ХИМРИНГ. " Государь и Князь"О приезде Нолофинвэ в Химринг.
По хронологии это где то 370 -380 годы ПЭ.
По моим глюкам, Нолофинвэ был очень редким гостем на Севере, да и в дни Долго Мира с Феанорнгами- даже с Маэдросом встречался очень редко.Химринг.
I. 5.
Государь и Князь
Нолофинвэ гостил в Химринге вместе со своим сыном Финдекано, да приближенными. Верховный Король нолдор не любил путешествовать с большой свитой, да и надобности в этом не было – во всяком случае в Западном Белерианде, где без ведома воинов-эльдар даже белка не могла перескочить с ветку на ветку. Вместе с королем кроме его сына были также князья- Арафинвионы : Финдарато и Айканаро. C Майтимо были его братья.
Майтимо знал, что король прибыл не просто для того, чтобы посмотреть на крепость Химринга, но и для того, чтобы показать - Старшие из рода Финвэ больше не враждуют друг с другом.
читать дальшеСам Майтимо принял Нолофинвэ как положено - но он ни разу не поклонился и вел себя так, словно он и не считался вассалом своего государя. Многие из свиты короля приняли это за дерзость и гордость – ведь за старшим братом наблюдали не только эльдар из Второго Дома, но и братья Майтимо, которые и так не признавали верховенства дяди, а тут еще и видели поведение рыжего Феанариона.
В первый день, когда Нолофинвэ принимали на Хладном Холме, на пир, устроенный в честь государя, пригласили и Амлаха с его сыном и дочерью, и парой приближенных. Сам Амлах был преклонных лет, горд и, должно быть в молодости, хорош собой, так как старость не согнула его плеч, и не погасила живого огня в глазах. Король милостиво взирал на адана, который поклялся вечно мстить Моринготто за ту ложь, что он пытался посеять между эльфами и людьми и очернил его имя.
Финдекано, завидев молодую аданэт , то и дело смотрел то на нее, то на Майтимо. С тех самых пор, как он наконец поверил, что друг не шутит насчет того, что ему сказали, он присматривался к каждой смертной женщине, которая проходила мимо рыжего сына Феанаро, и Майтимо без всякого осанвэ мог прочесть вопрос в его глазах : «Она?» Однако, вскоре он разочарованно оставил это занятие- дочь Амлаха краснела только тогда, когда Финдекано начинал на нее смотреть, а на хозяина Химринга не обращала никакого внимания.
Несколько последующих дней тоже прошли в пирах да охоте – на западном берегу Келона было много небольших озер, где гнездились птицы. Правда последнее занятие больше привлекало Тьелкормо да Финдекано – они прихватили собой множество стрел и луки.
- Я слышал, тут видели болотных оленей, - говорил Тэльво Нолофинвэ и Майтимо. – Мориквенди говорят, они чуть ли не восемь футов ростом а рога и того каждый в пять ,а то и шесть футов в длину!
Дядя и брат заулыбались, переглянувшись. Видно было – они не верят словам Амбарассы. Зато о том, о чем умолчали старшие, не преминул сказать Питьо:
- Да что за сказки ты рассказываешь! Где таким громадным животным укрыться? Тут травы мне едва по пояс, а ты про какие - то восемь футов…
- Да говорю тебе, не стали бы мориквенди врать! – не унимался Тэльво. – Это тут трава низкая, а ты был южнее, внизу по Келону? Чем ближе к Дориату, тем болотистее местность, и трава там такая, что даже Майтимо или Турукано могут в ней в полный рост стоять, и никто их не увидит! Что, не веришь? Спроси у Турко или Морьо, я был там с ними!
- Вот сейчас спрошу у них! – Питьо вскочил с травы и направился к Карнистиро. Тэльво тут же устремился за ним.
Оставшиеся наедине Нолофинвэ и Майтимо некоторое время молчали.
- Макалаурэ обмолвился, что набеги орков участились на ваши северные рубежи, - сказал, наконец, Нолофинвэ. – У вас достаточно воинов, чтобы противостоять им?
- Достаточно, - спокойно ответил Майтимо . – Макалаурэ, как обычно, немного преувеличил. Приближается зима, а в это время года натиск Моринготто всегда становится сильнее, чем обычно. К тому же, Химринг самая ближайшая эльфийская крепость к Ангамандо. Но не стоит беспокоится, дядя, - Майтимо улыбнулся. – На рубежах Ладроса и Лотлана наши разъезды, ущелье Аглона бдительно охраняется, да и Айканаро с Ангарато не дремлют. Я не знаю, сказал ли тебе Наро, но мы установили дозорные башни по всей границе от Дортониона до Хелеворна – если кто –то из нас будет в опасности, другие узнают об этом во мгновение ока и придут на помощь.
Нолофинвэ удовлетворенно кивнул.
- Наро не говорил, но об этом упоминал Кано. Мой Кано, - с улыбкой добавил король. – Из-за вашего почти соседства я Финдарато и Артанис вижу чаще родного сына, но не об этом сейчас речь. Насколько быстро можно передать сигнал?
- Мы проверяли- за две –три минуты, - ответил Майтимо.
- А как быстро войско может придти на помощь?
- От ближайшей заставы – за один дневной переход , то есть меньше чем за половину солнечных суток.
- И кто это придумал?
- Айканаро и я. Мысль пришла одновременно. Когда он гостил у меня, у кого-то в людском поселении в Дортонионе загорелся амбар – а пламя было видно даже в Химринге.
Нолофинвэ снова заулыбался и поднялся.
- А что, Майтимо, не проверить ли нам, существуют ли такие большие олени ,как говорит твой брат?
Рыжий Феанарион покачал головой.
- Кто их знает… Но если да, то обычными стрелами их не убить.
- Верно. Нужно копье.
Вниз по Келону с королем и князем Химринга отправились несколько их приближенных, а так же Финдарато, Амбаруссар и Атаринкэ. Финдекано и другие Феанарионы предпочли остаться и поохотится на больших белокрылых птиц.
Как верно сказал Тэльво, чем ниже нолдор спускались по реке, тем выше становились прибрежные тростники, тем больше появлялось болотистых озер . В конце концов травы стали достигать такой высоты, что в них без помех мог спрятаться даже Майтимо на своем сером в яблоках.
Охотники проблуждали по топям до самого вечера, не встретив никого, кроме самых обычных болотных оленей, что были меньше лошадей , но возвращаться с пустыми руками никто не хотел, потому Амбаруссар решили немного взбодрится и подстрелить хоть одного. Финдарато и Атаринкэ последовали за ними, а Нолофинвэ и Майтимо продолжили путь вниз по реке.
Внезапно раздался глубокий трубный зов. Король и князь насторожились и оба, отпустив поводья, схватились за древки копий. Кони медленно, почти бесшумно, побрели к небольшому леску, что вырос прямо на болоте. Трубный зов повторился и из высокого тростника медленно вышли две оленихи, а за ними и олень. Он был огромным, как и говорил Тэльво, с плоскими и ветвистыми рогами, которые были такими огромными, что его голова клонилась под их тяжестью. Он снова протрубил – долго и протяжно, и беззаботно принялся есть водоросли, вытаскивая их прямо из воды.
Некоторое время Нолофинвэ и Майтимо смотрели на него, не в силах вымолвить и слова, так прекрасен был олень. Нечего подобного им видеть не приходилось – даже в Валиноре.
- Он видит нас и не бежит, - удивленно проговорил король.
- Ему нет надобности, - ответил Майтимо. – С таким ростом у него, должно быть, и нет врагов в природе, а лаиквенди не охотятся и не едят мяса… Но за беспечность часто можно поплатится жизнью! - с этими словами князь Химринга поднял копье на перевес.
Олень поднял голову и, перестав живать траву, посмотрел на Майтимо. На миг Феанарион замер и словно хотел опустить копье, но потом упрямо сжал челюсти и снова поднял руку, готовясь метнуть.
- Нельо, не надо, - произнес вдруг Нолофинвэ, направляя коня к племяннику. – Оставь его. Он слишком прекрасен, чтобы умирать. Будь милосерден к беззащитному созданию.
Медленно, словно не хотя, Майтимо опустил оружие. Мягкий голос Нолофинвэ, и то, что он обратился к нему его отцовским именем – заставили Феанариона остановиться. Копье оправилось обратно в кожаный чехол, в котором обычно хранилось у седла. Майтимо обернулся и посмотрел на брата своего отца. Нолофинвэ с восхищением следил за оленем, который шумно вздохнул и развернувшись, ушел в густые тростниковые заросли.
- Ты воистину король , - сказал Феанарион дяде, неотрывно глядя на него.
- Как и ты, Майтимо, - спокойно сказал Нолофинвэ.
- Ты мой государь, - отозвался рыжий нолдо и гордо добавил: - Я свои слова не забываю!
- Да кто же спорит? Но ты все равно сам себе хозяин.
- Я же сын Феанаро. Не забывай, дядя.
Нолофинвэ некоторое время смотрел на него, но потом неожиданно рассмеялся.
- Забудешь тут! – сказал он, разворачивая коня. – Вернемся, нас, наверное, уже ищут!