І до віків благенька приналежність переростає в сяйво голубе. Прямим проломом пам'яті в безмежність уже аж звідти згадуєш себе (с)
11.03.2013 в 23:20
Пишет дорогой Эсме:*
...мы все же можем с некоторой долей истинности противопоставить бесчеловечности греческих богов, в чем-то антропоморфных, человечность северных, похожих на титанов. В южных мифах слышатся явные отголоски битвы с титанами, раскаты грома, которыми вовсе не олимпийцы, а «племя титанов... низвергнутое молнией» («...Titania pubes fulmine deicti». «Энеида», VI, 580—581), подобно сатане и его приспешникам оглашает преисподнюю. Но эта битва воспринимается совсем по-иному. Она остается в мире хаотического прошлого. Правящие боги не находятся в осаде, не подвергаются постоянной угрозе и не ожидают грядущей погибели (23). Их потомки на земле — это герой или прекрасная женщина, а иногда и иные твари, враждебные по отношению к человеку. Боги не являются союзниками людей в борьбе против этих или каких-либо других чудовищ. Тот или иной человек интересует богов как участник их конкретных деяний, а не как составная часть великого плана, который включает всех добрых людей, пехоту, коей суждено принять участие в решающем сражении. В любом случае на Севере боги находятся внутри времени и вместе со своими союзниками они обречены на гибель. Они сражаются с чудовищами и окружающей тьмой, они собирают героев, чтобы организовать последний круг обороны. Эвгемеризм спас их от забвения. Однако еще до этого они потеряли свое величие в глазах почитателей прошлого и превратились в могущественных предков северных королей (англичан и скандинавов), стали огромными тенями великих людей и воинов древности, распластанными по стенам, опоясывавшим этот мир. Убитый Бальдр попадает в Хель и уже не может выбраться оттуда иначе как в образе смертного человека.
Южные боги куда божественнее, они более возвышенные, грозные и непостижимые, они находятся вне времени и не боятся смерти. Подобная мифология может заключать в себе глубокую идею. В любом случае мифология Юга не должна стоять на месте. Она или развивается по направлению к философии, или снова впадает в анархию. Собственно говоря, она искусно избегает проблемы, не помещая чудовищ в центре — там, где они, к досаде критиков, оказались в «Беовульфе». Но подобные ужасы не могут оставаться без всякого объяснения, притаившись на периферии. Сильная сторона северной мифологии как раз в том, что она готова к рассмотрению этой проблемы, она ставит чудовищ во главу угла, дарует им победу, но не почет. И находит сколь убедительное, столь и ужасное решение, заключающееся в противопоставлении им беззащитной воли и мужества. «Неуязвима, как любая работающая теория», она столь убедительна, что древнее южное воображение блекнет, превращаясь в художественное украшение, в то время как северное обладает силой и способностью ожить даже в наше время. Оно функционирует и при полном отсутствии богов, причем в той же степени, в которой работало по отношению к «безбожным» (golauss) викингам: жертвенный героизм обречен. Мы должны помнить, что поэт, создавший «Беовульфа», определенно понимал: награда за героизм — это смерть.
*
+ещё длинных цитат
«Беовульф»: чудовища и литературоведы (лекция, прочтенная Дж.Р.Р. Толкином 25 ноября 1936 года)
URL записи...мы все же можем с некоторой долей истинности противопоставить бесчеловечности греческих богов, в чем-то антропоморфных, человечность северных, похожих на титанов. В южных мифах слышатся явные отголоски битвы с титанами, раскаты грома, которыми вовсе не олимпийцы, а «племя титанов... низвергнутое молнией» («...Titania pubes fulmine deicti». «Энеида», VI, 580—581), подобно сатане и его приспешникам оглашает преисподнюю. Но эта битва воспринимается совсем по-иному. Она остается в мире хаотического прошлого. Правящие боги не находятся в осаде, не подвергаются постоянной угрозе и не ожидают грядущей погибели (23). Их потомки на земле — это герой или прекрасная женщина, а иногда и иные твари, враждебные по отношению к человеку. Боги не являются союзниками людей в борьбе против этих или каких-либо других чудовищ. Тот или иной человек интересует богов как участник их конкретных деяний, а не как составная часть великого плана, который включает всех добрых людей, пехоту, коей суждено принять участие в решающем сражении. В любом случае на Севере боги находятся внутри времени и вместе со своими союзниками они обречены на гибель. Они сражаются с чудовищами и окружающей тьмой, они собирают героев, чтобы организовать последний круг обороны. Эвгемеризм спас их от забвения. Однако еще до этого они потеряли свое величие в глазах почитателей прошлого и превратились в могущественных предков северных королей (англичан и скандинавов), стали огромными тенями великих людей и воинов древности, распластанными по стенам, опоясывавшим этот мир. Убитый Бальдр попадает в Хель и уже не может выбраться оттуда иначе как в образе смертного человека.
Южные боги куда божественнее, они более возвышенные, грозные и непостижимые, они находятся вне времени и не боятся смерти. Подобная мифология может заключать в себе глубокую идею. В любом случае мифология Юга не должна стоять на месте. Она или развивается по направлению к философии, или снова впадает в анархию. Собственно говоря, она искусно избегает проблемы, не помещая чудовищ в центре — там, где они, к досаде критиков, оказались в «Беовульфе». Но подобные ужасы не могут оставаться без всякого объяснения, притаившись на периферии. Сильная сторона северной мифологии как раз в том, что она готова к рассмотрению этой проблемы, она ставит чудовищ во главу угла, дарует им победу, но не почет. И находит сколь убедительное, столь и ужасное решение, заключающееся в противопоставлении им беззащитной воли и мужества. «Неуязвима, как любая работающая теория», она столь убедительна, что древнее южное воображение блекнет, превращаясь в художественное украшение, в то время как северное обладает силой и способностью ожить даже в наше время. Оно функционирует и при полном отсутствии богов, причем в той же степени, в которой работало по отношению к «безбожным» (golauss) викингам: жертвенный героизм обречен. Мы должны помнить, что поэт, создавший «Беовульфа», определенно понимал: награда за героизм — это смерть.
*
+ещё длинных цитат
«Беовульф»: чудовища и литературоведы (лекция, прочтенная Дж.Р.Р. Толкином 25 ноября 1936 года)
-
-
15.03.2013 в 19:55-
-
15.03.2013 в 20:21