В переддень Перунова Дня...

А кто ваш покровитель? © globus & alifon

@музыка: Сокира Перуна "Вітри між мечів"

@настроение: прорвемося

@темы: тести

---

Асоцiaтивне

***
Я - голос пiсняра у просторах пустизни
Блукаючий вогонь, над водами вогонь
Луни пiceнь нема - йде тиша навдогонь
I гаснуть icкорки на березi вiтчизни.
Я - осенi листок, що гнаний без пощади
Шаленим вихорем. Не знаю де впаду
Чи на вершину гiр, чи десь глухiм саду?
Менi однаково. На те немае ради.

Е. Карлфельд

Асоцiативне до Макалауре. На те немає ради - на жаль.

@музыка: Як тебе не любити, Киеве мiй

@настроение: прорвемося

@темы: поезія

---

Те, що на жаль закінчується...

Закінчуються несподівані три тижні солодкої бездіяльності. Завтра мав би вийти на роботу, аби не ця поїздочка, котра мене не те що нервує, але дратує. Ненавиджу лікарні, особливо спеціалізовані. Ну та рауг з ним, прорвемося.
Зареєструвався на фікбуці. Це з серії - всі побігли, і я побіг. Для чого мені цей ще один ресурс - сам не знаю. Може тому, що на Самвидаві майже немає відгуків.
Повернувся Тано. Хвала Богам - Німеччина його відпустила. Має зостатись вдома надовго. Вчора пили з ним кримське вино і намагалися розмовляти німецькою.
Взагалі все повертається на базу - і це добра прикмета.
Трохи не забув в Алупці своє кільце (ага - кільця, знову кільця) Добре, що вчасно спохопився - це Перунів перстень, ручна робота і обережний знак. Але перстень зі мною, і скоро Перунова ніч. Сподіваюся, що до неї я повернуся.

@музыка: "Ой на горі, на Маківці..."

@настроение: похідно-польове

@темы: особисте

---

А могло бути й гірше...

К 4.19 AU. Феанаро остается жив после Дагор-нуин-Гилиат, и после прихода в Белерианд остальных Нолдор междуусобица продолжается на территории Средиземья - всем есть, что предъявить друг другу.

В высоких травах Ард Галена притаилось озеро.
Эльда, сидевший возле него, приехал издалека. Он уже успел развести костер - небольшой костерок следопыта, успел приготовить нехитрую еду, успел и поужинать...
Далекий топот копыт эльда услышал лишь после полуночи. Новоприбывший эльф соскользнул с коня и бросил к огню куропатку, связанную за лапки.

- К завтраку, - обьявил, - как я рад тебя видеть.
- Я думал ты не приедешь, - первый эльда грустно улыбнулся, - в прошлый раз...
- Да, это ужасно, - вздохнул его приятель, - встречаться, прячась от собственной родни. Хотя и говорят, что время лечит, но наших отцов оно не может излечить. Да и не только отцов.
- Ты до сих пор в немилости? - спросил первый.
- До сих пор? - засмеялся его собеседник, - я из нее и не выходил. Со времени той проклятой переправы. "Как посмел ты, Нельяфинвэ, пойти против семьи?" Да вот - посмел, потому и сижу в Дортонионе безвылазно. Я даже новую крепость на Хладном Холме видел ровно дважды, когда отец соизволил собрать нас всех. Обычно он обходится общением с Троицей, или с любимчиком Атаринкэ. Ну, а у вас как дела?
- Финдарато теперь в Неврасте, - сказал первый эльда, ощипывая куропатку, - от Турукано вестей пока нет, Артанис пропадает в Дориате, а их младшие братья то там, то в Оссирианде. Хотят посмотреть, что там дальше, на востоке.
- А твой отец?
- Строит крепость. Он спокоен. Хотя, узнай он, куда я езжу с такой регулярностью, наверное перестал бы со мной разговаривать.
- Знаешь, Финдекано, - вздохнул прибывший, - я утешаю себя только тем, что ведь могло быть и хуже...
Финдекано вздохнул. Да, могло быть... Эти первые страшные десятилетия, когда каждая встреча вооруженных нолдор из двух половин Исхода могла закончиться смертоубийством... Эти переговоры на Митриме, на которые лорд Феанаро не соизволил прибыть, а прислал сына - даже не первенца. Посланником был Морьофинвэ, дипломатические способности которого оставляли желать лучшего. Он обьявил, что король Феанаро уже закончил распределять земли между своими сыновьями, и в эти земли Нолфингам и Арфингам лучше не соваться.
Ангарато тогда бросился на двоюродного брата с оружием, и лорду Нолофинвэ пришлось приложить все усилия, чтобы не допустить поединка.
А стычка воинов Турукано с воинами Туркафинвэ, который именовал себя повелителем Западного Белерианда... Хрупкий мир меж родами повис на волоске, Нолофинвэ сам ездил тогда на порубежье и добился встречи с Феанаро. Главным его аргументом было то, что заносчивый Эльвэ Синголло будет наслаждаться зрелищем междуусобицы и радоваться, что оказался прав в нелицеприятной оценке прищельцев. Братья Финвионы даже пожали тогда друг другу руки - пересилив себя, потому как на переговорах присутствовали посланики от Тингола, встревоженные судьбой блуждающих Синдар Белерианда. Вот только Турукано этого отцу не простил.
- А у вас как? - спросил Финдекано, вздохнув, - все по прежнему?
- Да, только Морьо перебрался в Таргелион. Отцу почему то захотелось, чтобы Атаринкэ занялся обороной Аглонова прохода. Младшие все там же, в своих лесах - ну а с Турко вы общаетесь может и чаще, чем хотелось бы.
Финдекано засмеялся, вспомнив постоянные посольства из Западного Белерианда.
- В последний раз он чуть не взял Арэльдэ под стражу за то, что она решила поохотиться в его лесах.
- Твоя сестра не ушла с Турукано?
- Уже вернулась, - Финдекано обмазал выпотрошенную куропатку глиной и сунул в уголья, - она не может долго жить на одном месте. Да, хорошо, что Турко не знает, где этот таинственный город моего брата, а то бы он предьявил претензии на Ондолиндэ.
- Знаешь, - Нэльо улыбнулся, - это наше счастье, что мы можем посмеяться над собой, над родичами...
- Над судьбой, - вздохнул Нолфинг, - мой отец тревожится.Он уверен, что Моргот нападет на нас, и нападет скоро.
- Я тоже так думаю, - рыжий Феаноринг втянул в себя запах, которым потянуло от костерка, - из глубины Белерианда не видно того, что понимает каждый разведчик из Ард Галена. Они нападут, и первый удар будет по Дортониону. Мой отец... он один раз обжегся подле стен Ангбанда и теперь стал осторожнее. Но боевой пыл не оставил его сердца - ведь Сильмариллы... Сильмариллы там.
- Мой отец тоже желает войны, - сказал Финдекано, - и считает, что мы должны напасть первыми.
- Это затем он вооружает Аданов из Хитлума и Невраста?
- Вы ведь тоже вооружаете своих союзников-Людей, - хитро улыбнулся Финдекано.
Нэльо вдруг звонко рассмеялся.
- О, как все просто, - молвил он, - не надо подозревать друг друга, и все вот так внезапно раз - и выяснилось.
Друзья дождались рассвета и торжественно разбили глинянный панцирь испекшейся куропатки.
- Я приложу все усилия, - сказал Нэльо, обгладывая крылышко, - чтобы внушить отцу мысль о примирении. Мне надоело встречаться с другом под покровом темноты, и каждый день ожидать, что Моргот раскромсает нас поодиночке.
- Я тоже поговорю со своим отцом, но нам это будет сложнее, - вздохнул Финдекано, - простить и снова поверить.
- Признать свою вину еще сложнее, - сказал Нэльяфинвэ, - тем более нашему семейству. Но будем надеяться.
Он встал и оправил на себе одежду.
- В следующий раз, - сказал, - я угощу тебя рагу из кролика, otorno. До встречи.
- До встречи, - эхом отозвался его друг.
Финдекано проводил взглядом всадника, который во весь опор мчал на восток и вздохнул. Действительно - все могло быть и хуже. Кто-то из них мог погибнуть от рук врагов, пасть в междуусобной стычке, или попасть в ангбандский плен... А пока все живы - остается надежда на примирение.

@музыка: Тем "Смерті нема"

@настроение: спати час

@темы: моя творчість

---

Не стріляйте в піаніста...

Нарешті вдома. Ненадовго.
Досі під враженням вчорашнього фортепіанного концерту в Алупці. Пішов сам - нікого більше не вдалося умовити.

рефлексії тут

Далі почалася якась дуже стильна достоєвщина. Курортників прийшло всього близько десяти чоловік. В тому числі моя добра знайома леді Тім, котра вигідно влаштувалась в першому ряду. На сцені - я рефлекторно очікував побачити рояль - стояло стареньке клубне піаніно.
Маестро вийшов в білій сорочці без рукавів і в білих брюках. Від однієї з його білих концертних туфель відклеїлася підошва. Це був літній уже чоловік з дуже змученим знервованим лицем. Класичний тип вічного невдахи.
Коли він почав грати, на вулиці заверещала сигналізація якогось автомобіля. Сигналізація верещала доволі довго. На задньому плані дзеленчала музика з сусіднього ресторану.
Маестро грав. Він добував з піаніно звуки, гідні концертного роялю. Почав з Моцарта, далі були Шуберт, Шуман і Шопен - саме в такому порядку. Коли почався мій улюблений вальс до дієз мінор, я перестав чути сирену і вереск попси з ресторанчику. Маестро зіграв "Мрії кохання" Ліста, я вирішив, що це гідне завершення концерту, але на жаль на закінчення прозвучали дві солодкаві прелюдії Дебюссі, і "Гранада" з "Іспанської сюїти" Альбеніса. Я волів би, щоб закінчилося могутнім Лістом, тому що слухати опісля нього Дебюссі та Альбеніса все одно, що намазувати солодкий крем на біфштекс.
Провів леді Тім до її санаторію. Вона з властивим їй єхидством заявила, що оплаканий стан нашої культури не опише жоден Достоєвський.
Шкода маестро - він працював старанно, до знесилення. Перед нами десятьма.
Сьогодні ранком виїхали з Криму. Нині я вдома, а в неділю щезну на кілька днів. Мій дядечко - от чого не очікував - домовився, щоб мене обстежили в Києві і заплатив за це свої гроші. Оскільки дядько жадібний як Скрудж Мак Дак, я був в легкому шоці і погодився їхати. Зрештою - це недовго. Доведу своїм переляканим рідним, що я здоровий лось, і буду відпрацьовувати дядькові грошики.

@музыка: Шопен Вальс до дієз мінор

@настроение: трохи втомлений

@темы: особисте

---

Мій світогляд

Ну-с, посмотрим, что вышло... Твой тип мировоззрения - Нейтральный добрый.

Персонажи с этим мировоззрением рады помочь ближнему, но не проявляют особого энтузиазма в этом деле. Они действуют в соответствии со своей совестью, стараясь делать этот мир лучше. Сама по себе структура общества не имеет для них значения, как и общепринятые нормы морали. Впрочем, они стараются соблюдать законы. Если считают их справедливыми. Цитата: Первый человек, который бросил ругательство вместо камня, был творцом цивилизации. (Зигмунд Фрейд)

Пройти тест

@музыка: нема

@настроение: нормальне

@темы: тести

---

"Память, ты же можешь, ты должна..."

Майтімо в полоні - це старий і колючий толкіністський кактус. Говорили, що подібний сюжет зі вставкою фальшивої пам'яті уже десь був. Але я такого пригадати не можу. В усякому разі, народ вирішив, що це крутіше за рейтинговий опис страждань


К 4.17 Майтимо в плену. Что-то высокорейтинговое, за счет чего рейтинг - на усмотрение автора. Ломка психики.

Братья меня спасли. Мои хорошие, отважные братья.
Во всяком случае я очнулся в шатре со знакомым белым, вышитым золотом, пологом. В отцовском шатре.
Макалаурэ от меня не отходит. Вид у него такой, будто что-то хочет сказать, но не может себя заставить. Рядом с ним Амбаруссар, как всегда неразлучные. Трех остальных братьев не вижу. Странно - я был уверен, что вытащили меня именно они.


Певец заговорил, когда я немного пришел в себя. Не верю.
Нет, не верю не в то, что спас меня именно он и младшие. Не верю в то, что сделали остальные трое.
Турко, мой любимый вспыльчивый брат,после того, как я попал в плен, обьявил себя наследником отца. Войско разделилось на две половины. Корона нолдор у Туркафинвэ, была у него. Певец уже давно не знает, что творится в соседнем лагере.
Теперь - считает Макалаурэ - братья должны утихомириться, ведь я жив. Старший сын Феанаро и его наследник.
Я приказал послать за братьями немедленно. Приехал только Атаринкэ. Хмурый, насупленный.
- Я вижу, ты не рад, - вырвалось у меня.
- Рад, - сказал Курво, но глаза его говорили иное.
Ему-то что до отцовской короны, он ведь у нас пятый по счету. Впрочем, если бы я умер там - Курво был бы уже четвертым.
- Скажи Тьелкормо, - велел я, - пусть перестанет позорить семью. Мы ведь одно целое, мы - братья. Возвращайтесь. Я вас прощаю.
Они вернулись...
Макалаурэ погиб возле входа в шатер, защищая меня. Мой отважный Макалаурэ...
Меч рядом, но разве поднимется рука... Даже, если бы я не был таким слабым. Турко в отцовском венце. Злобная ухмылка на лице Атаринкэ. Карнистира с ними нет. Не согласился принимать участие в братоубийстве? Или может моего хмурого упрямого брата уже нет в живых? Его бешеный нрав не потерпел бы подлости.
- Турко, - говорю я спокойно, - помни, что теперь ты будешь первым в очереди к вратам Мандоса.
Надеюсь, что они не тронут младших. Надеюсь...
Гнусные орочьи морды вокруг. Лицо того, кто меня допрашивал. Это существо я ненавидел всей душой. Сейчас не знаю, кого мне ненавидеть больше.
Переговоры с ними ведет Атаринкэ. Венец ныне украшает его черноволосую голову. Турко уже несколько дней как мертв. Младшие тоже - когда Амбаруссар услышали решение нового "короля" заключить союз с Ангбандом и вернуть меня туда, они бросились на брата. Увы, Атаринкэ оказался лучшим бойцом.
Я слышу, как они заключают договор. От того, что я опять потеряю свободу, для Курво прямая выгода. И Моргот не останется в накладе - дерзкий рейд Макалаурэ наделал много шуму. Ему теперь нужно доказать, что из Ангбанда выхода нет.
Выхода нет - слышу я день за днем. В душе, оцепеневшей от перенесенного ужаса, не осталось надежды.
Но когда мне предлагают последовать примеру Атаринкэ, о, они щедры, они даже готовы вернуть мне отцовский венец, я неизменно отвечаю - не дождетесь.
В конце концов они подвергли меня казни долгой и мучительной. Вначале еще посылали прислужников спросить, не переменил ли я решение. Потом железные двери, закрывающие проход в теле скалы, лязгнули последний раз, и я остался один.
На скале... На цепи... С ужасом воспоминаний в растерзаном разуме.
Потом пришел Финдекано...
Я очнулся в шатре со знакомым белым, вышитым золотом, пологом. В отцовском шатре. Макалаурэ от меня не отходит. Рядом с ним Амбаруссар, как всегда неразлучные. Турко держит меня за руку. За левую. Атаринкэ сидит напротив, возле него Карнистир.
Хорошие мои, отважные, виноватые... Троицу средних больше всего гнетет, что не они меня спасли, а Финдекано. Мне приходится их утешать.
Но где-то в голове гвоздем засели страшные воспоминания. И не покидает мысль, что это всего лишь сон, что я сейчас очнусь под лязг железа от страшной боли в истерзанной руке, а голос моего палача спросит, согласен ли я служить им, ибо выхода нет.
Впрочем, я знаю, как избавиться хотя бы от части этого ужаса.
Смотрю в лицо Финдекано. Это мой якорь, мое спасение от надвигающегося безумия. В тех воспоминаниях его не было, этого лица.
- Финдекано, otorno...
- Я здесь, Майтимо, я с тобой...
- Финдекано, попроси лорда Нолофинвэ завтра приехать. У меня к нему важный разговор.
Финдекано кивает. А на моих губах впервые за долгое время появляется улыбка. Улыбка адресованная тому существу из Ангбанда.
Не дождетесь.

@музыка: нема

@настроение: утік від усіх - самотність це теж відпочинок)

@темы: моя творчість

---

Цитата

"Постепенно среди руин крепости зазеленели деревья, и плющ с удивительной нежностью окутал серые глыбы, выдержавшие не меньше сотни осад.
Тополя, прямые и стройные, росли вдоль берега , отбрасывая на гладь медлительной реки свои длинные отражения"
Сомерсет Моэм.
А дуже схоже на уривок з ВК)

@музыка: нема

@настроение: гарне

@темы: літературне

---

Казка про хитрого Карніля, нащадка Амлаха, та Аданеделя Діора

К 4.11 АУ: Диор возвращает Камень Феанорингам. Дальнейшее развитие событий. ХЭ только с обоснованием!

Знайте, дети и внуки - никто и никогда не мог обхитрить потомков Амлаха. Зато сами они хитростью превосходили всех Аданов былых времен. Да и сейчас им палец в рот не клади.
Было это может не так и давно - да лета быстро летят, а век людской короток. Рассказал мне об этом мой дед, ну а тому - отец его, который сам все слышал и видел.

читати далі

Правил тогда Дориатом Диор Полуэльф. Тот король, который в последней войне с Севером погиб. Родителями его были Адан Берен да Лутиэнь, принцесса Дориата. Те самые, о которых эльдар песни поют.
Жили Берен и Лутиэнь с сыночком своим на острове посередине реки. Других детей у них не было, вот и развлекали да научали малыша как могли.
Госпожа Лутиэнь учила сына всему, что эльф должен знать, а Берен - военному делу и нашим, людским сказаниям.
Да еще обучил Берен сынишку в кости играть. Игра эта меж Аданами известна была еще до того, как Балан-предводитель присягнул королю Финроду и Беором стал.
Госпожа Лутиэнь носик морщила, и предлагала сыночку в военную игру "Два полководца" сразиться. Да только Диор уродился азартным, в Беорингов, и не было для него лучшей отрады, чем кости бросать.
Ну, а как его родители ушли по путям Эру - сперва Берен, а супруга верная за Береном вслед - Диор уже королем Дориата был. И продолжал на досуге метать кости. Эльфы эту игру не очень любили, проста уж больно. Вот и мечтал Диор сразиться с достойным противником.
Тем временем семеро лордов-Феанорингов собрались вместе после проигранной битвы Бессчетных Слез и решили вытребовать у Диора Камень-Сильмарилл. Тот самый, который родители его у Моргота добыли.
Прибыли они к границе Дориата на переговоры, со свитой из Эльдар и Аданов. И был среди тех Аданов некто Карниль, сын Карнаила. Первый хитрец и выдумщик - говорили про него, что он обмануть может даже голодного гаура.
Пока лорды переговоры между собой вели, Карниль по обоим лагерям слонялся, выспрашивал, разглядывал да разговоры заводил. Дориатцы к Людям не так привычны как наши лорды, а потому они его привечали и тоже одолевали расспросами.
Вот и увидел Карниль, как один из Синдар учится кости бросать. А лучшего игрока, чем Карниль, не было на всем Амон-Эреб. Предложил Адан сыграть, но Синда сказал ему грустно:
- Не умею я этого, но мой король желает иногда бросить кости перед сном.
- Тем более, - ответствовал Карниль, - давайте я вас научу, как это лучше делать
И сели они за игру. Тем временем лорды с Диором поссорились чуть ли не до крику. Старший наш лорд, Маэдрос, всегда спокоен и улыбчив, но его средние братья никогда и ни в чем удержу не знали.
Вернулся Диор к своему шатру злее злого. Понимал он, что война будет, если проклятый Камень хозяевам не отдаст, да только отдать гордость не позволяла.
Глядит - а его приближенный с незнакомым Аданом в кости играют. Адан высокий, светловолосый - даже вздохнул Диор, об отце вспомнив. Спросил король как зовут его, и пригласил в шатер. А приближенному Синда велел достать королевские принадлежности для любимой игры.
Всю ночь стучали кости в королевском шатре. Вошел в шатер Диор королем, а выйти был должен бездомным бродягой, ибо в азарте проиграл он Карнилю все сокровища Дориата и королевство в придачу.
- Даю возможность отыграться, - говорит лукаво Карниль, - ставлю Дориат против ожерелья с камнем, что у вас на груди.
Не знает что и делать бедняга Диор. Стыдно ему перед подданными, что поддался он людскому азарту и проиграл королевство бездомному бродяге, ибо родовое поместье Карниля потеряно было вместе с Химрингом еще при жизни его родителей, и скитался хитрец вместе со своими лордами как лист, несомый ветром. И Камня жаль - за Камень уже перед собою стыдно, что память отцовскую на кон ставить надо.
- Лучше стыд перед одним собой, чем перед многими. - нашептывает Карниль, - тем более есть возможность все отыграть. Я человек простой, королевство мне ни к чему. Играем?
И застучали опять в стаканчике кости граненые. И проиграл Диор, король Дориата, Сильмарилл вместе с ожерельем Карнилю, потомку Амлаха.
- Ожерелье я забираю, - сказал Карниль, - а Дориат мне не надобен. Верну взамен на союзный договор с моими лордами.
Лорд Маэдрос, услышав рассказ хитреца, засмеялся звонко и сказал братьям своим:
- Не все на свете можно получить силой и злостью.
Насупились братья, но ничего не сказали. Отправил их лорд Маэдрос назад на Амон Эреб, а сам остался с Диором союзный договор заключать.
Вот с того времени Нолдор и Синдар примирились. Диор про свою неосторожность помалкивал, а лорд Маэдрос при всех Эльдар и Аданах похвалил мудрость Аданэделя, за братьев своих извинился и договор тот подписал.
И не бродяжат теперь потомки Амлаха, а проживают в Хитлуме, откуда выгнали вастаков. И выжившие потомки Мараха вернулись в туманные свои края. А лорды наши отбили у врагов Хладный Холм и часть народа нашего снова к старым пепелищам вернулась.
Много было за эти годы войн и стычек, нет уже и Диора, один из его сыновей ныне в Дориате правит. Давно нет и хитрого Карниля.
Но Белерианд Эльдар и Аданы потихоньку от врагов освободили, и мечтают наши лорды о новой славной битве. А мы, потомки Амлаха, всегда с ними. Ибо не только сила, но и хитрость нужна на войне.

@музыка: нема

@настроение: спокійне

@темы: моя творчість

---

Цитата

"Пляжи - это сонмище блудных жен и непотребных юношей"
Джерело цитатки - книжечка "Как создать христианскую семью", котру я сьогоднi гортав, стоячи, як чемний язичник, в притворi фороськоi церкви.
Йа плакаль...

@музыка: море, знову море

@настроение: i смiх i грiх

@темы: білочки

---

Переплутана нитка гобелену

Щастить же фестам на цікаві і безумні теми для АУ. Ось, наприклад, ця - про те, як Берен переплутав закриті королівства і закохався не в ту принцесу.

К 4.14 AU Берен приходит не в Дориат, а в Гондолин и влюбляется в прекрасную Идриль. Но король Тургон ждет посланника от Ульмо и не склонен выдавать дочь за простого бродягу…

- Знай, пришелец, - размеренно произнес Тургон, король Гондолина, - что выйти отсюда ты уже не сможешь. Гондолин - тайный город, и раз уж ты попал сюда, то здесь тебе и обитать.
Берен пожал плечами. Измученный бесконечной войной Адан не очень-то огорчился, узнав, что он приговорен к спокойной жизни в этой горной долине. Когда его, полумертвого, подобрала в горах внешняя стража, он безразлично слушал тихие споры - что делать с чужаком: забрать с собой, или предоставить умирающего его судьбе. Победило милосердие - его отмыли, вылечили, приодели, и вот представили королю.

ну и далі

Из эльфийских королей Берен видел только лишь Финрода Фелагунда, когда был совсем еще мальчишкой. Король Тургон был совсем другим - темноволосый, сероглазый, очень высокий. Рядом с королем сидел серьезный темноглазый эльф, а по другую руку правителя - золотоволосая девушка невероятной красоты.
Берен уже рассказал королю свою нехитрую историю, и вот теперь получил одновременно разрешение на проживание в городе и запрет его покидать.
Кроме войны сын Барахира не знал другого ремесла, а потому попросил у короля дозволения нести военную службу и был определен в дворцовые стражи. Похоже, что король просто не знал, куда его пристроить.
Поначалу Берену было невесело. В огромном городе не было ни одного человека. С эльфами он общаться умел и любил, но это были какие-то непривычные эльдар, слишком уж утонченные, слишком загадочные. Вдобавок говорили они на квэнья, языке в Белерианде запретном, а потому Берен, знавший лишь синдарин, очень часто чувствовал себя лишним в дружеской беседе.
Золотоволосая девушка, как оказалось дочь государя Тургона, сжалилась над растерявшимся вконец Аданом. Она рассказала ему, что тут совсем недавно обитали двое юношей из Хитлума, Хурин и Хуор, спасенные орлами. Не так давно орлы отнесли их домой.
- Так может, - робко сказал Берен, - попросить орлов и меня отнести... ну хотя бы в Бретиль. Там у меня родные.
- Хурин и Хуор попали сюда по воздуху, - пояснила принцесса, - и потому им дозволено было покинуть город. А ты пришел пешком, и мог запомнить место, где тебя нашли. Разве тебе плохо тут, Адан Берен?
Задушевный разговор закончился тем, что Идриль (так звали принцессу) взялась учить молодого воина говорить на квэнья, а так же писать тенгваром. Они столько времени проводили вместе, что во дворце начались разговоры, которые дошли сперва до королевского племянника, а потом и до самого короля.
Маэглин, племянник Тургона, решил проблему просто - вызвал Адана на поединок. Поединок закончился вничью - раненного Маэглина забрали в покои целителей воины клана Крота, а Берена по приказу принцессы перенесли в ее покои, и она сама занялась лечением своего ученика.
Тургон, который потребовал от дочери обьяснений, услышал в ответ, что она влюблена и счастлива.
- Но почему именно этот бродяга, - схватился за голову король, - почему не Глорфиндейл, не Эктелион, не Аранвэ? Не Маэглин, наконец, хоть он и твой кузен, но влюблен в тебя до беспамятства. В конце концов, в Гондолин должен явиться посланник Ульмо. Ведь ты хотела выйти замуж только за посланца Валы, потому и отвергала всех женихов.
- Мечты меркнут перед настоящей любовью, - заявила принцесса, - отец, ты ведь не захочешь разрушить мое счастье?
Тургон долго думал, что же ему делать. Мелькнула коварная мысль, вовсе не свойственная прямодушному нолдо, отправить незваного гостя куда подальше, махнув рукой на безопасность града. К примеру в Ангбанд, Сильмариллы добывать из Морготовой короны. Но Тургон геройски подавил желание послать Берена к Морготу, а придумал для него другое задание.
- Давно я не общался со своим братом Фингоном, - обьявил он растерявшемуся Берену, - мне нужен посланник. Ты - один из самых лучших моих стражей, к тому же хорошо знаешь Белерианд. Отнесешь брату письмо.
Сын Барахира, конечно, понимал, что от него просто хотят избавиться. Но подчинился воле государя, и исчез из Гондолина, унося с собою запечатанное письмо короля и золотую прядь волос принцессы.
В Барад-Эйтель, куда Берен добрался после многих приключений, ему сказали, что король Фингон отбыл на юг, в Виньямар.
Виньямар так Виньямар - по безопасному Хитлуму путешествовать одно удовольствие. Берен добрался до Врат Нолдор, получил подтверждение того, что король Фингон умчался в Виньямар. и двинулся дальше, к морю.
Город был почти пуст - от командира небольшого гарнизона Берен узнал, что король уехал в Эгларест к лорду Кирдану, но должен скоро вернуться. И Берен остался в Виньямаре.
Странные доспехи в потаенной комнатке он обнаружил совершенно случайно, ошибшись дверью в огромном полупустом дворце. Искушение надеть их было слишком велико, и Берен не устоял.
Он вышел на террасу, расположенную на горном уступе. Серце воина гулко стучало, мышцы налились силой, а дух отвагой. И потому, когда из моря поднялась белопенная фигура, Берен даже не испугался.
- Ты не мой посланник, - сказало море.
- Я посланник короля Тургона, - сказал Берен, не растерявшись, - к вам, о могучий и добрый Вала.
- Могучий и хм... добрый, - пророкотал Ульмо, - и чего же хочет твой король? Я же велел ему ждать...
- Вашей поддержки в грядущей битве, - ответил Берен, который уже успел прослышать краем уха о замыслах короля Фингона собрать большое войско.
В этот момент на террасу почти выбежал эльф в дорожном плаще.
- Да, - сказал он, - я почтительно присоединяюсь к этой просьбе. Великий Ульмо всегда любил эльфов больше всех остальных его собратьев. И понимал аданов как никто другой.
- Ну уж прямо и больше, - пробурчал польщенный Ульмо, - помогал чем мог, это да... Но что мне с вами делать, дорогие мои? Вас ведь тут не должно быть - особенно этого посланника. У него была совсем другая миссия, да... Ты почему не в Дориате, человек? Ты должен был полюбить дочь Тингола...
- Но я люблю дочь Тургона! - заявил Берен, а король Фингон метнул на него смеющийся взгляд, - я никогда не был в Дориате.
- Вот всегда Вайрэ ошибается, да, - вздохнул Ульмо, - опять напутала в узоре, а мне расхлебывай. Тингол... Тургон... Ладно уж, Финдекано Астальдо, не смейся так звонко над Валой, который помнит первую песню творения. Так уж и быть помогу... чем смогу.


Посмотреть на Яндекс.Фотках

@музыка: нема

@настроение: хороше

@темы: моя творчість

---

Приємнi дрiбнички

Вчора пiд час грози зробив налiт на книгарню славного мiста Алупка. Придбав "Нотатки письменника" Сомерсета Моема та роман Сола Беллоу "Подарунок вiд Гумбольдта"
Буде чим себе зайняти, бо в цьому мicтечку можна здурiти з нудьги, доки ближнi приймають морськi i cонячнi ванни.

@музыка: море, таке воно море

@настроение: спокiйне

@темы: особисте

---

Полоненi

05.07.2012 в 23:20

Пишет  naurtinniell:

Эльф-нолдо в руднике
Два текста, немного перекликающиеся, правда.

На нем кандалы — их не снимают даже в руднике. Цепи достаточно тяжелы, чтобы не дать бежать, хотя работать они не мешают. То есть скажем иначе: работать в них можно, бежать — нет. Это будет вернее.
Каждый день — одно и тоже. Забой. Разработка рудной жилы. Он — нолдо, он любил металл, но сейчас это чувство превратилось в ненависть. Все здесь пропитано Тьмой, и то, что прежде было дорого, теперь вызывает омерзение.
Их кормят, потому что голодный — не работник. Кормят мало и скверно, но эльдар хватает ровно настолько, чтобы двигаться. Чтобы существовать, а не жить.
Постоянное чувство голода. Постоянная боль. Холод кандалов. Каждый день одно и то же. У эдайн есть слово «надоело». Он прежде никогда не понимал, как может надоесть привычная вещь, привычная жизнь. Теперь — понял.
В руках — кирка. Удар, еще удар. Он чувствует полость в камне. Что-то словно толкает его под руку, и он снова и снова с невесть откуда взявшейся силой долбит по камню, прорываясь вперед — и добивается своего. Стена пробита. В щель хлынул поток света. Это серебрянный, чистый, прохладный свет Тилиона, звезд... Запах ночи. Свет.
— Эй вы, крысы! Подъем! Вставайте, а то отведаете кнута!
Грубый крик орка вырывает эльда из забытья. Он не стонет, поднимаясь на ноги, но ему хочется кричать, выть, в кровь разбивать кулаки о каменную стену. Это был только сон. Многие годы каждую ночь — один и тот же сон.

****

Я менестрель. Вы просите меня спеть — я спою. Я спою о доблести Короля Финголфина, о славной гибели Феанора, я спою вам Лейтиан...
Но одну свою песню я не пел никому. Я сложил ее давно, но спеть так и не смог. О тех, кто не был королями, кто не совершал подвигов. Они даже не погибли — они выжили. Они были рабами...
Их гордые спины полосовали плети, вместо браслетов они носили кандалы. Они десятилетиями не видели света. Они работали на Моргота. Они добывали железо для орочьих мечей. Они умирали в конце концов, тихо и бесславно.
Они приходили в Чертоги, и Судия задавал — как всегда — два вопроса: «Что хорошего сделал ты в жизни? Что дурного?» На второй отвечали по-разному, много, обстоятельно — на первый говорили, опустив голову: «Я не сломался. Я умер, как эльда».

@музыка: гроза за вiкном

@настроение: а був такий сонячний день

@темы: сильмовське, фанфік

---

I таке може бути

Певний тип людей замiсть того, щоб вилаяти провинну особу i забути про неi, збирають натовп, щоб затоптати ii ногами, коли вже минуло досить часу, щоб послати все це в непам'ять.
I при тому вони добрi, пухнастi i поборники справедливостi)
Добре, що я нiколи не втручаюся в сутички мiж прекрасними дамами

@музыка: море

@настроение: пiшов на пляж)

@темы: особисте

---

Привітальне

Вітаю  Girdle of Melian з Днем Народження, то есть поздравляю с Днем Рождения.

А это небольшой подарок - стихотворение Ф.Тютчева "Арфа скальда"

АРФА СКАЛЬДА

О арфа скальда! Долго ты спала
В тени, в пыли забытого угла;
Но лишь луны, очаровавшей мглу,
Лазурный свет блеснул в твоем углу,
Вдруг чудный звон затрепетал в струне,
Как бред души, встревоженной во сне.

Какой он жизнью на тебя дохнул?
Иль старину тебе он вспомянул-
Как по ночам здесь сладострастных дев
Давно минувший вторился напев
Иль в сих цветущих и поднесь садах
Их легких ног скользил незримый шаг?

Пусть арфа Макалаурэ никогда не молчит в твоей душе


Посмотреть на Яндекс.Фотках

@музыка: кельтська арфа

@темы: ПЧ і роззява Ноло

---

"На крыльях рассвета - пламя"

К 4.5 AU Аэгнор женится на Андрет.

- Еще не готово?
Отец гневался. Он бросал взгляды то на большие пяльцы, где еле вырисовывался узор, то на меня. Я молчала - спорить не хотелось.
- Опять свитки, чтение, одинокие прогулки... "Госпожа размышляют" - передразнил отец мою приближенную, - один раз в жизни поручил работу, приличествующую девице, и тут подвела.
- Поручили бы Бериль, - сказала я, - она любит вышивать.
- Скоро прибудет лорд, - сказал отец, - нам ехать на пограничье. Стяг не готов. Потому что моя разумница-дочь всю ночь просидела за мудрыми книгами.
Он поглядел на разложенные на столе свитки и хмыкнул.
- Это все Белемирова семейка да ведьма Аданэль. Испортили мне дочь. Как ты от них вернулась, на себя не похожа стала. И Брегор и Бериль - дети как дети... А ты...
Дети как дети... Отец давно вышел, а я все стояла задумавшись.
Свиток лежал на столе. Свиток, исписанный рунами Даэрона и еще какими-то странными певучими литерами. Именно певучими - я не знала того, второго языка, но надписи будто пели.
Синдарин я знала, как знала его вся наша знать. И потому могла прочесть написанное рунами.
"На крыльях рассвета - пламя
Холодный восточный ветер
играл его языками
На крыльях зари - погибель
В плаще из черного дыма
Как кровь застывает в жилах
Так холод пронзает душу
Мой брат, я все же надеюсь
Дотронуться до рассвета..."
Стихи были странными - и не только эти. Но они... они пронзали мне душу, как тот холод, о котором писал неведомый Эльда.
Я вздохнула, спрятала свиток в богато изукрашенный футляр и села за пяльцы.
Лорд прибыл через два дня. Я думала, что отец ожидает самого государя, потому и торопил со стягом. Но приехал его брат - высокий, насмешливый, улыбчивый. Волосы его будто светились во тьме, а глаза мерцали ярким блеском.
- Это Аэгнор по прозвищу Ярое Пламя, - сказал мне Брегор, брат.- не смотри на него так, сестрица, этот огонь не про наших дев.
Ночью я бродила по саду и вдруг услышала голос флейты. В свите Аэгнора было много Эльдар, но я пошла на звук, как мотылек, летящий на... на ярое пламя свечи.
Он улыбнулся и предложил присесть рядом, на корень огромного дуба, который оберегали как святыню. И снова заиграл.
- Нравится? - спросил, отняв флейту от губ.
- Очень, - сказала я искренне. И он заиграл снова.
Светало... На востоке будто разгорался пожар.
- "На крыльях рассвета - пламя..." - прошептала я, и Эльда обернулся ко мне.
- Где ты слышала это?
- Когда я была совсем маленькой, - сказала я, - то долго гостила у родственников. Госпожа Аданэль говорила, что государь забыл у них несколько свитков со стихами. Государь очень любил беседовать с нею - Аданэль из рода Хадорингов очень мудра и знает множество сказаний. Это стихотворение написал государь?
- Его написал я, - улыбнулся Эльда, - а я все думал, где мой брат и король мог его оставить... Тебе действительно понравилось?
- Да, - сказала я, - может вы считаете нас, людей, неразумными детьми, но я поняла все, что там написано...
- Никто из нас так не считает, - певуче сказал Аэгнор, - и в знак своей приязни я дарю тебе эти свитки. милая Аданэт. Как твое имя? Впрочем нет, не говори - я буду звать тебя Саэлинд, мудрре сердце. Послушай - я сыграю тебе и рассвету...
Я заставляла себя думать, что Бессмертный посмеивается надо мной - я ведь была совсем молода, и особой мудростью не отличалась. И доказала это, когда стала ходить к старому дубу каждый вечер - слушать его флейту. Он почти не говорил, только играл.
Стяг я закончила. И начала новую вышивку. Отец зря сердился на меня - у меня была твердая рука, и глаз верный. Было и желание работать.
Стяг Аэгнору вручил отец утром перед их отъездом. Лорд принял знамя и торжественно отдал его хорунжему. И тут вперед выступила я.
- Прими мой лорд, - сказала тихо, - это сбережет тебя.
Я вышивала ему рубашку за давним обычаем, вплетая в золотые нити собственные волосы. Это был оберег, который должен был защитить и от стрелы, и от меча.
И отец, и брат посмотрели на меня как на безумную, ибо такие рубашки дарили только возлюбленным. И вряд ли у Эльдар был такой обычай.
Но Аэгнор принял дар, улыбнулся и коснулся губами моей щеки.
На этом - я думала - все и закончилось. Я вела прежнюю жизнь - заботилась о хозяйстве, слушала ворчание теперь уже брата, оставленного отцом за себя. Отец был там - в Ард Галене вместе с Аэгнором. Я бы все отдала за то, чтобы тоже очутиться там.
Гонец прибыл на крыльях рассвета. Он привез два письма, адресованных мне.
"Дочь моя Андрет, - писал отец, - лорд Аэгнор просил у меня твоей руки, ибо не может удержать внезапно вспыхнувшей любви. Никогда сроду не бывало, чтобы Эльда женился на Аданет. Рубить дерево надо по себе, а потому, дочь моя, разумно ответить ему вежливым отказом. Мы - Аданы, они - Эльдар, такими сотворил нас Эру, и не нужно идти против его воли, так как мы не знаем, где может притаиться зло. Через три десятка лет ты потеряешь красоту и силу, а он останется прежним. Послушай отца, и не дай гордыне обуять тебя, я ведь желаю тебе только добра. Боромир."
Второе письмо было от него.
"Саэлинд, melde, шесть стрел вынули из моих доспехов, а я остался жив и даже не ранен. Ты незримо защищала меня. Я сложил для тебя десятки новых стихов и песен. Не слушай никого - я люблю тебя... Я буду любить тебя вечно. Аэгнор.
Как можно ярое пламя
сосватать с водою озерной
С водою прохладной, чистой?
Никто мне на то не ответит
Лишь волны, что к берегу хлынут
Пусть принесут мне надежду"
Я взяла перо, обмакнула его в чернила и аккуратно дописала на синдарине рунами Даэрона:
"Волна тоскует и плачет,
Соленою стала как слезы
Не хочет гадать. что будет
Но скажет сейчас - согласна"




Посмотреть на Яндекс.Фотках

@музыка: нема

@настроение: прокачується

@темы: моя творчість

---

Підсумки Драббл фесту. Десяте коло.

Цей круг був дуже довгим, і тому текстів у мене виявилося дуже багато. Аж цілих двадцять, з них вісім призових.
Як завжди отримав медальки не за те, що думав) Чесно кажучи, вважав, що медальку матиме текст про Фінголфіна, як написаний найбільш "з душею". Але Фінголфін не переміг, зате вийшли на друге місце обидва тексти про леді Іріме, які я вважаю набагато гіршими.
Медальку отримав наскрізь глючний Джек Воробей, котрий чомусь народу дуже сподобався. А от улюблений мною самим текст про Арагорна, мисливця на вампірів пройшов непоміченим. І порадувало перше місце для відважних пияків Фінгона та Келегорма.
В жанрі АУ - жодних успіхів, а це ж мій улюблений жанр. Втішило хіба що третє місце в демотиваторі.
Звідси висновок - писати потрібно менше, але краще.
І в черговий раз задаю собі питання - за якими критеріями народ голосує? І чому мої власні вподобання ніколи не збігаються з результатами голосування?

@музыка: нема

@настроение: меланхолічне

@темы: драббл фест, роздуми

---

Цiкавинка

Прогулявся сьогоднi по Алупцi i порахував кiлькiсть украiномовного люду. Вийшло вiсiмдесят п'ять вiдсоткiв (Алупка переповнена туристами)
Невже нiкому набити морду нашим законодавцям?
Може прийдеться iхати до Киева, якщо там буде щось органiзоване, а не звичний бардак.

@музыка: нема

@настроение: злий

@темы: білочки

---

Примирення

К 4.20 Примирение Феанора, Финголфина и Финарфина после Возрождения Арды. Все по усмотрению.


Белые птицы кружили над морем. С шорохом набегала на берег волна.
Золотоволосый эльф медленно шел по берегу. Лицо его было серьезным и сосредоточенным. Он не был похож на тех эльдар, которые не так давно покинули Мандос и ныне не могли нарадоваться воздуху и свету.
Хотя ныне у многих эльфов были вот такие тревожные лица... Встречи с давно погибшими казались странными, давно забытая вражда подымалась глухой волной и стучала в закрытые ворота счастливого обновленного мира.
Белые птицы, белая пена волн, белый камень...
Второй эльф шел навстречу. Высокий, темноволосый, сосредоточенный.
- Я думал, ты не придешь, Аракано - сказал золотоволосый. - и не из-за него. Из-за меня.
- О чем ты, Ингалаурэ? - спросил темноволосый с легкой улыбкой.
- Я бросил тебя, - Ингалаурэ резко вскинул голову, - я оставил тебя наедине с опасностями и... и с ним. Ты ведь знаешь, он иногда прислушивался к моим словам. Я ушел, я жил в покое и свете, а ты... Я предал тебя.
- Ты долго думал, прежде чем высказать это? - поднял одну бровь Аракано, - только не говори, милый, что эти мысли терзали тебя несколько эпох.
- Но ведь это действительно так, - вздохнул Ингалаурэ, - а когда я узнал, что ты... Что тебя... Узнал, как... Если бы я был рядом...
Аракано присел на камень и притянул брата к себе. Тот сел, и положил голову на плечо родича.
- Давно мы не сидели так - сказал, - как же давно. Ты помнишь?
- Да, тут ничего не изменилось, - отозвался Аракано, - тот же камень. Единственое место, где мы бывали втроем. Ты ведь все время старался примирить нас... миротворец.
- Но вы все равно ссорились и уходили разобиженными, - грустно сказал младший, - а я плакал...
- Мы были тогда детьми, - Аракано посмотрел на небо и на лице его появилось несвойственое суровым чертам выражение тихой радости, - смотри, какая красота... Я так давно... Ну вот - у тебя на глазах снова слезы. Как в детстве. А ты ведь теперь у нас воин. Суровый и победоносный Финарфин.
- Только ради тебя и за тебя, - вздохнул золотоволосый, - я не люблю битвы, они ужасны. Но вот пришлось...
Солнце начало клониться к закату. Белые птицы задевали крылом волну.
- Он не придет, - прошептал Ингалаурэ, - он не изменился. Он не придет.
- Его вообще кто нибудь видел? - спросил Аракано, - после того как опустели Чертоги? Супруга, семья?
Золотоволосый вздохнул.
- Кто знает? Я побоялся спрашивать госпожу Нерданэль. Я оставил ему письмо в его старой мастерской, в надежде, что он все таки вернется домой, как возвращались другие, а не поступит как нибудь иначе.
- Может он просто не видел записки, - сказал Аракано ободряюще, - ничего страшного. Главное мы с тобой увиделись, полюбовались морем... Завтра я приду к тебе в гости - со своими. Примешь, король?
- Не могу дождаться, когда уже отец вернется, - вздохнул Ингалаурэ, - должен же он наконец понять, что его присутствие в Тирионе просто необходимо в теперешних-то обстоятельствах. А то все радуются, все счастливы - но кто-то же должен...
- Забудь о долге хоть на минуту, - улыбнулся Аракано, - и погляди на это небо. Оно прекрасно.
Залюбовавшись, братья не заметили появления еще одного эльфа. Тот неслышно прошел по песчаному берегу и остановился рядом с камнем. Он молчал.
Аракано и Ингалаурэ обернулись к нему. Ингалаурэ хотел что-то сказать, но не смог.
Молчание стало нестерпимым. Пришедший постоял еще несколько минут, затем махнул рукой и отвернулся.
- Не уходи, - тихо отозвался Аракано, - я понял. Ничего не говори, хорошо?
Уже почти стемнело. Белые птицы зачерпывали крылом белую пену, еле видные в сумерках счастливого дня Оновленной Арды.
Трое эльфов сидели на белом камне. Сидели обнявшись. Потом тот, кто пришел последним, прошептал еле слышно:
- Такая она, тишина...


Посмотреть на Яндекс.Фотках

@музыка: тиша

@настроение: меланхолiчне

@темы: моя творчість

---

Те, що зранку...

03.07.2012 в 02:18

Пишет  riweth:

Саднит бесприютность и душит, как шелк, а все отвечают: "Да ну....". К тебе прибегает твой внутренний волк и воет с тобой на луну. И что приобрел и чего не отдашь, ты перебираешь и ждешь. Ложится поближе твой спутник и страж, молчит, серебрится, как нож, как старое зеркало, чаша, блесна, скупое наследство твое. Твой внутренний волк отошел ото сна, и полночь - полна до краев. И так поднимается жар изнутри, как синее пламя в ночи. И ты понимаешь, что ждал - забери, беги, и лови, и молчи.

Ты ветер охоты, свободен и дик.
Твой внутренний волк побежит напрямик.
И будет клинком, и стальна, и резка
Твоя ледяная тоска.

@музыка: тиша

@настроение: раптово меланхолiйне

@темы: поезія