил себя на мысли, что ревнует - к собственным же братьям. Конечно, Маэдрос понимал- это глупо, но в доме Финвэ не по наслышке знали, что такое ревность и какие последствия она за собой влечет... И теперь он решил наконец положить конец всем своим мучениям и наконец сказать то, что так жгло, и грело его душу столько времени. А подкрепить свои слова он решил даром - еще пока не свадебным, но таким, что докажет его любовь.
В тот день лил дождь и в доме царила тишина, нарушаемая только стуком капель о крышу и о тугую молодую листву, которая уже покрыла леса Таргелиона. Арнориэн еще с тура куда-то запропала, Эледвен только плечами пожимала. Маэдрос был молчалив и ждал верного момента, когда он наконец мог поговорить с девушкой. Хотя долго ждать ему не пришлось - аданэт сама навела его на разговор.
- Дождь сегодня не перестанет, - с грустью заметила Эледвен, садясь у окна на вышивание. Маэдрос сидел напротив нее, подперев щеку рукой и наблюдал за каждым движением ее пальцев. От нее шел легкий аромат вишен - она использовала вишневое масло для рук, и запах этих нежных древесных цветов теперь всегда был связан только с ней.
-А ты знаешь, Инглорион женился, - продолжила она. - В тот день, когда ты уехал, нам пришло послание от Морифинвэ.
- Не слышал. Морьо если и пишет мне что -то, то не о сердечных делах оруженосцев своих братьев, а о том, сколько с нас требуют гномы за мечи и кольчуги, - ответил, с улыбкой, Маэдрос.
Эледвен оторвалась от вышивки и посмотрела на него, нахмурившись.
- Что -то случилось, Майтимо? - спросила она.
- Случилось, Эллэ, - ответил он, выпрямившись, и чувствуя как сердце заколотилось в груди..
- Что же? - в ее голосе появилась тревога.
- Я люблю тебя, - сказал Маэдрос.
Время остановилось. Повисла тишина.
- Шутки шутим, лорд Майтимо? - тихо спросила девушка. - Очень смешно. Очень!
- Я не шучу! Я потому и вернулся! Чтобы сказать это, - то, что она не поверила, было для Феанариона странным.
- Мне не смешно, - отозвалась Эледвен, опуская голову. - Если тебе угодно посмеяться надо мной, то сегодня не самый удачный день для этого! - с этими словами она подскочила и хотела выбежать из комнаты, но Маэдрос быстро настиг ее и схватил за руку. Он понял ее правильно и все сомнения разом исчезли.
- Куда! - воскликнул он. - Куда же ты, Эллэ, стой! Стой, глупышка, разве я могу так шутить? Разве я похож на того, кто может так обойтись с тобой?
Эледвен промолчала, но и не стала вырывать свою руку из его. Потихоньку, она начала верить...
- Ты?.. Меня?.. Это правда? - проговорила она.
- Ты мне не веришь?
- Я себе не верю. Не верю свои глазам и ушам... - Маэдрос почувствовал, как она сжала его пальцы.
- Ты слышала меня. Я свои слова на ветер не бросаю и не даю праздных обещаний или клятв. А теперь я хочу услышать тебя.
Она покраснела, но нечего не сказала. Тревога снова поднялась тенью, Маэдрос в нетерпении склонил голову, посмотрев ей в лицо.
- Эллэ, да или нет? Просто скажи мне, прошу тебя, не молчи.
- Да... - прошептала она и подняла глаза. - Да. С того самого дня, когда мы впервые встретились, - Эледвен приблизилась к нему, и встав на цыпочки, неловко поцеловала его, и тут же отпрянула, смущенно отворачиваясь. Эта ласка ударила Маэдросу в голову, как крепкое вино, он тут же привлек ее себе и вернул ей поцелуй, но более нежный и страстный, чем тот, которым его одарили секунду назад.
- У меня кое- что для тебя есть, - проговорил он, когда усилием воли заставил себя оторваться от нее. - Подожди, сейчас покажу.
Маэдрос быстро вышел из комнаты на крыльцо, где в углу лежала его переметная сума, достал шелковый сверток и вернулся к Эледвен.
- Я хочу чтобы этот подарок от меня тебе стал знаком не только моей любви, но и залогом того, что в следующий мой приезд мы обменяемся кольцами, - сказал он, разворачивая шелк и извлекая из него два тонких серебряных полуобруча для волос, на которые умелая рука мастера - нолдо надела вишневые цветы. Эледвен охнула и осторожно дотронулась пальчиком до лепестков.
- Они не живые! - удивилась она, рассматривая цветы, сделанные из лунного камня и опала, вырезанные так искусно, что казалось, едва подует ветер, лепестки оторвутся и поплывут по воздуху, как настоящие. Девушка надела их на голову и побежала к окну, что бы посмотреть на себя в отражении стекла, а потом, сорвав их с волос и кинув на свою вышивку, вернулась и бросилась в объятия к Маэдросу.
- Залог, о котором ты мне говорил вот тут , - сказала она касаясь ладонью его груди. - А больше мне нечего не нужно! URL записи
@музыка:
нема
@настроение:
збираюся на прогулянку в сніги)
@темы:
сильмовське, фанфік