Фестовське

Продивився теми JRRT-фесту. Дещо мені сподобалось, тому з задоволенням уявляю собі відпустку, під час якої я буду відпочивати і складати цікаві історії про милих серцю нолдор.
На фесті уже з'явились два цікавих виконання. Кохання Глорфіндейла - дуже гарна історія, і не менше цікава АУ-шка, до теми якої я приглядаюсь, авжеж))
Одним словом - я вдома, і більше ніяких битв)

@музыка: нема

@настроение: нормальне

@темы: драббл фест, роздуми

---

БПВ - завершення.

26.03.2013 в 07:17

Пишет  нолдор белерианда:

"Воинство нолдор Белерианда" - Изобразительный этап, 8

Название: Наугламир
Рейтинг: G
Примечание: Работа выполнена в технике узелкового кружева - фриволите. Рисунок авторский. Если рассмотреть ожерелье с точки зрения статистики, то для его изготовления понадобилось сделать примерно 5 500 узелков и вплести 626 бисеринок)))))







Название: Герб Финрода Фелагунда
Рейтинг: G
Примечание: Вышивка







Название Звезда Феанаро
Рейтинг G
Примечание Изделие из теста



Название Рингил
Рейтинг G
Примечание Изделие из теста



Название Факел и арфа
Рейтинг G
Примечание Изделие из теста



Название: О Туоре и падении Гондолина, или Летучий корабль
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринги: Туор/Идриль, Тургон, Маэглин, Эарендиль
Примечание: клип, кроссовер с мультфильмом "Летучий корабль"



Название Барышня и хулиган
Рейтинг G
Персонажи/Пейринги Келегорм/Лутиэнь
Предупреждение Суровая правда жизни





Название: Аватарки для поклонников Дома Феанаро
Рейтинг: G
Примечание: Изображения на аватарках 01-06 использованы с разрешения автора.

-01-	-02-	-03-	-04-	-05-	-06-
	-07-	-08-	-09-	-10-

Открыть все тэги MORE в этом посте

АПД - Голосовалка находится здесь: lonely-mountain.diary.ru/p186502198.htm

запись создана: 26.03.2013 в 08:28

@музыка: нема

@настроение: зітхнув з полегшенням

@темы: БПВ

---

Відьомське

25.03.2013 в 23:18

Пишет  riweth:

Туманы ползут, седы, стареют теперь быстрей...Побойся речной воды, посланник моих морей. Побойся речной воды, плотин и еще дверей.
Не смей над рекой порхать, не жди над рекой утра. Речная вода тиха, речная вода быстра. И нет на тебе греха, а все серебра не трать. Неси серебро и соль, и жемчуг, и горький йод.
А встретишь кого - позволь, пускай он тебя поймет... Пускай засаднит в груди призыв голубых лагун, а в дом его не ходи, и к ивам на берегу. Там в доме горит свеча, там вовсе не солят хлеб, там только живет печаль и тяга к сырой земле. Там донные мхи пресны, и лодки идут в затон. Но будут иные сны - и осиротеет он.
Он будет из ночи в ночь метаться, стонать, глядеть, как судно уходит прочь по пенной морской воде, как тянется белый след за ним по моим волнам, как прошлого больше нет, а будущее - не нам,
Как полнятся паруса, как водоросли гниют...
Да не соблазняйся сам на тихий его уют.

@музыка: нема

@настроение: нормальне

@темы: поезія

---

"Ну что, Моргот, помогли тебе твои сорок метров?"

Присввячується відомій між толкіністами доповіді про зовнішній вигляд Валар. Про Моргота там було сказано, що він був заввишки сорок метрів. Ну і ось...

К 7.1. Поединок сорокаметрового Моргота с двухметровым Финголфином. Стеб, можно AU.



Моргот сидел в тронном зале и думал думушку.
Собственно, только это ему и оставалось. Когда то, для вящего устрашения своих родичей Валар и обитателей Арды, Мелькор, он же будущий Моргот, принял облик великана.
Как известно - это ему не помогло. Утумно был взят, а Мелькор в образе бесплотной фэа был препровожден в Мандос. А уж после амнистии ему пришлось создать видимость роа нормальных размеров.
Но то, что он, Мелькор Великий и Ужасный, стал ростом каких нибудь два метра, и любой эльф-переросток вроде Маэдроса мог смотреть на него свысока, убивало в грозном Вале те остатки самоуважения, которые из него еще не выбил Тулкас. А посему, обретя свободу, Мелькор, получивший благодаря все тем же наглым эльфам прозвище Моргот, сразу же создал себе тело высотой с небольшую башню. Этак метров сорок, если не более.
Первое время Моргот наслаждался своим ростом и значимостью. Бедняга Маэдрос, которого он нарочно велел захватить живым, стал для сорокаметрового властелина тем, чем для некоторых милых девушек грядущих эпох были дорогие шарнирные куклы. Темный Вала одевал эльфа в кукольные одежонки, сшитые для пленника теми орчанками, которым удалось обьяснить, что такое иголка и нитка, приказывал Саурону рисовать на стене залы себя с любимой игрушкой в руках и мечтал о приобретении новой куклы по имени Финголфин, или на крайний случай - Фингон.
Потом "кукла" властелину надоела, и он приказал выбросить ее в окно. Орки как всегда все перепутали, и Маэдроса не выбросили, а вывесили... Через некоторое время "игрушка" исчезла.
Но Моргот уже и не вспоминал о былом увлечении. В своем восторге от новообретенного тела, он забыл, что Арда с каждым столетием становилась все более материальным миром. Сорокаметровый великан не мог сделать и шага, чтобы не погрузиться в грунт по колено. Орки и пленные эльфы разных народностей соорудили перед вратами Ангбанда небольшой плац, где владыка мог подышать свежим воздухом и сделать несколько шагов. Обозленный Моргот с тоской глядел на Саурона, барлогов и юного дракончика Глаурунга, которые могли гулять, где хотели. В конце концов, властелин повелел Саурону вывести для него огромного дракона, который стал бы его ездовым животным.
Саурон, хоть и был ростом всего лишь два метра тридцать сантиметров, однако отличался большим разумом. Он в ужасе представил себе, сколько будет стоить содержание подобной твари. Однако - делать было нечего, и Глаурунг, выведенный Сауроном из случайно найденного драконьего яйца, был отправлен на поиски таковых к близлежащему горному кряжу.
Третья вылазка Глаурунга закончилась плачевно - он вернулся к хозяину тяжело раненым, плача и стеная. И на этот раз в инкубаторе, где уже лежало два найденных дракончиком яйца, не прибавилось ничего.
Саурон активно занимался находками, подвергая их различным излучениям, в том числе и радиоактивному. Но яйца росли и развивались очень медленно - ведь Морготу нужен был не просто дракон, но дракон-великан.
Моргот тем временем в поисках развлечений пробудил Тангородрим и направил на Ард Гален огненную лаву, а за ней и армию. Но какой интерес воевать, сидя в кресле?
И вот, одним прекрасным утром, когда Моргот разминал руки и ноги, прохаживаясь по каменным плитам тронной залы, в двери вошел растерянный Саурон.
- Мой господин, - сказал майя, - тут это...
- Что? - прогрохотал Моргот, - говори громче.
- Вас! Вызывают! На! Поединок! - проорал Саурон надсаживаясь.
- Тулкас прибыл? - оживился Моргот, - где Гронд и мои доспехи?
- Там, где и прежде, - вопил Саурон, срывая голос, - в соседней зале. Только вас не Тулкас вызывает.
- Не Тулкас? - Моргот выбрался из пещерной залы уже в доспехах, и с боевым молотом, - а кто? Неужто...
Саурон замахал руками, уловив по осанвэ богохульство.
- Это всего лишь эльф, мой господин.
От гогота у Саурона заложило уши. Но развлечений у Моргота, как мы знаем, было немного.
- Ладно, - хмыкнул он, - пойду посмотрю на эту куколку.
Перед Ангбандом стоял подбоченясь высокий, для эльфа конечно, нолдо в странном кожаном шлеме, сдвинутом на затылок. На шее у него болталась кожаная же маска, а одет наглый визитер был в куртку с меховым воротником, теплые штаны и меховые же унты.
- А я уж думал, что вы струсили, любезный, - сказал эльф с улыбочкой, которую Моргот не разглядел, но почувствовал, - раб Валар и повелитель рабов. Я, Нолофинвэ Финвион, вас вызываю.
- Да я тебя, - прогрохотал великан, - на одну ладонь положу, другой прихлопну.
- Да ну? - спросил эльф все с той же улыбочкой, - Рохаллор, ко мне!
Из ущелья вылетел белый конь. Именно вылетел - у коня было два белых же крыла, которыми тот активно махал.
Эльф оседлал скакуна, выхватил меч и сказал:
- Ну что, любезный, разомнемся?
Моргот заревел и взмахнул молотом. Потом еще и еще...
Вы когда нибудь пытались мухобойкой прихлопнуть комара? Нет? Лучше и не пробуйте.
Крылатый конь кружил вокруг Моргота, а эльф тыкал мечом во все незащищенные места, а также в щели доспехов. Зрелище было жуткое - от ударов Гронда крошились скалы. Один из ударов разнес вдребезги врата Ангбанда, другой пришелся по стене... Саурон, наблюдавший за поединком, увернуться не успел и тут же развоплотился. Орки и барлоги с воем метались по крепости, которая дрожала как во время землетрясения.
- Нечестно! - заорал в конце концов Моргот, - я пеший, а ты на коне.
- Зато у нас разные весовые категории, - пискнуло у левого уха властелина, и острое жало вонзилось где-то в районе глаза. Моргот, вконец озверевший, врезал себе по лицу кулаком. Глаз заплыл и перестал видеть.
Где-то на втором часу эпичной битвы, когда от Ангбанда остались руины, а сам Моргот готов был прыгнуть в жерло Тангородрима, лишь бы не чувствовать этих постоянных комариных укусов, Черный Властелин запросил пощады.
- Все отдам!- ревел он, - только оставь меня в покое! Сокровища, золото, бриллианты...
- Пленники где? - пискнуло над правым ухом.
- Внизу, в подвалах.
- Выпустить! - пискнуло уже в ухе, - и если хоть кто-нибудь пострадает...
Моргот, всхлипывая, подцепил кончиком пальца кольцо железной двери, которая вела в темницы.
- Сильмариллы, - пискнуло непонятно где, Моргот боялся даже думать, где именно, - верни собственность моего брата, нечистая сила!
Силмьариллы были аккуратно вынуты из короны и положены на обломок скалы.
- А теперь, - скомандовал вконец обнаглевший эльф, - марш к морю, и возвращайся в Валинор. Вплавь. Иначе...
Удар, а точнее укол, пришелся точно в середину еще не заплывшего второго глаза. Моргот заорал и побрел, кроша горы, в западном направлении.
На берегу его ждал Ульмо в образе кита.
- Доигрался, - сказал владетель вод, - иди уж... В Мандосе тебе помогут развоплотиться. Это ж надо придумать такое - сорок метров росту. И куда оно тебе - ни прогуляться, ни влюбиться. Вон с Мелиан бери пример - всего метр восемьдесят, а какого мужа отхватила. И ты бы жил нормально, раз уж сбежал в материальный мир. Вино, девушки, битвы, развлечения... А тут даже погулять выйти - проблема.
Что-то пискнуло совсем рядом, и Моргот кинулся в воду, издав крик, еще погромче, чем в Ламоте.
- Вот ведь эти нолдор, - добродушно сказал Ульмо, выпустив фонтан воды, - не могут, чтобы не покрасоваться. Ты скажи мне, храбрый витязь, где крылатого коня добыл?
- Нашел залежи урана, - сказал Финголфин, плавно планируя вниз на своем скакуне, - мутант-дракон шнырял неподалеку от крепости, вот мы и решили поискать. Пока я думал, для чего эти руды использовать, кобылица из табуна, который возле того кряжа пасся, родила Рохаллора.
Он снял шлем, кислородную маску и вытер разгоряченное лицо.
- Ну что, Моргот, - сказал, глядя на волнующееся море, - помогли тебе твои сорок метров?
Ульмо выпустил еще один фонтан и затрясся от смеха

@музыка: Тінь Сонця "Вільним небокраєм"

@настроение: нормальне

@темы: моя творчість

---

Колекційне. Про Маглора - як про лорда нолдор.

Автор -  Ilwen




1495 год Древ. Альквалондэ.

Битва – это волна, которая подхватывает и тащит за собой. Она накрывает с головой и ей невозможно противиться, нельзя идти против течения, можно только оседлать волну… или утонуть.

И как невозможно в шторм разглядеть, что там – за стеной воды, льющейся сверху, вздымающейся снизу, так и в битве нельзя ничего увидеть и услышать, ничего, кроме врага, с которым сражаешься, друга, которому доверяешь спину. Пот заливает глаза, рука устала натягивать тетиву…

Но этот голос я услышал. Громче воя урагана, яснее птичьей трели в утренней тишине, глубже голоса моря был этот голос, голос эльда.

«Корабли наши! Корабли наши, отец!» - вот что услышал я, прежде чем сталь пронзила мою грудь.

1497 год Древ. Митрим.

Лагерь объят скорбью. Погиб король Феанаро, за которым пришли мы сюда, и нет у него даже могилы. В воздух бросаем мы клятвы отомстить за его гибель, в воздух, где рассеялся пепел Огненного Духа. Он услышит нас.

Лагерь объят тревогой. Сын и наследник Феанаро, Майтимо Высокий, отправился на переговоры с Врагом и не вернулся назад. Вместо него пришли черные всадники и принесли вести: будто бы он жив, но в плену в Железной Темнице. И его отпустят, если мы уйдем на юг и поклянемся не воевать более с Владыкой Тьмы, а иначе ждет его жестокая смерть. Одни верят этому, другие же – нет. Одни хотят согласиться – впрочем, таких немного, другие же клянутся отомстить и за Майтимо, клянутся, обратившись лицом на север, где за горами скрыта великая вершина, трехглавая Тангородрим.

Лагерь объят страхом. Мы видели уже мощь Северной Твердыни, неисчислимые орды ее слуг, видели и огненный ужас, что вышел напоследок и убил нашего короля. Гнев Валар – на Западе, Гнев Врага – на Севере, что же будет с нами, с теми, кто оказался меж молотом и наковальней? Сколько мы еще выдержим, пока Враг не сокрушит нас?

Но скорбь, тревога и страх проходят, когда появляется он. Наш новый вождь, он высоко держит голову и крепко держит меч. А голос его, ясный и чистый, что слышен даже в отдаленнейшем уголке лагеря, прогоняет последние тревоги. «Мы не уступим», - говорит он,

«Враг лжет нам, как лгал всегда, и мы должны сдержать свои клятвы. А песни, что сочинят о наших подвигах, будут петь до конца мира. Велик народ нолдор!»

«Да», - отвечаем мы, - «да, мы никогда не уступим. Слава нолдор! Слава дому Финвэ! Слава наследнику Феанаро, владыке Макалаурэ!»

455 год Солнца. Маглоровы Врата.

Я двигаюсь медленно, но ничто не в силах остановить меня. Дерево, земля, камень будут сожжены и расплавлены. Любой враг, вставший на пути, убежит в ужасе или будет убит. А тот, кто отважится взглянуть мне в глаза, станет навечно моим пленником. Но мне не нужны пленники. Я люблю убивать. И я убиваю, если нет иного приказа от Великого Владыки.

На этот раз иного приказа нет. «Убей всех, кто попадется тебя, Великий Червь. А больше всего жажду я гибели сыновей Феанаро, они нужны мне лишь мертвыми», - так повелел мне Владыка Арды. И я намерен исполнить повеление.

Крепость меж двух холмов. Крепость ощетинилась камнеметами и мечами. Мне это не угрожает. Мои слуги лезут на стены и гибнут десятками за одного, но это не страшно, ибо слуг у меня – множество, а врагу неоткуда взять подкрепление. Скоро, скоро все эти земли покорятся мне!

Враг почти перестал сопротивляться. Последние воины с равнины в ужасе бежали передо мной. Я приближаюсь к воротам, скоро они падут под моим пламенем, владыка крепости, сын Феанаро, будет убит…

Но что это? Что это за звуки заполнили воздух? Они режут мне уши, они губят меня… Они похожи на отзвук Великой Музыки, что я слышал так давно… На несколько десятков ударов сердца я не в силах двинуться, не в силах выдохнуть хотя бы струйку дыма…

Я борюсь изо всех сил и вскоре мне удается одолеть чары. Музыка умолкает. Я выпускаю струю пламени, ворота падают. Но крепость пуста… Я не выполнил приказа. Сын Феанаро ушел от меня, ушел живым.

468 год Солнца. Химринг.

Серые тонкие башни кажутся хрупкими, кажется, дунь – и они упадут. Но это не так. Этот вид – обманчива, так же обманчива, как и вид тех, кому мы поклялись в верности, вид белых демонов Запада. Они стройны, как юные девушки, но сильны, как лучшие багатуры.
Лучше не трогать их, хотя дома их полны сокровищ, а женщины их – прекрасны, как солнце и луна.

Лучше не трогать их, пока. Пока Великий Господин не поможет нам, как он обещал.

Сегодня я, вождь великого племени, отправился со старшим сыном в крепость, ибо там должен состояться большой совет, совет о предстоящей войне. Белые демоны хитры, но они не подозревают, что на самом деле мы служим Северной Твердыне. Они откроют нам все свои тайны, а мы выждем лучшее время – и тогда повернем оружие против них.

Мы сидим на пиру, где больше песен, чем вина и еды. Но вино это пьянит лучше, чем наша брага, и я, не удержавшись, шепчу сыну:

«Посмотри», - говорю я тихо, ибо еще не время гневить белых демонов. «Посмотри туда!»

Белый демон, высокий и черноволосый перебирает струны золотой арфы.

«Посмотри, Ульдор!», - шепчу я и усмехаюсь в бороду. «Они похожи на женщин. Женщины должны услаждать на пиру мужчин, играть и петь песни. Мы легко победим их, когда придет время!»

472 год Солнца. Анфауглит.

Но отец мой, Ульфанг, что ныне пребывает по ту сторону Моря, где обитают души умерших, ошибался.

Когда пришла пора, мы повернули оружие против белых демонов. Но победить их оказалось совсем непросто. Даже пойманные между войском Великого Господина и нашим, даже лишившиеся своих верных союзников – гномов, которых выкосил Золотой Червь, они сражались отчаянно. Многие мои воины бежали от блеска их мечей, от света их глаза. А другие – погибли.

Я не бежал. Я – Ульдор, старший сын великого вождя Ульфанга, и сам вождь моего народа, верных слуг Севера, я пробился к самому знамени короля белых демонов. Я думал, что справлюсь с одноруким и братом его, что как женщина, поет на пирах.

Но я ошибся тоже. Певец бросился ко мне, прикрывая спину однорукому, и свет его глаз был так страшен, что я отшатнулся. И он не стал медлить, он пронзил мою грудь мечом, и я отправился к отцу моему…

587 год Солнца. Север Белерианда.

Кто-то мог бы подумать, что брат мой, что отговаривал меня от последнего нашего деяния, дрогнет, когда дело дойдет до мечей.

Кто-то – но не я. Я был уверен в нем, как в самом себе, и не прогадал. Черной тенью скользил он за мной к шатру, не колеблясь, убил одного из стражей и встал спиной к спине, чтобы принять последний бой…
Но это оказалось ненужным. Слуга Манвэ явил свое жестокое милосердие и мы бежали в ночь.

А потом пути наши разошлись. Я не знаю, где последний брат мой… а меня впереди ждет лишь пламя.

После войны.

Волны. С Моря все началось – им и закончится. Мой голос теперь сольется с шумом моря. Простите меня.

@музыка: нема

@настроение: нормальне

@темы: сильмовське, фанфік

---

Читальний зал

Дж. Стейнбек

"Гроздья гнева"

Класика американської літератури, однак...

30-ті роки в Америці...
Весь час, коли читав, не міг позбутися якогось стійкого дежавю...
Селяни, у котрих віднімають шматок землі... Голод, люди тікають з рідних місць, вмирають від недоїдання, їх ховають на узбіччі. Ситі міста виштовхують виголоднілих селян, цькують їх, саджають до в'язниць. Люди працюють за безцінь, раді вже й тому, що можуть раз на день поїсти...
Влада... Ну, тут єдина різниця - вже зрозуміло з чим - з Україною 30-х років. Якщо в Україні влада інспірувала голодування селянства, а потім розпочинала велетенські будівництва, на яких втікачі жили у бараках і погано, але харчувались, то, опісля прочитання роману Стейнбека складається таке враження, що в Америці 30-х центральної влади не було взагалі.
Хто зганяв селян з землі? Якісь безіменні "банки" і "Компанії". Однак, у кожного банку є власник, а у компанії - засновник.
Хто керував тоді Америкою? А біс його знає... Люди приїхали в сусідній штат - неначе до чужої ворожої країни зі своїми законами, порядками та силами самооборони. Жодного разу в романі не згадано, що була якась центральна влада, котра намагалася навести лад.
Єдине, що нагадувало про владу з Вашінгтона - це "урядові табори", в яких селяни-волоцюги могли помитись, та пожити у відносно нормальних умовах. Вирішити проблему сотен тисяч оклахомців, дати їм роботу, принаймні допомогти дібратися туди, де ця робота є, влада була не в змозі.
Радянська влада впоралася з цим блискуче - вона відкрила ГУЛАГ, теж свого роду "урядові табори", де робота була для всіх з безкоштовним похороном включно. І відвозила розкуркулених селян до Сибіру теж безкоштовно.
Одним словом, оклахомці були нашими братами по нещастю, але їм пощастило, що їхні проблеми не вирішували так радикально.
Дорогою вмерли тільки старі та немовлята. Решта родини вижила, що буде далі невідомо.
Хороші прості люди, ці Джоуди... Ма Джоуд чимось нагадує мою гуляйпільську прабабцю, котра пішла з вилами на комсомольців, що прийшли забирати з двору останню корову та мішок зерна. З вісімнадцяти чоловік великої родини тоді вижило двоє, і один з них - мій дід по батькові. Джоудам пощастило більше, авжеж.
Коли дивишся, скільки на землі різної сволоти, яка знущається з хороших людей, мимоволі хочеться влаштувати поганцям невеличкий Рагнарьок місцевого масштабу. Адже проблеми минулого століття нікуди не ділися.

@музыка: нема

@настроение: меланхолічне

@темы: літературне

---

Колекційне

Буває так - крутиться у голові якась тема, а потім виявляється, що тебе уже випередили.
Про тренування орків-спецназівців на полонених ельфах я хотів написати вже давно, але тема була занадто важкою. І раптом знайшов на фікбуці оповідання, присвячене цій темі.
Вважаю, що тема розкрита сильно, а оповідка вийшла страшнуватою.
І автор має рацію - орк з почуттями жалості і співчуття навряд чи дожив би до повноліття і зберіг їх до загибелі. Однак припущення, таке припущення.

Тэльпелассэ Ранандиль

Специализированная школа квалификации.

ficbook.net/readfic/625220

@музыка: нема

@настроение: меланхолічне

@темы: сильмовське, фанфік

---

Привітальне

Вітаю милу пані  riweth з Днем Народження. Бажаю щастя в житті, міцного здоров'я та творчих успіхів. Нехай збуваються усі твої мрії - від сьогодні і назавжди.
Вірш Ліни Костенко про відважну жінку-поета - у подарунок.

***
Чи й справді необхідно, щоб жінка була мужня?
Спасибі вам, спасибі за цей пріорітет.
Поетам всіх віків була потрібна Муза.
А жінці хто потрібен, якщо вона - поет?

Хіба дві жінки - ми - подужаєм цю зграю
проблем і протиріч, що жалять кожну мить?
Я в неї на очах, розтерзана, вмираю, -
що ж їй робити, бідній? - лиш руки заломить.

І хто нам допоможе? Єдиний у трьох лицях?
Кому я кину квітку, прекрасну, як зорю?
Ми з Музою - ми дві - дві жінки - де наш лицар?!
Ось Муза продиктує, а я його створю.



І ще один подарунок - музичний

@темы: ПЧ і роззява Ноло

---

"Непониманья боль..." Оповідання з Зимової ФБ

Часто, опісля смертельної сутички, люди запитують себе - невже не можна було все це вирішити мирним шляхом. Невже не можна було зрозуміти одне одного? І часто ті, хто зостався в живих, відповідають - не можна. Оповідка не про людей, однак...

Название: Непониманья боль...
Автор:  nolofinve
Бета:  Альре Сноу
Размер: мини, 1 670 слов
Пейринг/Персонажи: Макалаурэ (Маглор), НМП
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Краткое содержание: Макалаурэ в Альквалондэ

Белый город спал...
Спали мраморные статуи на площадях, спали белые птицы в гнездах на кровлях домов, спали фонтаны с тихо журчащей водой.
Город был освещен - лампы Феанаро, давно носившие имя своего творца, сияли блеском, казавшимся нестерпимым в окутавшей Аман тьме.
Свет Двух Дерев с трудом достигал побережья, а потому светильни были установлены для того. чтобы освещать Альквалондэ на время смены Кругов Света.
И сейчас, по странной прихоти судьбы, город у моря был единственным светлым пятном во всем Валиноре.

Макалаурэ вел свой отряд к гавани по одной из улочек, которая была прямой как стрела. Все улицы этого города вели к морю. Гавань была королевой Альквалондэ, а ее белые корабли напоминали стаю лебедей, присевших отдохнуть.
Эльдар, ставшие воинами из ремеслеников и творцов, двигались неслышно, стараясь не бряцать оружием.
Все должно было закончиться быстро и просто. Как эта улочка, напоенная запахом увядающих цветов.
Вот она, Гавань... Сын Феанаро даже вздохнул с облегчением. Сейчас все кончится - в том числе и холодноватое предчувствие беды.
- Наши - вон те пять, - сказал он Роанону. Его приятель ободряюще улыбнулся.
- Да, Кано. Веди.
Командовать Макалаурэ было не в новинку - в Форменосе они готовились к походу. Его воины уступали в учебных стычках разве что нолдор из отряда Майтимо. Как и он сам: гибкого, словно стальная плеть, Певца мог одолеть только его старший брат. Двое старших сыновей Феанаро давно уже по-дружески соперничали в боевых искусствах, и Макалаурэ надеялся взять верх там, в Эндорэ.
О том, что все пошло не так, Макалаурэ догадался слишком поздно. Он поднялся по сходням первого из намеченных кораблей, особо не скрываясь и не прячась. И чуть не натолкнулся на высокого телеро, одетого в опрятный белый костюм моряка.
Про то, что на кораблях может быть охрана, не подумал никто. Потом, в Эндорэ, Макалаурэ с горьковатой тоской не раз размышлял, что как раз об этом они должны было догадаться в первую очередь, после неудавшихся переговоров отца с лордом Ольвэ. Проблема была в том, что никто не воспринимал телери как вероятного противника. И сам Кано в ту минуту искренне верил, что дальше словесной перепалки дело не пойдет.
Моряк всмотрелся в неожиданного гостя и просиял улыбкой:
- Позвольте... Ведь вы... Тот самый Канафинвэ, сын Феанаро... - сказал он, сразу же перейдя с телерина на квэнья.
При виде этой незамутненной радости, Макалаурэ оцепенел. Роанон, шедший за ним, остановился, чуть не натолкнувшись на приятеля.
- Я слышал ваше пение, - продолжал моряк, - на Празднике Урожая, несколько Кругов Света назад. Мы вообще-то редко бываем на пышных празднествах, но я не пропускал ни одного, разве что был в плавании. Я в восторге... Я сам пою, но мне, конечно, далеко...
Он снова улыбнулся, на этот раз смущенно.
- Пойдемте ко мне в каюту. Вы, и ваши друзья. Я заварю квенилас, и мы... Поговорим о музыке.
Каюта... Телеро был капитаном, и это вселяло надежду на счастливый исход предприятия.
- Друг мой, - сказал Певец, - прости, что не помню твоего имени... И говори мне "ты", не нужно церемоний.
- Аретео, - радостно подсказал моряк, - меня зовут Аретео, сын Нуминато.
- Аретео, - повторил Макалаурэ, - я благодарен тебе за высокое мнение о моем голосе и за приглашение. Но, друг мой, разве ты не слышал о том, что случилось, и не видишь тьмы вокруг?
- Здесь довольно светло, - сказал Аретео, и если бы не искреннее недоумение в его глазах, Макалаурэ счел бы, что тот над ним насмехается.
- Неужели ты ничего не слышал о гибели Двух Деревьев? - спросил Роанон из-за спины приятеля. - И не видел жуткой тени, скользнувшей над Альквалондэ?
- Слышал, - Аретео погрустнел, - это большая беда. Но что мы можем сделать, ведь мы только квенди. Валар могучи, и они не дадут нас в обиду. Но, может быть, лучше нам пройти в каюту и присесть?
- Друг Аретео, - сказал Макалаурэ, - в иное время я с удовольствием выпил бы с тобою квенилас, послушал твое пение, а то и спел бы для гостеприимного хозяина. Но не теперь. Разве ты не слышал о гибели Финвэ Нолдорана? И о том, что мы все уходим из Валинора. Для битвы и мести Черному Врагу. Нам нужно переправиться, Аретео, потому что черная тень-убийца, пролетевшая над вашим городом, теперь на том берегу. Разве ты не слышал о Моринготто, которого здесь звали Мелькором?
- Слышал, конечно, - вздохнул Аретео, - но этим занимаются Высшие. И они, конечно же, покарают виновного. Надо просто ждать. Ждать и надеяться.
- Мне некогда ждать. - ответил Певец. - Нолдоран убит, а у отца отнято дело всей его жизни. Высшие не могут нам помочь...
"Скорее не захотят, - добавил он про себя, - потому что отец не захотел спасти Деревья ценою Сильмариллов, а может и самой жизни". Но Аретео не нужно было об этом знать.
- Если ты, - продолжил Макалаурэ, - действительно считаешь меня другом, то помоги нам переправиться через пролив. Войско нолдор сейчас стоит у Гавани. Мы все-таки уходим. На войну.
Аретео замахал руками.
- Нет, что вы... Ведь лорд Ольвэ не дал разрешения... Да если бы и дал, я не повез бы вас навстречу гибели. Война - это дело Высших, нам нужно только ждать...
Ждать... Ждать и надеяться... У нас еще будет все - и свет, и Праздники Урожая...
Макалаурэ впервые почувствовал, что он не сможет подобрать слов, которые смогут заставить этого улыбчивого эльда преступить запрет. Слов не хватало. Время будто остановилось.
Откуда-то сбоку донеслись крики и звон стали. Оставшиеся по левую руку корабли заслоняли портовые постройки, и Певец не видел, что там делается.
Слова ... Тут не помогало даже осанвэ, которое разбивалось о спокойствие и непонимание Аретео.
... Праздник Урожая, и отец отбыл на Таникветиль, один, без сопровождения, мрачный и гневный, одетый в черные одежды. Турко предложил поохотиться, Макалаурэ не хотел ехать, он предпочитал охоте музицирование в присутствии Нолдорана. Но король Финвэ сказал, что ему хочется побыть одному.
А потом был промелькнувший мимо ужас, обезумевшие от страха кони, тьма и пустота, черный провал в памяти. И растерзанное тело Нолдорана на окровавленных камнях опустевшей сокровищницы.
Если бы он, Макалаурэ, тогда остался в крепости, то разделил бы судьбу родича.
Сын Феанаро глянул в безмятежное лицо Аретео, разум которого явно не воспринял ужасную картину - и вспомнил вдруг своего дядю Нолофинвэ, который где-то на подходах к Альквалондэ вел отряд, забыв о том, что когда-то был против самой идеи Исхода. Дядя был на похоронах Нолдорана, видел, какой смертью умер король Финвэ и принял решение - вопреки своим убеждениям покинуть Благословенный Аман во имя мести.
Если бы не случилось беды, дядя никогда не покинул бы Валинор против воли Валар.
Не выйдет уговорить Аретео, этому милому телеро не доводилось терять близких.
- Ждать я не могу, - сказал Певец, - прости, Аретео... Лучше тебе уйти в каюту и притвориться, что ты спишь. Или сойти на берег. Хотя я посоветовал бы тебе остаться с нами - ведь кто-то же должен будет вернуть корабль в Гавань.
Макалаурэ обернулся к своим воинам, которые прислушивались к разговору:
- Занимаем корабль.
- Помогите! - закричал Аретео.
Команда, оказывается, находилась на корабле. Вся. Стычка была короткой, потому что нолдор в большинстве своем остались на пирсе, а сходни полетели в воду, провернувшись под ногами у кинувшихся на помощь воинов. На Певца навалилось сразу пятеро, эльда отчаянно сопротивлялся, но его и Роанона прижали к борту, и качающаяся палуба ушла из-под ног...
Опомнился Макалаурэ на белых мраморных плитах пирса. Он наглотался морской воды и его тошнило. Через силу поднялся на ноги и оглядел свой отряд. Трое явно побывали в воде - Роанон и те двое воинов, что стояли на сходнях.
- Попили квенилас, Кано? - хмыкнул Роанон и закашлялся, - вот ведь незадача.
- Корабль надо взять, - Макалаурэ был рад, что в эту минуту его не видят ни отец, ни братья. - приготовьте мечи.
Быстрый шепот за спиной... Лязг оружия, впервые обнажаемого не для учебной битвы...
- Мы только напугаем их. - Макалаурэ еле сдерживал гнев. - Вперед!
- Если вы попробуете подняться, - крикнул с корабля Аретео, - мы... Мы будем стрелять... У нас есть луки!
Потом Макалаурэ понял, что Аретео тоже хотел "только напугать". Но в ту минуту эти слова еще подлили масла в огонь, и они с Роаноном кинулись к кораблю. За ними воины тащили доску, найденную возле стоящих рядом складов, чтобы использовать ее как сходни, вместо тех, упавших в воду.
С корабля все-таки выстрелили. Не прицельно - над головами. Второй залп был более точен - кто-то вскрикнул от боли... Кто-то упал...
Глаза Певца застлал багряный туман фамильного феаноровского бешенства...
***
Опомнился окончательно он уже в море. Кораблик бросало по волнам, как игрушку. В гудении волн слышались гневные голоса...
Словно во сне Макалаурэ видел кровь на мраморных плитах, ставшее белее этого мрамора лицо Роанона, которому стрела вошла в горло, чуть повыше кольчужного ворота; лучников-нолдор в серых плащах, выбежавших из-за складов и изготовившихся для стрельбы; меч в своей руке и кровь, снова кровь, стекающую по мечу... Моряки, когда под прикрытием лучников нолдор снова поднялись на борт, пытались отбиваться - зазубренными копьями для морской охоты, короткими кривыми ножами для свежевания рыбы...
Аретео в последнюю минуту выронил копье и закрыл лицо руками. Но Макалаурэ уже не смог остановить удар своего клинка.
Потом сын Феанаро узнал, что его братья даже не пытались уговаривать телери, а сразу начали действовать силой. Кроме Майтимо - но Рыжий тоже потерпел неудачу и вынужден был обнажить оружие.
Певец сидел в капитанской каюте. Она была небольшая, со вкусом украшенная деревянной резьбой и гравюрами на стенах. На столе стоял красивый фарфоровый чайничек, уютно устроенный в специальном проволочном гнездышке, дабы не упал во время качки. На чайничке искусно изображена танцующая на хвосте рыбка. Рядом в таких же гнездышках хранились маленькие чашечки и приборчик для заваривания. Лампа Феанаро мерцала мягким голубоватым светом.
Над опрятной чистенькой койкой, застланной вышитым белыми цветами бельем, висела небольшая арфа...
Макалаурэ оперся локтями на стол и закрыл лицо руками.

"О, час беды слепого торжества...
Когда не можешь подобрать слова
Когда бессильны все твои деянья,
Когда нас окружает только тьма,
Кровавого желая возлиянья.
Как много боли от непониманья"

Он сидел так долго. Потом встал, провел рукой по ставшему влажным лицу, и вышел из каюты к своим воинам, которым сейчас, как никогда, нужен был их лорд.
Корабли, уцелевшие после гнева Оссэ, шли к пустынным землям Арамана...

@музыка: Lind Erebros Noldor

@настроение: меланхолічне

@темы: ФБ, моя творчість

---

І знову реклама

Спецквест - истории о возвращении...

Мы все хотим вернуться. Но часто возвращаться уже некуда, а иногда просто незачем.
Истории о возвращении - короля в высокий замок, тени былого в ставший чужим дом, того, кто долго отсутствовал - в края, где прошла юность, можно почитать здесь.

lonely-mountain.diary.ru/p186426209.htm?from=la...

А также здесь же можно наконец узнать, почему нолдор всегда сражались с безумной отвагой, и разгадать тайну Летучего Голландца.

Возвращение. Исчезают имена, но остаются легенды. О тех, кто не вернулся.

Голосовалка здесь

lonely-mountain.diary.ru/p186451169.htm

@музыка: нема

@настроение: Знову у похід

@темы: БПВ

---

Нолдорський спецквест - історії про повернення

20.03.2013 в 07:07

Пишет  нолдор белерианда:

"Воинство нолдор Белерианда" - Спецзадание, 6

Название: Возвращение короля
Размер: драббл (304 слова)
Жанры и категории: спецквест, история о возвращении
Рейтинг: G
Персонажи: Финрод

Мог ли он подумать, что так скоро окажется здесь?

Мог. Он никогда не терял надежды. Всегда думал, что вернется.

Он распрямил плечи, гордо вскинул голову. Идет не кто-нибудь – король этой земли. Хоть он и бросил корону – но это произошло в другом месте и в другое время. Эта земля не отрекалась от него. А сейчас она так нуждается в нем, в его помощи…

Безотрадной, безрадостной стала эта земля под вражеской властью. Сожженные деревья вдоль дороги тянули к небу почерневшие сучья. Под ними темнели кучи мусора – рваная одежда, разодранные башмаки, другие отбросы… Белели и кости. Он не присматривался – чьи. Даже самые камни дороги не пели под ногами, как бывало, а, казалось, стонали и жалостно звали кого-то. Он знал – кого. Его и других мастеров. Ведь эта крепость была построена эльдар, каждый камень знал их руки…

Он сжал зубы, напряженно вцепился в рукоять меча. Когда он выполнит свою клятву смертному, он вернется – сюда. Прекрасный зеленый остров не будет стенать под страшной властью колдуна. И тогда все скажут: «Король вернулся!»

***

Он вернулся раньше, чем думал. Холодные своды подземелья, где раньше были склады и погреба, а теперь – темницы, укрыли его. Камни узнали его, но они и сами были лишь узниками, сами стенали под властью темного заклятия.

Он закрыл глаза, слегка прикоснулся к камню скованной рукой, потянулся к нему мыслью: «Не бойся. Король вернулся. Не бойся. Помоги мне – и, быть может, я смогу освободить тебя. Помоги. Помоги».

Страшно камню. Даже кости земли боятся великого чародея, ужасного Тху. Велик страх, но велика и любовь к королю-мастеру, что тесал камни собственными руками. А любовь всегда превозмогает страх.

Расшаталось, ослабло темное заклятие под прикосновением любимых рук, рук создателя. И когда пришел час выполнить клятву – злое железо легко вырвалось из каменной хватки.

***

Он выполнил обещание – он вернулся.

Под зеленой травой, у разрушенных стен своей первой крепости навеки упокоился король.

Король, который вернулся.


Название: Тень себя самого
Размер: драббл (304 слова)
Жанры и категории: спецквест, история о возвращении
Рейтинг: G
Персонажи:

спойлер

Гвиндор

Я хорошо знаю путь в свои комнаты. Я тихо скольжу по лестнице – вниз, вниз, мимо каменной резьбы на стене, где счастливые эльдар Валинора в венках танцуют среди цветов и травы. Я захожу в дверь … и резко останавливаюсь. Мои комнаты заняты. Здесь живет эльда. Вот он сидит за моим столом и читает книгу. Поднимает голову, задумчиво смотрит вверх, потом вновь склоняется над страницами. Длинные черные волосы падают на лицо, он отводит их рукой. Я тихо стою в дверях, не смея пройти вперед. Я не имею права входить сюда. Этот эльда – имеет.

Я поворачиваюсь и выхожу. Медленно поднимаюсь по лестнице. Миную длинную анфиладу комнат, вновь вхожу в знакомый покой, в покой той, о ком помнил, о ком тосковал все эти бессчетные годы… Любовь моя, краса моя, жизнь моя! Ты осталась такой, как прежде, твоя кожа так же бела и прозрачна, золотые волосы рассыпаны по плечам, задумчивые серые глаза сияют тихой радостью. Но ты смотришь теперь не на меня. Тот же эльда, которого встретил я в своих комнатах, подходит к тебе, и ты радостно смеешься, обнимая его за шею. Легкий поцелуй… серебряные кольца на пальцах. Вскоре вы сыграете свадьбу.

И я снова ухожу. Вновь иду по коридорам, вдоль комнат и залов, туда, где вершатся судьбы города. Тронный чертог, где король принимает послов, где проходят советы. Оттуда некогда ушел я на войну, ушел к мучениям, боли и неизбывному горю.

Но и тут мое место занято. Тот же черноволосый эльда сидит подле короля, он говорит – и его слушают, он дает советы – и их принимают. А меня никто не видит и не слышит, хотя я кричу, надрываясь: «Остановитесь!»

И я ухожу. Медленно бреду прочь, опустив голову. Нет мне здесь места, нет. Это место - в покоях, на совете короля, возле златовласой принцессы, - принадлежит Гвиндору, сыну Гуилина, могучему и отважному лорду Нарготронда.

А не мне, его бледной тени, вернувшейся из Ангбанда.

Название: Хитрец
Размер: драббл (474 слова)
Жанры и категории: спецквест, история о возвращении
Рейтинг: G
Персонажи: НМП, Саурон за кадром

... Я сразу понял, что это такая хитрость. Он всегда был умен, лорд наш Финдарато. Не просто умен – мудр.
Другие не могли скрыть, что желают вернуться. Вот хотя бы лорд Маэдрос… Зачем он пошел на те переговоры, ведь даже неразумному ясно было, что это обман.
А он пошел… Ну да, возвращение было долгим и мучительным, но он продержался до конца, молодец.
И откуда взялся лорд Фингон со своим спасением? Ведь совсем немного осталось…
Вы думаете, орел просто так там появился? Да нет, ошибаетесь. Все знают, что Валар решили - мы не должны вернуться. Кто - мы? Ну, те, кому здесь плохо, в Белерианде. Я вот себя никогда тут, как дома, не чувствовал. Пошел за всеми, поглядеть, что тут и как. Поглядел – да и домой пора. А дорога назад закрыта.
Да только дорогу через Мандос не перекроешь. Что бы там ни говорил этот майа или сам Судья. Он нас запугивал. Нарочно. Чтобы мы не догадались про эту дорогу. И ведь как всё просто: погиб, прошел Чертоги - и дома.
Руки на себя наложить – ни-ни… Память потеряешь и будешь блуждать по Чертогам - Намо на радость.
Лучше всего геройски погибнуть. Да, именно поэтому мы так и сражаемся. С безумной отвагой. Как вы красиво выразились, надо будет запомнить и потом дома рассказать.
Нет, про этот путь многие знают, но вслух о нем не говорят. А то еще посчитают трусом. Скажут – испугался жизни в трудах и опасностях, домой захотел.
А потому нужно прибегать к хитрости. Вот государь наш Финголфин был прям и бесхитростен: захотел домой, увидеть госпожу Анайрэ – и совершил великий подвиг.
Вам тоже понравилось? Прекрасный, наверное, был бой.
Но многие, да, многие поняли желание государя, а это весьма нехорошо.
А вот лорд Финдарато мудр.
Он не бросался в битву очертя голову, а подготавливал уход свой постепенно.
Вначале любимых братьев отослал – думаете, просто так он их отправил служить в самое опасное место?
Потом сам ринулся в битву. Правда, тут немного помешал адан этот, Барахир.
Но лорд Финдарато даже из помехи извлек пользу.
Да, истинная правда, дал он эту клятву. Помогать не только Барахиру, но и всему роду его. Ведь всем известно, что аданы… ну, как бы это сказать более прилично… существа бездомные и не приверженные порядку. Им возвращаться некуда, они, видите ли, уходят на пути Эру.
А потому они к этой жизни очень привязаны и боятся умирать. И к тому же способны натворить множество безумств за свою короткую жизнь.
Но как же красиво лорд Финдарато всё разрешил! Сыновья Феанора чуть злобой не изошли – они-то всё поняли, не сомневайтесь. Особенно, когда лорд Финдарато корону бросил им под ноги – оставайтесь, мол. Страдайте и мучайтесь в сырых пещерах дальше, а я пошел. Домой.
Я, конечно, первым вызвался моего лорда сопровождать, даже Эдрахиля опередил.
Человек? Мне всё равно, что с ним станется – он безумец. На дочери Тингола жениться решил – ведь надо же такое удумать!
А лорд Финдарато мудр. И скоро я буду дома. Еще немного потерпеть – и я вернусь… И как же мне вас жалко, лорд Саурон. Вам-то в родные края возвратиться еще сложнее, чем нам.

Название: Долгий путь домой
Размер: драббл (583 слова)
Жанры и категории: спецквест, история о возвращении
Рейтинг: G
Персонажи: Галадриэль
Предупреждения: возможно, ООС и АУ (стандартный, в общем, набор)

Отгремела Война Гнева, погрузился в морские волны Белерианд, и многим из нольдор было даровано прощение, но Артанис отказалась вернуться в Валинор. Она приняла решение поселиться в Линдоне вместе с супругом и теми немногими Верными, которые остались с ними еще со времен падения Гаваней. Ненадолго поселиться – в дальнейшем они собирались отправиться дальше, на восток.
Эрейнион охотно согласился принять родичей – да и как можно было бы отказать? - но проницательная Галадриэль не могла не заметить его удивления. В ответ на невысказанный вопрос она только улыбнулась, с легкой грустью глядя на море, с глухим стоном ударяющееся о скалистый берег.
- Наверное, тебе хочется знать, почему я решила остаться в смертных землях, хотя многие из нашего народа вернулись домой?..
Эльдиэ вздохнула:
- Не буду отрицать: в этой земле мы знали одни лишения, а в Валиноре я бы обрела покой и, быть может, рано или поздно дождалась бы тех, кто до срока ушел к Намо. Мне очень хочется вновь ступить на родной порог и обнять мать, но… мое время еще не пришло.
Галадриэль сказала и о том, что ее супруг привязан к Средиземью и не хочет покидать его, и о том, что сердце ее по-прежнему стремится к новым неизведанным землям, которых за Синими горами в избытке. Всё это было правдой, но она умолчала еще кое-о-чем.
…Она стояла рядом с отцом посреди шумного лагеря, и, несмотря на царящую вокруг радость, на сердце у нее было тяжело. Да, они победили, но какой ценой?.. Проклятые Камни, из-за которых всё началось, утрачены, а вместе с ними сгинули и два последних ее брата. Пусть и не было большой любви между ними, но они были родичами, и одна кровь текла в их жилах. Одна и та же кровь и одно проклятие. Так размышляла она, когда взор посланца Манвэ обратился к ней, последней из Финвионов, покинувших Благословенный край вопреки воле Валар. И тут на нее что-то нашло – иного объяснения и не подобрать. Прежде чем майа успел вымолвить хоть слово, она отступила на шаг и отрицательно качнула головой:
- Я останусь в Эндорэ, – а потом удалилась прочь, не оглядываясь.
Галадриэль и сама бы себе в этом не призналась, но ее охватил страх, который раньше она испытывала только за своих близких, не за себя. Нечего было более страшиться – ведь самое страшное уже случилось и осталось позади – но она испугалась. Испугалась быть отвергнутой. Если бы майа сказал ей, что валар ее не простили, и в Валинор ей дороги нет, она бы, наверное, умерла в ту же минуту. И она опередила его, отказавшись от прощения прежде, чем ей в нем откажут… Да, поторопилась, поддалась гордыне, не смогла заставить себя просить. Поздно теперь сожалеть о несбывшемся – к прошлому возврата нет, а на этом берегу для нее еще найдется дело…
***
Стоит ли говорить о том, что смутное предчувствие оказалось верным? И всё же лучше бы ей было ошибиться - слишком недолгими были дни мира, и Тьма снова сгустилась. Нет, не остались позади потери, рок нольдор всё так же преследует их. Иногда Галадриэль казалось, что всё повторяется вновь, и несть конца этому заколдованному кругу. Место Моргота занял Саурон, однако эльдар уже не в силах противостоять ему. Иногда казалось ей, что она никогда не вернется больше домой. Да и что можно было считать домом? Домом был ей Дориат, потом Лориэн… Удел ее – тлен и угасание, ибо за море путь закрыт…
…И всё же, несмотря на сомнение, пламя эстель, которое всегда отличало Дом Финарфина, не угасло. С неожиданной стороны пришло спасение, мир снова переменился. Но разомкнулся круг. Больше не было проклятия. Всё было не напрасно, теперь ей это было доподлинно известно. Стоя на палубе корабля и вдыхая теплый, напоенный солью ветер, Галадриэль больше не сомневалась. Она плывет домой.


Название: Легенда о Нолдор
Размер: драббл (601 слово)
Жанры и категории: спецквест, история о возвращении
Рейтинг: G
Персонажи: НМП, НЖП и нолдор-изгнаники
Предупреждения: Автора вдохновила существующая в пределах фэндома путаница с множественным и единтсвенным числом названий народов эльфов. А так же сложные имена потомков Финвэ. Рассказчик сам не знает, о чем говорит, потому что память человеческая коротка.

С десяток разновозрастных ребятишек и трое пожилых мужчин грелись у очага. За окнами бесновалась буря, а сквозняки гасили любые лучины. Деревня только поднималась, а потому об особых удобствах говорить не приходилось. А начавшаяся с вечера гроза перепугала всю детвору. Взрослым тоже было неуютно, да и вообще обживаться на новом месте после того, как практически на твоих глазах исчезла в воде и пламени родная земля, было тяжело. Вот и собирались вот так – и детей успокоить, и себя.
- Дядь, а дядь, расскажи что-нибудь? 0 один из ребятишек не выдержал воя ветра.
- Чего рассказать-то? – мужчина отвлекся от перебирания веток.
- Расскажи про героев.
- Лучше про эльфов!
- А ещё лучше про всех сразу! – загалдела детвора.
- Про всех и сразу? Ну слушайте… Очень давно жил на далеком острове принц. – покосившись на замерших в предвкушении девчонок, - Эльфийский. Он был благороден и горд. Очень горд. Но мудр. Ему были ведомы многие тайны. В том числе и тайна счастливой семьи. Однако, даже владея ею, он не мог сохранить мир в своей, и вынужден был отправиться в дальнее плавание.
- Погоди, ты что-то путаешь. Не плавание, а поход. Поход, в который за ним ушли все, кто его любил.
- Нет, это было плавание. Плавание через Великое море. В потом уже поход на север.
- Это ты им, что ли, взялся про войну рассказывать? Так ведь он тогда сразу, едва узрев это море, назад повернул. И домой вернулся, убоявшись опасностей…
- Ничего подобного! Это был великий поход! В котором погибла его жена и брат!
- Не-ет, брат его погиб уже на другом берегу, когда они начали атаковать врага. Он сгорел.
- В огненной реке? –робко попытался вставить вопрос один из сидящий ближе к очагу детей.
- Да. В Его сжег дух этой реки, за нарушение клятвы.
- Ты не прав, он её как раз и не нарушил, и потому после гибели вернулся домой.
- А это не тот разве, что построил заповедное царство, в котором укрыл всех менестрелей? И его дочь завершила задуманное им плавание, со своим мужем вернувшись домой. Она же и в том походе поучаствовала большом. И, говорят, даже сражалась, отбивая у предателя своего сына. А потом и он, проплыв по морю и полетев по небу, вернулся к родителям в их дом. Самый первый, в котором жила и дочь принца с отцом.
- Не дочь, а внучка.
- Ничего подобного. Этот жил в пещерном городе, уже в далекой земле, и ему, чтобы вернуться домой, пришлось пешком дойти едва ли не до крепости Врага, а потом так же добраться до Чертогов мертвых.
- Верхом на волке? – ещё одна реплика уже мальчишки, попытавшегося отвлечь взрослых от спора. Историю же до конца охота дослушать.
- Да, на волке.
- Нет, не на волке. Неправда это! Он после первой же битвы попал в плен и много в нем претерпел. Но его друг его спас. И он потом много странствовал и воевал, только все без толку. Не смог вернуть тайну семьи, из-за которой убили его отца. Он постепенно потерял всех своих братьев. И друга тоже. А когда понял, что не постичь ему этой тайны никак, вернулся домой через огненную пропасть. Ту же, что поглотила и наши земли.
Рассказчик замер, осознав, что только что напомнил детям о не так давно пережитом ужасе. То-то совсем притихли.
Робкий голос.
- Он… умер?
- Нет, он просто так вернулся домой. Эти эльфы – они не могли иначе.
Вздох. Тихий-тихий. А потом ещё один вопрос.
- Дядь, а как хоть звали его, этого принца?
Мужчина замялся. Имени он не помнил ни одного. Забыл. Но выкручиваться было надо.
- Его звали… звали…
На помощь пришел второй, очень тихо ответив.
- Нолдор. Его звали нолдор, маленький.


Название:Корабль мертвых
Размер: мини (2 837 слов)
Жанры и категории: спецквест, история о возвращении
Рейтинг: G
Персонажи: Маглор, НМП, НЖП

Часть 1. Капитан.

Облегчения Макалаурэ не ощутил. Отцовский камень уже не жег ему руку, Сильмарилл медленно погружался на дно нового моря, и свет от него всё еще достигал поверхности. Певец стоял на обломке скалы, но смотрел не на это пятно света. Он созерцал водную гладь, под которой скрылся Белерианд. Леса, где он охотился, поля битв, грозные замки, могилы близких – всё оказалось там, на дне, во владениях Ульмо. Сильмарилл отправился к ним – к погибшим за право им владеть, к погибшим за право жить так, как им хотелось, к погибшим воителям против Зла, желавшим не Камней, но мести. Теперь стоило подумать о возвращении.
Майтимо уже ушел на Запад. Вряд ли он скоро увидит мать и их старый большой дом в Тирионе. Его участь – участь бестелесной тени в чертогах Мандоса. Но Макалаурэ, совесть Исхода, больше не чувствовал вины ни за собой, ни за кем-то еще. Вина, искупление, проклятие стали пустыми словами, лунным светом на воде, покрывшей землю, политую кровью нолдор.
- Я хочу домой, - сказал Макалаурэ тихо, - домой, в Белерианд.
Он толкнул обломок скалы носком сапога. Камень полетел вниз, туда, где понемногу меркло пятно света.
- Да, - вымолвил Певец, - вот так…
Он закинул за плечо походную арфу, мешок из оленьей кожи с мелочами для походной жизни отправил вслед за камнем, а меч закрепил за спиной, морщась от боли в обожженной руке.
- Если я и услышу Зов, - сказал, усмехнувшись, - то не последую ему. Мой дом – здесь.
Макалаурэ ступил вперед. Прыгнул он неудачно и сильно ударился о воду. Арфа и меч тянули вниз, словно камень - впрочем, Феаноринг на это и рассчитывал. Он не хотел бороться.
Странное подводное течение подхватило погибающего эльфа и понесло прочь от берега. В распустившиеся спутанные волосы вплелись светящиеся огоньки. Макалаурэ почувствовал, как его фэа отделяется от тела, но ничего не услышал. Его никто не звал.
Что-то темное и громоздкое поднималось из глубины прямо под ним. Светящиеся огоньки закружились в танце и померкли.
***
Это был корабль. Знакомый до боли в уже несуществующей груди корабль. Один из кораблей Исхода.
Снова вокруг мерцало море, в небе сияла Итиль, а корабль-лебедь уверенно скользил по лунной дорожке, и парус его надувал несуществующий ветер.
- Если бы вы знали, как мы рады видеть вас, мой лорд!
Макалаурэ с трудом вспоминал эти лица. Вокруг него, распростертого на палубе, сгрудились эльдар, и лунные лучи просвечивали сквозь их полупрозрачные тела. Итиль вышла из-за набежавшей тучки, и лица воинов стали видны более четко.
- Талинэа, - сказал Феаноринг, узнав говорившего, - ты так и не доплыл до Арамана…
- Мы погибли во время шторма, - сказал Талинэа, которого юный Макалаурэ когда-то обучал игре на арфе, - помните тот страшный шторм, мой лорд? После того, как мы вышли из Альквалондэ.
- Да, помню… Но как случилось, что вы не в Мандосе, а здесь?
Призраки зашептались – словно ветерок зашелестел.
- Мы очень хотели доплыть, - в конце концов сказал Талинэа, - очень хотели увидеть. Как говорил ваш отец – это земля, за которую стоит умереть. Мы не услышали Зова, если он вообще есть – этот Зов. И если мертвые эльдар действительно пребывают в Мандосе, а не бродят по земле… или плавают по морям.
Макалаурэ с трудом поднялся. Его руки тоже были полупрозрачными, словно из мутного стекла. Арфа и меч лежали рядом. Взгляд эльфа упал на палубу, и Феаноринг вздрогнул. Доски были забрызганы кровью, возле дверей в каюту собралась темная багряная лужа. В мачте торчали стрелы – белоперые нолдорские и телерийские, с оперением из серых перьев дикого гуся. И повсюду было разбросано оружие.
- Мы можем видеть друг друга и что-то чувствовать только при полной луне, - виновато сказал Талинэа, - мы каждый раз прибираем палубу, но, как только видимость жизни возвращается к нам, это появляется заново.
- Теперь вы с нами, лорд, - несмело сказал кто-то из эльфов, - может быть, вы приведете корабль к берегу… Только посмотреть – ведь мы погибли, так ничего и не увидев. Неужели всё это, - он обвел рукой погром на палубе, - было зря…
- Мы согласны обитать там даже призраками, - добавил Талинэа, - как там Судья говорил?.. Истаявшими заживо. Но мы-то и так уже мертвы.
Макалаурэ прикусил губу и неожиданно почувствовал боль.
Он не мог сказать этим измученным виной и непокоем родичам, что земли, куда обещал привести их Феанаро, больше нет. Хорошо, что возможность закрыть свой разум не исчезла вместе с жизнью. Но что же делать дальше – ведь он их лорд и ныне капитан…
- Не теряйте надежды, - сказал Феаноринг наконец, - мы будем плыть и доберемся в конце концов до зеленой земли, омытой росами и дождями. Да, мы призраки, а наши оставшиеся на берегу родичи к тому времени истают и тоже станут туманом и тенью. Но настанет день, и мы сойдем на берег, и пойдем к холмистой гряде на горизонте. Ты будешь играть на арфе, Талинэа, и нам откликнутся голоса флейт, и земля примет нас.
Тихий отблеск радости лег на полупризрачные лица, а Макалаурэ сказал твердо:
- Пока же – приберите палубу, наведите порядок в каюте. Не давайте боли и вине сломать себя.
***
Времени не было в этом странном мире моря и лунного света. Певец изучил корабль до последней доски, до последнего лезвия из отцовской кузни, когда-то приготовленного для битвы, до последней драгоценности в ларце на столе каюты. Он не знал, выполнимо ли его обещание, и что означает это плавание – наказание или, наоборот, возможность что-то изменить.
Иногда Макалаурэ видел в море корабли, которые далеко обходили сияющий лунными огнями одномачтовик, идущий против ветра. А один раз его глазам предстала целая армада, шедшая на Запад.
Потом пришла волна… Но призрачный корабль прошел сквозь нее, словно тень.
Что-то стало не так в этом хрупком мире – будто сломалась преграда между Макалаурэ и Древней Песней. Эльф почувствовал Зов, но не Зов Мандоса, а Зов существа, которое вымолвило когда-то первую ноту этого мира.
- Ты пообещал невыполнимое, - отдалось в разуме Макалаурэ, - твоего мира больше нет. Совсем нет.
- Выходит, мы будем скитаться вечно? – спросил Феаноринг мысленно.
И голос, скорбный и спокойный, ответил ему:
- Это зависит от степени вины – вашего и человеческого рода. Я дам вам рулевого…

Часть 2. Рулевой.

Питер ван Хаммер был вполне доволен жизнью и своим местом в ней. При первом взгляде на этого белокурого и светлоглазого чистокровного голландца, который всё время улыбался флегматичной доброй улыбкой, покуривая трубочку, казалось, что добродушней человека нет во всех семи морях.
Портовые шлюхи всего мира расспрашивали его о Голландии, ее тюльпанах, садах и красивых девушках, и Питер охотно подтверждал, что тюльпаны хороши, сады тоже, а его верно ждет красавица Лизхен, такая же белокурая, как и он сам. На самом же деле Питер родился в роттердамских трущобах, из женщин знал только таких же гулящих девок и никогда в жизни не видел ни одного тюльпана, а если и видел, то не обращал на них внимания.
Сейчас Питер считался лучшим рулевым на английском каперском, а попросту пиратском судне «Квин Элизабет» и не променял бы это место даже на гарантированный пропуск в рай за подписью Папы Римского. Впрочем, Питер был лютеранином и не нуждался в папских индульгенциях. Из Святого Писания он помнил всего один псалом, который и бормотал, вцепившись в рулевое колесо во время бури, вспоминая о Господе только в минуту опасности, однако к католикам относился пренебрежительно и именовал их собаками, а их церковь - «вавилонскою блудницей». Как Питер оказался на английском капере – это отдельная история, для этого повествования вовсе не интересная. А вот как он закончил свою отнюдь не благочестивую жизнь – стоит послушать.
«Квин Элизабет» догоняла французский торговый фрегат, который тщетно пытался уйти от преследования. Абордажная команда уже выла и улюлюкала, цепляясь за ванты, французы пытались отстреливаться, капитан «Квин Элизабет» довольно ухмылялся, подсчитывая прибыль от захваченного «приза», а Питер крепко сжимал штурвал и думал, что его доля будет немалой.
Сгусток серебристого тумана Питер разглядел первым, ибо внимание его не было так поглощено созерцанием обреченного фрегата. Странный туман двигался против ветра с большой скоростью, словно скользя по воде. Он прошел мимо фрегата и начал заходить с левого борта «Квин Элизабет». Пока Питер натужно соображал, каким это образом клочок тумана может крутиться, как ополоумевшая шлюпка, туман приблизился, и из него явственно выступили очертания большого одномачтового корабля. На носу судна была вырезана голова лебедя, парус надувал несуществующий ветер, а с борта доносилась негромкая музыка и сладкозвучное пение. Рулевой одной рукой протер глаза, но, прежде чем он успел что-либо сообразить, корабль-призрак прошел сквозь «Квин Элизабет», кроша и ломая борта капера в щепки. Питер завопил и выпустил штурвал. Волна, поднявшаяся на огромную высоту, подхватила его, завертела и швырнула в небытие.
…Очнулся голландец нескоро. Была ночь, на небе сияли звезды, а прямо над ним колыхался парус, весь облепленный огоньками, которые мореходы называют «огнями святого Эльма». Питер поднялся на ноги, откашлялся и уцепился за мачту. Разумом он понимал, где оказался, но полное отсутствие фантазии спасало его от сумасшествия.
Ван Хаммер решил обследовать корабль. Тот был пуст или казался таковым. На палубе остались следы сражения – странного вида мечи, копья, похожие на гарпуны. В мачте и в бортах торчали белоперые стрелы.
В век пороха и пушек этот корабль был истинным призраком из прошлого. Но кровь на досках палубы была свежей.
В каюте Питер обнаружил целые залежи древнего оружия и горсть золотых украшений, брошенных на стол так небрежно, словно хозяевам корабля их мечи и кольчуги были дороже золота. Питер алчно набросился на драгоценности, распихивая их по карманам, как вдруг услышал из угла скрипучий голос:
- Не торопись, парень, всё равно придется выложить обратно…
Питер резко обернулся. Если бы у него было чуть больше воображения, то в этот раз его разум точно не выдержал бы. Ибо с ним говорил скелет. На черепе обитателя каюты еще сохранились клочья светлых волос и остатки бороды. Одежда превратилась в лохмотья, целыми остались только сапоги грубой работы, но из хорошей кожи. Череп сардонически ухмылялся.
Говорил покойничек на полупонятном диалекте, который Питер принял за смесь датского со шведским. Языки пират знал – всю жизнь блуждал по морям в весьма пестрой компании. Но такую тарабарщину слышал впервые.
- Ты, значит, теперь меня заменишь, - сообщил скелет, - рулевым будешь у этих порождений Хельхейма. Я больше служить не могу – рассыпаюсь.
- Ты это… кто? – спросил голландец, слегка заикаясь.
- Эрик Бешеный Волк, - представился скелет. - А ты крепок духом, тут до тебя сюда забросило одного, так он меня увидел и на месте околел.
Питер глянул туда, куда показывал разговорчивый мертвец, и увидел груду человеческих костей.
- Жизнь сохраняется только в тех, кто у них на службе, - пояснил Эрик, - я давно тут. Гнались мы за венедской лодией, уже почти догнали и надеялись на добычу. А тут появился этот туман, потом – послышались голоса. Очнулся я на палубе лодии-лебедя. Ну, и крутил колесо, пока не рассыпался в прах. Сбежать отсюда нельзя, корабль проклят, и хозяева его тоже упокойнички. Они давно уже потонули, да только в Хель не пошли, вот и болтаются по морям.
- А… А где все они? – спросил Питер.
- Увидишь, - ухмыльнулся Эрик, - они всегда тут, а видны становятся только при полной луне. Это альвы, они красивы и совсем не похожи на мертвецов. Странные они – постоянно или поют, или корабль прибирают. Да только кровушку-то не отмыть - как только луна на убыль пойдет, она выступает заново.
Питер из россказней Эрика понял меньше половины. Но сообразил, что непосредственной угрозы его жизни не существует, а то, что сбежать нельзя… Сбежать всегда можно, сбежал же когда-то сам Питер из испанской тюрьмы…
Голландец решительно шагнул к Эрику и пнул его сапогом.
- Эй, отродье Локи, что делаешь-то? – взвыл скелет. - Сдохнешь ведь от скуки! Я сам таким же дурнем был, а потом столетиями даже поговорить не с кем… Стой!
Но Питер уже раздавил говорливому покойнику череп, разметал кости сапогом, а потом, предварительно переложив драгоценности в свои карманы, сорвал со стола расшитую скатерть и собрал туда кости обоих мертвецов.
Когда скатерть отправилась за борт, Питер вздохнул с облегчением и стал к рулю.
Голоса он слышал еженощно – певучие и протяжные, странно похожие на какой-то известный ему язык. Финский что ли? Не разобрать. С восходом полной луны он увидал и хозяев корабля – высоких существ, похожих, скорее, не на призраков, а на людей, выдутых венецианскими мастерами из полупрозрачного стекла. Существа эти бродили по кораблю, переговаривались между собой, тщательно смывали с палубы кровавые следы и прибирали оружие, а также играли на арфах и флейтах и пели так, что даже Питер иногда вздыхал, и ему начинало казаться, что он действительно потерял когда-то уютный домик, сад, заросший тюльпанами, и белокурую Лизхен.
Призраки с Питером не общались. Он сомневался, видели ли они его вообще. Не знал он также, зачем им нужен рулевой. Корабль двигался сам, странными кругами, то с севера на юг, то с востока на запад. Иногда они нагоняли обычные судна, и тогда Питер вопил во всё горло о спасении, но суеверные моряки, увидевши идущий против ветра одномачтовик, обычно только крестились и прибавляли ходу. Особенно их разбирал страх ночью, когда перед ними внезапно вырастала белая тень, усыпанная огнями святого Эльма. То, что Питер взывал о помощи на голландском языке, привело к тому, что подобное явление навсегда укоренилось в головах матросов как «Летучий Голландец»…
Прыгнуть за борт Питеру не удавалось – полоса серебристого тумана всегда отбрасывала его назад. Скоро он действительно пожалел о том, что выбросил в море кости Эрика - с полоумным шведом (как про себя окрестил его Питер) действительно можно было хоть поговорить. А встречные корабли попадались всё более странного вида: с них исчезли паруса, вместо которых появились плюющиеся дымом трубы, а один раз из моря даже всплыл железный кит - из недр его выбрались люди, долго смотревшие, разинув рты, на корабль-лебедь.
К земле корабль не подходил ни разу. А потому, когда Питер увидел впереди зеленые высокие берега какой-то неведомой страны, в нем затеплилась надежда, и он снова набил много раз чиненые карманы драгоценностями из каюты.
Для того, чтобы ввести парусник в бухту, Питеру потребовалось всё его искусство рулевого. Берег был безлюден и тих, зеленые холмы вдали тихо мерцали в свете полной луны. Забыв обо всем, Питер отпустил руль и кинулся к борту. Корабль тихо вполз на песчаную отмель и застыл.
Голландец с радостным воплем прыгнул вниз. Под сапогами хлюпала вода, суша качалась, словно корабельная палуба. Он бежал и бежал, не видя и не чувствуя, как рассыпается прахом, как блестящей струйкой текут на траву драгоценности. Затем Питер исчез…
Полупрозрачные тени сошли на берег, не остановившись, чтобы подобрать драгоценности. Лунный свет серебрился на их лицах, и волосы их стали черными, а глаза засияли нездешним светом. Они шли, играя на арфах и флейтах, а навстречу им из холмов двигалась процессия таких же созданий, одетых в пышные одежды. Тени смешались, послышался звонкий смех и обрывки песен, и вскоре толпа странных существ исчезла в середине одного из холмов.

Эпилог. Земля обетованная.

- Это драгоценности сейдхе, – уверенно сказала Молли, - и это так же верно, как и то, что меня зовут не Молли, а Моллэдейх.
- Ну вот, теперь бабуля будет снова до утра рассказывать об ирландской доблести, - фыркнул мальчик лет двенадцати, - не все ли равно? Надо заявить в полицию, и это так же верно, как и то, что родители догадались назвать меня Патриком.
- А драгоценности-то исчезнут, - сказал его брат, десятилетний светлоглазый крепыш, - так всегда бывает, верно, бабуля?
- Аодх, радость моя, - Молли певуче заговорила по-гэльски, - бухта Баллихейг была издавна славна своими чудесами. Только те, кто забыл родную речь, – она неодобрительно глянула на старшего внука, – неспособны их увидеть. А я слышала от своей прабабки историю о проклятом корабле, корабле сейдхе, блуждающем по морям. Сейдхе эти прокляты, а вести корабль должен человек, преступивший закон, у которого в сердце нет Господа. И если преступник – слушай меня, Аодх – если преступный человек раскается, то он спасется, а сейдхе - нет, ибо тогда получится, что они грешнее нас, людей. Если же преступник будет все так же вожделеть золота, тогда спасутся сейдхе, ибо в ночь полнолуния откроется сид Баллихейга и примет их неупокоенные души. Они не крещены, а потому судят их такие древние силы, о которых мы даже представления не имеем.
- Бабуля, - обиженно сказал Патрик, - нехорошо разговаривать только с Аодхом, я вас не понимаю.
Аодх показал брату язык и подошел к столу, на котором лежали найденные им сегодня драгоценности сейдхе. В лунном свете от сияющих украшений остались только тени. Потом исчезли и они.


Открыть все тэги MORE в этом посте

@музыка: Нема

@настроение: Нормальне

@темы: БПВ

---

З Новоліттям

В давні часи було прийнято відзначати чотири основні сонячні свята - два Сонцестояння та два Рівнодення.
Зимове Сонцестояння означало владу Сонця Непереможного, і перемогу Світла над Тьмою. А від Весняного Рівнодення відраховувалося Нове Літо.
Як там у літописах - в літо таке-то сталося щось цікаве...
Чому в літо? Тому, що предки не знали чотирьох пір року. Саме так - вони не говорили "прийшла весна", або "настала осінь". Для них опісля довгої зими наставало нове літо, і вони щасливо зітхали - знову зиму пережили.
З часом "нове літо" стало знаменувати прихід астрономічної весни, а отже настання Нового Року.
Наші традиціоналісти не задумуються, чого взимку, на Новий рік потрібно посівати у дворі гостинного господаря зерном. Або співати у січні "Щедрик-щедрик, щедрівочка, прилетіла ластівочка". Загадка розгадується дуже просто - зі знищенням язичництва природній календар пішов шкерберть. Церковний Новий Рік, як відомо, восени, потім влада ввела за європейським зразком новий рік у січні, і весняні звичаї плавно перетекли у зиму. Навіть звичай оборювати хату плугом - гуцули донедавна робили це на старий Новий Рік, ясна річ, по снігу.
А от у Індії, за їхнім офіційним народним календарем, нове літо і досі приходить так, як йому й належить.
Тому, всі мої милі і любі друзі та знайомі - з Новим Літом вас. І зі справжньою весною

@музыка: М. Леонтович "Щедрик"

@настроение: Свято - це завжди добре

@темы: язичництво

---

Професор сказав.

Великое это благо — назойливые, упрямые друзья, не позволяющие тебе навеки уйти в гробовое молчание.

Спору нет, если ищешь, то всегда что-нибудь найдешь, но совсем не обязательно то, что искал.


На мой взгляд, истинная тема романа затрагивает проблемы куда более вечные и сложные: это Смерть и Бессмертие; загадка любви к миру, владеющей сердцами расы, «обреченной» покинуть его и, по всей видимости, утратить; тоска, владеющая сердцами расы, «обреченной» не покидать мир, пока не завершится его подстегиваемая злом история.


Мир изменился. Я чувствую это в воде, чувствую это в земле, ощущаю в воздухе… Многое из того, что было — ушло. И не осталось тех, кто помнит об этом.


Я страстно желал драконов. Конечно, я не был богатырем и вовсе не хотел, чтобы они появлялись по соседству и вторгались в мой сравнительно безопасный мирок, где можно было, к примеру, спокойно, никого не боясь, читать сказки. Но мир, в котором существовал хотя бы воображаемый Фафнир, становился богаче и красивее, несмотря на грозную опасность. Так житель мирной плодородной равнины может слушать о раскалывающихся утесах и бушующем море и стремиться к ним всем сердцем. Ибо сердце — кремень, даже если бьется в уязвимом теле.

@темы: літературне

---

Синок. Історія з зимової ФБ.

Закінчилась зимова ФБ. Оскільки я більше сил і часу віддавав БПВ, то мій вклад у спільну справу був дуже невеликим - всього три історії, які я й забираю зараз опісля деанону і буду потихеньку викладати.
Ця історія - АУ. І не перший мій глюк про важливість виховання і доброго слова. Адже добре слово і дракону приємне)


Название: Сынок
Автор:  nolofinve
Бета:  Альре Сноу
Размер: мини, 1639 слов
Пэйринг/персонажи: Нолофинвэ (Финголфин), Финдекано (Фингон) и

кто-то еще

дракон
Категория: джен
Жанр: АУ, драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Странный артефакт, обнаруженный Фингоном Астальдо в горах близ Барад Эйтель, изменил не только жизнь гарнизона крепости, но и историю всего Средиземья...


От серебристого сияния было больно глазам. Рядом с ним тускнел огонь эльфийского горна.
- Еще немного, сын мой, - сказал Нолофинвэ, и Финдекано послушно начал раздувать кузнечный мех, краем глаза поглядывая на то, что лежало в пламени.
- Сейчас, - произнес король, - это случится сейчас.
Вот уже месяц, с того времени как Финдекано обнаружил в горах странный артефакт, отсвечивающий серебряным блеском сквозь грязь и известковые наросты, король и его сын пребывали в напряженном ожидании.
Первым о том, что попало им в руки, догадался Нолофинвэ. Догадался, когда очищенный, округлой формы камень, вспыхнул серебристым сиянием так, что стало больно глазам.
И больно стало разуму, когда в него с неожиданной силой ворвалось осанвэ драконьего младенца, дремлющего в своей колыбели.
Благоразумнее было бы уничтожить яйцо и забыть о нем. Ибо никогда не видывали драконов эльдар, но слышали смутные предания о самой первой битве Арды, о разгроме Утумно и о странных и страшных существах, сражавшихся на стороне Моргота, которого тогда еще называли Мелькором.
Но убить спящего ребенка – поднимется ли рука…
Седмицу назад малыш стал просить тепла, и яйцо ныне покоилось в кузнечном горне.
- Отец, скорлупа треснула…
Нолофинвэ и сам видел это. За минувшие семь дней он уже решил попытаться приручить странное создание и использовать в качестве оружия. Если же дракончик будет злобен и опасен, то придется его уничтожить, пока разумный зверь не вырос и не наделал беды.
Со звоном разлетелись серебристые осколки. Финдекано выпустил меха из рук и схватился за меч.
Глаза у существа были огромные и совсем детские. И смотрели они прямо на Нолофинвэ.
- Ata, - отдалось в разуме обоих эльдар, - отец…
В горне понемногу угасал огонь. Король протянул руки, помогая серебристому дракончику выбраться из остатков скорлупы. Детеныш был невелик, и с удовольствием устроился в обьятиях эльфа, абсолютно не обращая внимания на то, что высокий нолдо был совсем не похож на дракона.
- Да что же это? – растерянно вопросил Финдекано, подходя к отцу.
- Они, наверное, принимают за родича первого, кого увидят, - тихо отозвался король, поглаживая голову задремавшего новорожденного, - и, видимо, этим и пользовался Моргот, выращивая драконов в Утумно. А поскольку изначально драконы сотворены песней Эру, как и все сущее в Арде, то они вовсе не злы.
- Ata, - снова прошептал дракончик мысленно и ткнулся мордочкой в щеку Нолофинвэ.
- Тогда я его старший брат, - сказал Финдекано, который во всем видел светлую сторону бытия, - Atarinya, а как мы его назовем.
- Сильмарэа, - сказал король, - или, как говорят митримские эльфы, Сильварон.

***
Всадники, конная стража Ард Галена, неспешно ехали в высоких травах. Рядом серебристой лентой тек, переливался Сильварон.
Он вырос и очень быстро бегал, передвигаясь на четырех мощных лапах. С виду Сильварон напоминал великанскую ящерицу со странными выпуклостями по бокам. Дракончик не умел говорить, издавая то низкий рык, то все еще высокий писк детеныша, но охотно общался по осанвэ со всеми желающими.
А желающих было много – Сильварон стал любимцем Барад-Эйтель. Он знал, что принадлежит к исчезнувшему племени, что, возможно, он один такой на белом свете, и видимо потому предпочитал называть себя эльда.
Финдекано обожал «братца» и постоянно с ним общался. Но каждый вечер Сильварон проводил с королем.
Странная связь между Нолофинвэ и его приемышем была нерушима. Поначалу король чувствовал себя неловко, но потом привык к сыновней преданности молодого дракона. Перебирая в памяти оставшиеся в Тирионе старинные книги, эльда понял, каким образом локе, драконы, стали служить злу.
Их подвела нерушимая верность, видимо, заложенная изначально. Верность тому, кого они называли отцом.
А потому король старался уделять дракончику побольше тепла и заботы. И охотно отпускал его порезвиться в степь под охраной «старшего брата».
Финдекано обьявил о привале, и эльфы спешились, а двое из них развели костерок между камней. В ожидании душистого квениласа, который Сильварон очень любил, дракончик скользнул в траву в надежде изловить куропатку или кролика. Хотя Финдекано всегда уделял ему часть из охотничьей добычи, Сильварон предпочитал полевать сам, хвалясь потом перед братом быстротой и ловкостью.
Подобного себе Сильварон увидел неожиданно. Тот дракон был более похож на большую змею с двумя передними когтистыми лапами. Он не бегал, а ползал, но делал это стремительно и быстро. Сияющая золотая чешуя переливалась в солнечных лучах.
Этот дракончик был тоже молод, но злоба в его холодных глазах принадлежала невыносимо древнему существу.
Молниеносный обмен мыслями – и существа, похожие друг на друга намного больше, чем Сильварон был похож на своих названых родичей, поняли, что они заклятые враги. Ибо первым, чьи глаза увидел Глаурунг, вылупившись из яйца, был Моргот Бауглир, воплощенный Вала и погибель Средиземья.
Золотое и серебристое тела сплелись в схватке, долженствующей стать смертельной. Но пронзительный визг Сильварона, ставший то ли боевым кличем, то ли воплем испуга, услышал Финдекано, который уже мчал верхом к месту схватки, на скаку натягивая лук.
- Держись, брат, - кричал он, - держись…
Стрела с белым оперением отскочила от золотой чешуи…
- Держись!
Вторая стрела вонзилась в мягкое подбрюшье золотого дракона, и Глаурунг взвыл.
Сильварон вцепился в противника всеми четырьма лапами, а также пастью, полной острых как иголки зубов. Он держал врага так, как пес держит добычу, все крепче и крепче сжимая челюсти, не слыша уже ни голоса Финдекано, ни свиста стрел, ни дрожи земли под копытами эльфийской конницы.
- Братик… Как ты, братик?
Сильварон еле приподнял голову. Он лежал в траве, в окружении эльфов. Рядом блестела полоса золотой чешуи…
- Сегодня, - сказал Финдекано, поглаживая израненную голову названного брата, - тебе пришлось убить своего первого врага.
- Он был… так похож на меня, - отозвался Сильварон мысленно, - и мне от этого больно.
- Мне тоже больно, - вздохнул Финдекано, - ты рано стал воином, брат. Но я могу сказать тебе, что и среди орков есть все еще похожие на нас, и когда мы убиваем их, то нам от этого больно.
Сильварон с трудом повернул морду в сторону Тангородрима.
- Это сделал отец Глаурунга?
Финдекано вздрогнул.
- Да, - сказал он после долгого молчания, - и многим из нас повезло, что этот дракон погиб молодым. Ибо, выросши, он принес бы погибель в Ард Гален.
Серебристый дракон закрыл глаза.

***
Вот уже второй год шла война – война в потоках пламени. Ард Гален выгорел дотла.
По слухам, в орочьем войске, ушедшем на восток в сторону Химринга, вроде бы были драконы, один или два – некрупные, видимо совсем молодые. Но ни одного не видели со стен Барад Эйтель.
Сильварон исчез в конце первого военного года. К тому времени он был уже вполне взрослым драконом в серебристой чешуе, похожей на кольчугу. Любимец не только эльдар, но и аданов, к тому времени ставших союзниками короля Нолофинвэ, серебристый дракон принимал участие в битвах подле отца и брата, и пропал во время краткой передышки, когда отряд Финдекано удерживал горный склон, давая возможность воинам из приграничных крепостей уйти в Барад Эйтель.
И отец и сын считали Сильварона погибшим. К чести обоих эльдар, у них не зародилось даже мысли о его возможном предательстве.
А Сильварон тем временем… спал.
Когда сознание его начало меркнуть, серебристый дракон последним усилием воли заполз в узкую пещеру на горном склоне и там затих.
Он спал и грезил дивными песнями и музыкой сфер. А когда проснулся и выполз наружу, то понял, что изменился.
Что-то волочилось за Сильвароном как плащ – тяжелое, непривычное. Дракон цеплялся когтями за скалы, но соскользнул таки, рухнул в ущелье – и крылья развернулись над ним.
Рев дракона, победный рев, заставил весь гарнизон Барад Эйтель взлететь на стены так, словно и у них выросли крылья. И Финдекано выкрикнул приказ не стрелять, услышав в разуме знакомый голос.
Сильварон еще раз с удовольствием выдохнул огонь в мрачное серое небо – этот дар пришел к нему вместе с крыльями – и опустился на стену крепости.
- Прости меня, брат, - сказал он Финдекано, - я должен был спать. Но я вернулся крылатым – видишь?
- О да, - вымолвил эльф, - если бы немного раньше...
- Отец? – выкрикнул мысленно дракон так, что эльдар схватились за головы.
- Отец решил положить конец войне и вызвать на поединок самого Моргота, - ответил Финдекано, - я не смог его остановить. Дух его сиял ледяной звездой, когда по его приказу открылись врата Барад Эйтель. Он погибнет, Сильварон, брат мой, ибо разве может эльда одолеть воплощенного Валу?
Сильварон зашипел, и все вокруг окуталось паром.
- Эльда, может, и нет, - проревел он вслух, впервые в жизни выговаривая слова, - но дракон – одолеет.
Мощные крылья развернулись, как стяги, и дракон ухнул со стены в воздушную бездну.

***
Только бы не опоздать…
Не след копыт Рохаллора высматривал в пепле Сильварон – след сверкающего духа того, кого называл отцом.
Тень крылатого убийцы неслась над пеплом, усыпавшим когда-то зеленую степь.
Анфауглит. Мертвая земля. След копыт. След звезды. Отзвук боевого рога.
Черная тень с боевым молотом в руке, нависшая над сияющей фигуркой…
Меч… Щита больше нет… Земля в потоках черной крови. Багряная кровь эльда на доспехах.
Сильварон ринулся вниз как раз вовремя, чтобы не дать врагу наступить на упавшего отца…
Дикая, невыразимая мощь, скованная плотью… Корона с тремя сияющими камнями… И минутное замешательство, давшее Сильварону возможность выпустить поток огня.
Он повис на этом существе всей тяжестью огромного драконьего тела. Он рвал когтями, зубами, дышал огнем – и настала минута, когда изуродованная плоть уже не могла служить своему господину.
Отброшенный в сторону черным смерчем, Сильварон грянулся на землю, ломая крылья. И пополз, оставляя в пепле кровавый след.
Белый конь тревожно ржал неподалеку. Рохаллор…
Единственной неповрежденной лапой дракон осторожно перекинул через спину коня воина-эльфа в окровавленной кольчуге.
- Лети как ветер…
Удаляющийся топот копыт в тишине забвения…

***
- И вот так он погиб, мой брат-дракон, которого звали Сильвароном.
- А наш король остался жив…
- Да, отец выжил, Рохаллор принес его к воротам крепости. Мы долго не знали, что случилось.
- Потом была еще одна война?
- Да, милый. Пятая битва, победная Пятая битва. Лорд Саурон, который принял командование войсками Ангбанда, конечно, великий воин, но ему не сравниться со своим господином.
- А Моргот может воплотиться снова?
- Может. Потому мы здесь – стережем границы.
- А я смогу летать, как Сильварон? Все говорят, что я на него похож, только ростом побольше, да чешуя черная.
- Сможешь, Анкалагон, сынок. Конечно, сможешь.

@музыка: Мельница "Дракон"

@настроение: спокійне

@темы: ФБ, моя творчість

---

"Поезіє, ти сливе непотрібна..."

Шукав електронний варіант мого улюбленого двотомника Рільке. Знайшов тільки переклади "Сонетів до Орфея", але не в тому річ.

Злий, дуже злий

Є один сайт, котрий спеціалізується на допомозі старшокласникам - розміщує біографії письменників, їхні твори і навіть дайджести з творів за шкільною програмою.
Добрі люди з цього сайту розмістили біографію Рільке і кілька його сонетів. До речі - я і не знав, що Рільке ввели до шкільної програми.
Убили морально відгуки школоти - вони складалися з одного слова "гавно".
Як той, що мав би бути вчителем за фахом, сиджу і чухаю потилицю - чи то нашим милим дітям рано вивчати високу поезію, чи то не варто її вивчати взагалі, нехай читають комікси, абощо.

Але краще про приємне. Серед "Сонетів" є один, котрий мені завжди здавався дуже толкінівським за суттю.

***
Всьому, що люди зробили, машина загрозою стала,
власного духу прагнуща і непокірна цілком.
Досить чудовна рука задумів гарних плекала —
хай до рішучих будов камінь довбе молотком.

Спробуй уникни її — ані на крок не відстане,
в фабриці тихій вона, горда, блищить од мастил.
Так, ніби стала життям, — все достеменно їй знане,
тож, затята, машина й творить, руйнує щосил.

Та існування іще нас чарує. Ще сотні
місць мають власний початок. Є чисте буяння
сил, що ні труду, ні гніту не звідали ще, безтурботні.

Ніжні слова ще ховаються у невимовно-німім,
і музика, завжди нова, із крем'яного дрижання
у незайманім просторі зводить обожнений дім.

(переклав Василь Стус)

Повністю "Сонети до Орфея" у перекладі найгеніальнішого нашого поета сучасності є тут -
rilke.org.ua/verses/orpheus_stus.html#orpheus1_...

І, здається, час діставати з полички улюблений двотомник, ага)

@музыка: М. Бурмака "Він вночі прилетить..."

@настроение: меланхолічне

@темы: поезія

---

Реклама, реклама...

Нолдорська трава - найукуреніша трава на світі)

Голосование за кроссоверы.

lonely-mountain.diary.ru/p186315052.htm

Покурить травку можно здесь

nolofinve-zp.diary.ru/p186244054.htm

И здесь

nolofinve-zp.diary.ru/p186244068.htm

@музыка: нема

@настроение: нормальне

@темы: БПВ

---

Трохи сумного...

@музыка: Тем Грінхілл Кара безсмертием

@настроение: меланхолічне

@темы: ВК, кліпи

---

Відьомське

15.03.2013 в 05:01

Пишет  riweth:

Черноглазая пряха, как нити, прядет пути, и кого-то да с кем-то в нитку совьет она. А пока он пытается место себе найти, а какого рожна — не стоит ему и знать. Он считает слонов — хотя бы до десяти, потому что не спишь, умаешься, вдруг война?

И уже завертелось. По душу его идет. Все предсказано, и отмерено льдов и вдов. Он предчувствует галактический перелет, он предвидит своих драконов и кобольдов. Но пока еще все будущее вот-вот, и так тягостно неприкаянно в этом «до».

И ему так до боли хочется — шах и мат,
Чтоб хромать по дороге и чтобы дрова ломать.
Завалящее б тут знамение, хоть одно..
Он в подушку под утро шепчет: «Подай мне знак!».
Темноглазая пряха кивает — да будет так -
И решает, кого уколет веретено.

@музыка: МНК "Повстанський марш"

@настроение: хто-зна яке...

@темы: поезія

---

Нетолерантне

Рефлексії меланхолічного Ноло

Загальнолюдські цінності. Всі закликають їх дотримуватись, і ніхто не знає, що це таке.
Є така думка, що це життя окремої людини як основа всіх інших цінностей. Однак, при такій системі цінностей світ перетвориться на стадо індівідуумів, котрі дбатимуть лише про збереження власної дорогоцінної шкури.
В Японії, під час аварії на Фукусімі, на ліквідації працювали добровольці з літніх людей. Японці вважали, що кидати молодь під радіацію пошкодить здоров'ю нації. Добровольців-пенсіонерів було більше, ніж робочих місць у "гарячій зоні". Так, як колись бажаючих стати камікадзе було більше, ніж в Японії літаків.
Японцям завжди було начхати на життя окремої людини, вони рятували соціум.
Деякі люди говорять, що загальнолюдські цінності - це біблійні заповіді, хоча жодна релігія не одобрює крадіжку, або вбивство.
Мені здається, що загальнолюдські цінності - це мильна булька, вигадана для того, щоб зруйнувати соціум роду (народу)
Загальнолюдські цінності - Макдональдс, гамбургер, гангамстайл... І краще боротись за права африканців, гомосексуалістів, феміністок та інших диваків, аніж за власні права у власній країні.
Щаслива та країна, яка в першу чергу рятує себе.

@музыка: нема

@настроение: втомився як пес

@темы: білочки

---

Особлива трава від Нолдор Белеріанду. Кросовери ч. 2

14.03.2013 в 07:20

Пишет  нолдор белерианда:

"Воинство нолдор Белерианда" - кроссовер, 1 из 5

Название: Украсть Сильмариль
Размер: миди (3456 слов)
Жанр: кроссовер, черный юмор, экшн
Персонажи: Маэдрос, Фингон, Келегорм, Тингол, Берен, Лутиэн, Хуан, Маблунг, НМП
Рейтинг: NC-17 (мат, кровавые подробности)
Примечание: кроссовер с фильмом Гая Ричи «Большой куш». Сведения о фильме можно почерпнуть здесь

для тех, кто не пил гангстерского виски

ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BE%D0%BB%D1%8C%...

Неважно, где, неважно, кто. Слухами Белерианд полнится...

– Слышь, да как же это – Сильмариль украли? Его ж Тингол из рук не выпускал!
– А вот выпустил. Потому что идиот. Тщеславный. Ему гномы предложили ожерелье сковать, золотое, высшей пробы, с камнями прямо из Валинора. Он и повелся.
– Что, гномы украли?
– Нет, гномы, вроде, честные были. Только об этом узнал Саурон. Ну и подсуетился – подослал какого-то майа, который мог менять облик. Тот притворился гномом, пришел к Тинголу… ну и все.
– А потом?
– А потом майа по дороге пропал. Вместе с Сильмарилем.
– Он украл?
– Да вряд ли… Саурона слишком боятся, чтобы обманывать. Что-то с ним случилось. А что – никто не знает. И что с Сильмарилем – никто не знает.

***
Лесное логово. Орки.

– А что это у него… в сумке…
– Гхарг, ты идиот! Проклятый жирный идиот, чтоб твою орочью маму четверо драли в зад! Зачем ты взял арбалет, если не умеешь с ним управляться? Зачем палишь во всё, что движется?
– А разве мы здесь не за этим … ну, сидим здесь? Палим во всё, что движется, забираем всё, что есть?
– Да-а-а? А это, между прочим, не просто драный орк. И не остроухий. И даже не человек.
– А кто?
– Майа, дурья твоя башка! И, похоже, служит Хозяину! Ох, что с нами будет, если он узнает, что будет!
– Да необязательно ему узнавать. И про… камушек знать необязательно. Загоним его гномам – да и вся недолга.
– Загоним… если нас раньше не загонят! И зачем я только с придурками связался!
***
Восточный Белерианд. Маэдрос.

Меня зовут Майтимо. Да, вот так: Май-ти-мо. И не надо говорить, что у меня идиотское имя, просто идиоты не могут выучить квэнья… А если ты – идиот, то иди и читай Донцову, а в эпос не лезь.
Да, так вот, продолжаю для умных: я тут контролирую половину Белерианда. Восточную, там, где опаснее всего. У меня есть шесть очень опасных братьев и сволочная Клятва. Я тут обороняю самую опасную границу. Разведка, стычки, то да се. Рутина. Может, я бы и хотел просто оттягиваться с вином и девочками, но нельзя. Долг, понимаешь, зовет. А по девочкам у нас Турко. У него еще есть собака, Хуан, тоже опасная.
А еще у меня есть друг Финдекано. Я его зову просто Финьо. Он контролирует вторую половину нашего совместного бизнеса. То есть запад Белерианда. Но сейчас он немного занят обороной.
Нельзя долго жить в Белерианде и не столкнуться с двумя сволочами: Морготом и Сауроном. Моргот опаснее, но он далеко. Саурон – помельче, зато и поближе. Саурон – охрененно жестокая сука, говорят, он любит скармливать трупы тех, кто ему не угодил… нет, не волколакам. Свиньям. Лучший способ избавиться от трупа – это скормить труп свиньям. Свиней надо несколько дней не кормить. А после этого они сожрут расчлененный труп за милую душу. Но для того, чтобы мясо хорошо переварилось, надо обрить трупу голову и выдрать все зубы. Конечно, это можно сделать и потом, но кому интересно выковыривать зубы из свинячьего дерьма? Чтобы избавиться от трупа без проблем, нужно шестнадцать свиней. Остерегайтесь владельцев свиноферм. Свинья сжирает два фунта сырого мяса в минуту. Именно отсюда происходит присловье «жадный, как свинья».
Что-то я отвлекся.
Так вот, про Моргота и Саурона. Конечно, каждому, кто имел дело с нами и с Морготом, ясно, кто честный, а кто нет. Но нельзя долго жить в Белерианде вместе с ними и не поступиться принципами. Я один раз поступился. Долго потом расхлебывал. Ладно, не будем об этом.
Вообще, всё началось с того, что у этого высокомерного идиота Тингола украли Сильмариль. Я тут же встрепенулся. То есть встрепенулась эта гребаная Клятва. Я бы, конечно, предпочел вино и девочек… А, ладно, я уже говорил.
Сначала я собрал всех братьев. Но они ничего не хотели делать. Говорили, что сил маловато и всё такое… А Турко и вовсе был какой-то странный. Да что тут поделаешь… Придется мне отдуваться, как старшему.
Потом я связался с кузеном Финьо. Он хороший малый, хотя немного глуповат. Зато с принципами. И своих не бросает. Я ему сказал:
– Надо добыть Сильмариль.
А он сказал:
– Пойдем.
И улыбнулся, как идиот.
Но нельзя же просто так взять и найти Сильмариль. Да еще в сауроновых владениях. И тогда мы решили обратиться к специалисту.

***
Дориат. Тингол и Маблунг.

– Почему ты не можешь найти мне камень, Маблунг?
Тингол метался по залу и рвал на себе волосы. Разодранная корона из листьев художественно украшала мраморные полы.
– Ваше величество, – флегматично отвечал Маблунг, – я хоть и разведчик, но не сыщик. И вообще у меня предчувствие, что мои поиски когда-нибудь плохо кончатся…
Клочья серебристых волос присоединились к кленовым листьям, устроив на полу сюрреалистический пейзаж.
– Папа, – сказала Лутиэн, с некоторой тревогой следя за эволюциями отца, – почему бы не позвать Тьел… Келегорма?
– Келегорма?! – Тингол побагровел так, что, казалось, его хватит удар. – Да чтобы я… чтобы я…
– Папа, – мягко сказала Лутиэн, – у Турко есть прекрасная собака, которая найдет всё, хоть из-под земли. Ты хочешь получить Сильмариль обратно или нет?

***
Дориат. Тингол и Келегорм.

Феаноринг нагло развалился на диване в кабинете Тингола. Тингол молча мерял его взглядом, прикидывая за и против. Сильмариль хотелось вернуть нестерпимо. Но кто сможет сделать это? Маблунг отказался, да к тому же он слишком уж прям, если не сказать прямолинеен, это просто старый солдат, а не сыщик. А Берен… драки и пьянство никого не доведут до добра. Вон и Лутиэн уже тоскливо вздыхает… и что–то она заговорила о Келегорме … и зачем она села так близко к нему… что–то тут не так…
Наконец Тингол заговорил без всяких церемоний:
– И как мне тебя звать – Келегорм или Турко? Дочка меня совсем запутала, и в Белерианде говорят разное...
– Зови хоть Галадриэлью, – Келегорм нагло улыбнулся. – Чего ты хочешь?
– Сильмариль, – брякнул Тингол.
Келегорм нагло прищурился:
– Ты что, про нашу клятву забыл, король? Или напомнить?
Тут в голове у Тингола щелкнуло, и он решил уравнение. Недаром дочка вспомнила Келегорма!
– А у меня есть то, чего ты хочешь больше всего на свете, «Галадриэль». Вот, – он кивнул в сторону Лутиэн, которая улыбалась феанорингу во все тридцать два зуба. – Отдаю за Сильмариль. Я цену один раз назначил – и не меняю.
Брови Келегорма поползли вверх, но он быстро справился с собой.
– Согласен, – нолдо сразу же перешел к делу. – Где камень видели в последний раз?

***
Лесное логово. Тингол, Келегорм и орки.

Тингол уже немного сожалел, что лично отправился вместе с наглым феанорингом и его собакой за Сильмарилем. Что и говорить, король давно уже позабыл, что такое походы и ратные труды - последний раз он выходил за Завесу еще до восхода Солнца.
И от крови он тоже отвык. Король старался не вспоминать, что сделал Келегорм с орком, у которого выпытывал сведения о ворах, укравших Сильмариль. Останки уже, наверное, обгладывают вороны… Но нельзя не признать – методы феаноринга были очень эффективны. Теперь они шли прямиком к логовищу воришек (какие–то дрянные мелкие орки, даже удивительно, что им привалила такая драгоценность!), и Тингол не сомневался, что камень уже у него в кармане. То есть в сокровищнице.
Логовище – земляную пещеру под вывернутыми корнями огромного дерева – они нашли быстро: орк рассказал всё подробно, каждым словом покупая еще мгновение жизни. Хуан показал, что внутри никого нет, и эльфы спокойно вошли. Рано или поздно орки–воришки вернутся и уж тогда… Может, воришки вообще оставили Сильмариль здесь, но в доступных местах его явно не было, а если он хорошо спрятан, то они ничего не добьются, просто обыскав пещеру. Нет, нужно дождаться хозяев, а потом уж спрашивать их… с помощью эффективных келегормовых методов.
Логовище было темным, тесным и ужасающе грязным, а уж воняло там…
– Как от немытого адана, – сказал Тингол, прикладывая к носу кружевной платок, смоченный духами.
– Ненавижу, блядь, эдайн, – с такой злобой процедил Келегорм, что Тингол растерянно умолк.
В логовище было темно, хоть глаз выколи. Даже эльфу нужно хоть немного света, чтобы видеть. Хорошо бы зажечь хотя бы свечу, но это сразу же насторожит хозяев. Тингол сел на какую–то колоду, которая, кажется, пыталась изобразить стул, и затих.

***

– Идут, – коротко сказал Келегорм, и Тингол чуть не подпрыгнул от неожиданности. И откуда феаноринг это знает? По осанвэ говорит с Хуаном, что ли?
Тингол быстро вытащил из ножен кинжал. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Хоть бы Хуан ничего не испортил, не спугнул воров!
Но Хуан свое дело знал. Наверное, он спрятался поблизости, потому что орки, топоча и гомоня по своему обыкновению, ввалились в пещеру как ни в чем ни бывало. Один из них пошарил в темноте и взял что–то с полки, затем щелкнул огнивом и запалил лучину. После этого все трое замерли…
Забрав у оторопевшего орка разгоревшуюся лучину, Тингол уселся на колоду и приготовился смотреть представление. Умница Хуан уже маячил около выхода из логова и его негромкого рычания было достаточно, чтобы один из орков, рванувшийся было на волю, тут же замер на месте.
Тем временем Келегорм уже толкнул другого орка на пол и приставил ему меч к шее. Красивое лицо феаноринга ничего не выражало, и это спокойствие пугало больше, чем если бы он кричал и ругался.
– Где Камень? – спросил он так спокойно, будто осведомлялся о погоде за окном.
– Ы-ы-ы, – только и проскулил орк, с ужасом глядя на пришельцев.
– Не ври, ты прекрасно понимаешь синдарин, – сказал Келегорм, слегка нажимая на меч, под острием которого показалась капелька крови. – Еще раз – где Камень? И не думай, что молчанием ты купишь себе легкую смерть. Для начала я отрежу тебе яйца…
Тингол поморщился – кажется, лежащий орк обмочился от страха.
– Ы-ы-ы, – снова заскулил он, – не надо… Зачем тебе жизнь ничтожного урука? Мы всё отдадим, всё! А камень…камень у него, – он не осмелился двинуться, но взглядом показал на своего товарища, который хотел бежать из пещеры.
– Та-а-ак, – протянул Келегорм всё с тем же ужасающим спокойствием, – если это правда, то легкую смерть ты себе купил, ничтожный. – Он убрал меч и двинулся к тому, кто пытался бежать. Тот мелко трясся, но молчал и не двигался.
– Мне два раза повторять? – поднял левую бровь феаноринг. – Камень!!! – рявкнул он так, что с земляного потолка посыпалась земля.
Орк от страха присел и принялся шарить у себя за поясом. Тингол не отрывал глаз от его руки. Вот он потащил из поясной сумки мешочек, сквозь ткань которого пробивался свет… Сильмариль!
Но воришка оказался не так уж прост. Рядом с поясной сумкой в ножнах висел кинжал. Орк выхватил его и ринулся на Келегорма.
Однако Хуан не дремал. Увидев опасность, он бросился на врага, раскрыв огромную пасть…
Через несколько мгновений напавший орк валялся на полу, воя от боли, а на месте его правой руки теперь торчал кровоточащий обрубок – Хуан легко перекусил ее и теперь облизывался, уже умяв законную добычу.
– Блядь! – выругался Келегорм, точным ударом в шею прикончив раненого. Вой смолк. Келегорм присел, разыскивая мешочек с Сильмарилем. Тингол впился взглядом в его руки – вот сейчас, сейчас они поднимут вожделенную драгоценность…
Но проходили секунды, затем минуты, а феаноринг всё шарил по грязному полу, и его лицо вытягивалось всё больше.
– Где он? – не выдержал, наконец, Тингол.
– Не знаю, блядь! – Келегорм сплюнул на пол. – Он был в том мешочке, это точно, но теперь я ничего не могу найти!
– У-у-у, – заскулил вдруг Хуан. Он вел себя как-то странно: виновато завилял хвостом, потом сел на задние лапы, открыл пасть и рыгнул. Тингол с удивлением заметил, что изо рта собаки, кажется, исходит свет…
– Хуан? – вопросительно поднял бровь феаноринг и подошел к псу. – Хуан! – сказал он укоризненно.
– У-у-у, – виновато заскулил пёс, и Тингол всё понял. Это было уже слишком!
– Келегорм!!! – завопил он, вскочив с колоды. – Сделай что-нибудь!!!
– Что?! – от спокойствия феаноринга не осталось и следа. – Что я теперь сделаю?!
– Достань его! – заорал Тингол. – Достань его из собаки!
– Как я, блядь, достану его из собаки! – Келегорм сжал левый кулак. Казалось, он хочет броситься на Тингола.
– Ну… достань, – Тингол поднял руку с кинжалом, указывая на возможный способ.
– Чего?! – заревел феаноринг, поднимая собственный меч, но король Дориата не собирался так просто отступать. Его обуяла дикая ярость, ведь Сильмариль был так близко! Он замахнулся кинжалом и ринулся на Хуана, отбрасывая феаноринга в сторону…
Но Хуан вовсе не собирался ждать, когда его прирежут. Он вскочил и бросился вон из пещеры.
– Дерьмо! – с чувством сказал Тингол, оборачиваясь к неподвижно лежащему феанорингу.
Но тот уже ничего не мог ответить, глядя в земляной потолок невидящими глазами. Острый камень очага вошел ему точно в затылок.
– Дерьмо!!! – завопил Тингол и под изумленными взглядами двух оставшихся в живых орков ринулся прочь из пещеры…

***
– Ваше величество! – Радостный Маблунг встречал Тингола на границе Дориата. – Ваше величество! Вы вернулись!
Тингол рассеянно посмотрел на него. Вид у короля был непрезентабельный – плащ хранил следы всех окрестных луж, а кроме того, был забрызган кровью, волосы Тингола потускнели и свалялись, образовав невообразимый колтун. Лицо его было странно задумчивым.
– За Завесу – ни ногой! – бросил он Маблунгу и побрел в свои покои – отмываться…

***
В разных местах. Берен, два эльфа и собака.

Женился я тут, наконец, на Лути, немножко отдохнул, подлечил руку… и так что–то скучно стало! То ли дело раньше – то я за орками гоняюсь, то они за мной, а уж Поход за Сильмарилем вспомнить – у-у-у! Веселое было время! Не то что сейчас – ску-у-учно… Травой кормят, эльфийки эти на арфах бряцают, папа Тингол речи на пару часов заводит…
Но, кажись, услышал Эру мои молитвы. Недавно явились два чувака – один рыжий, высоченный и тоже без руки, как я, а второй пониже, с черными косами, как девка. Стоят на пороге, молчат, жмутся.
– Чё, – говорю, – надо?
Рыжий глазами сверкнул и говорит:
– Сильмариль у Тингола украли, прикинь?
– Тю, – говорю, – нов’сть, об этом Лес уже два дня т’лдычит, даже тут у нас, на окрaине. Чё от меня-то надо, парни?
Рыжий опять глазами сверкать начал, того и гляди, избу подожжет, а чувак с косичками и говорит:
– Да ты, парень, не промах, говорят, уже один раз Камень-то добыл…
И умолк. Смотрит на меня, будто дырку во мне сверлит, рукой эфес меча поглаживает.
– А больш’ те ничё не нaдо, чувак? – говорю. – Может, – говорю, – луну с неба?
Рыжий аж вскинулся на дыбки.
– Пошли, – черноволосому говорит, – Финьо, нас тут не любят.
Но черноволосый уперся.
– Подожди, – говорит. И мне:
– А чего ты хочешь, чувак? Чего желаешь?
А я так стою, смотрю на них, думаю… Лути последнее время тоже скучная стала, всё у нас с ней ссоры да раздоры, хоть из дому убегай… Ну а тут еще и дадут чего хорошего… Эх, где наша не пропадала!
– Х’рошо, – говорю, – п’ст’роите дом для моей ма. Мне нравится з’б’титься о ма.
Это, кстати, правда. Мама у меня мировая, боевая, Эмельдир зовут…
Они переглянулись.
– Чего? – спросил черноволосый.
Я объяснил подробно. Когда дошел до крыши из чистого золота и дверной ручки с валинорскими брильянтами, лица у обоих вытянулись, но отступать им было некуда. На всё согласились, чего уж там.

***
Долго там или коротко – добрались мы до сауроновых владений, где нам могли что-нибудь сказать про этот дерьмовый брильянт. Что и сказать, мне лично он нафиг не сдался, хотя все за ним бегают, задрав хвост. Я из-за него руку потерял и такого натерпелся… А, ладно, чего вспоминать.
Добрались, значит, орками переоделись, как полагается… Из рыжего плохой орк вышел: слишком высокий и слишком наглый. Ну уж, что есть.
Стали потихоньку разузнавать, да почти ничего не узнали. Сауроновы шестерки язык за зубами держать умеют. Конечно, если взять кого, да пальчики прищемить… Но слишком уж много шуму тогда бы вышло. Приходилось узнавать стороной.
А чтобы не раскрыли нас, эльфы притворились двумя барыгами, а меня представили как своего качка-охранника. Кое-кто из сауроновых шестерок, правда, усомнился, что это за охранник такой однорукий, но я их быстро успокоил. Парочку похоронили, другие меня зауважали сразу.
Но такая слава не довела нас до добра. Саурон, как оказалось, очень любит, когда перед ним дерутся: волки ли, орки ли, люди... Кто-то это делал добровольно, за награду, кого–то заставляли. Услыхал он про меня, да послал своих шестерок: привести, мол, ко мне этого кулачного бойца, пусть подерется мне на потеху! Можно было бы шестерок поубивать и дать деру – но тогда бы мы ничего не узнали о Сильмариле. Пришлось согласиться.
Пришли мы к Саурону и как ни маскировались – понял он, что я из беорингов. Разозлился страшно, потому как не любил наш народ еще со времен Огненной Битвы, и говорит:
– Если не будешь драться – я деревню твоих людишек, что тут еще живут, спалю. И если выиграешь бой – тоже спалю. Уразумел, чувачок?
– Ур’зумел, – говорю.
А сам думаю: «Жалко чести воинской, но своих еще жальче. Вот Камень найдем – тогда посмотрим».
Но нихрена хорошего у нас не вышло. Как я в круг вышел, как этого орка увидел – так в раж вошел, что себя не помнил. Умолотил его в кровавую кашу, так что он после не скоро встал.
Саурон разозлился, посмотрел на нас так, будто живьем съесть хотел, и говорит:
– Я предупреждал.
И приказал шестеркам своим нас не выпускать. А через день мы услышали: спалили беорингскую деревню у самой границы.
Мою деревню.
Где жила ма.
***

После того я чуть контракт не разорвал, потому как не хотел, чтобы еще кого спалили. Но подумал, подумал и решил, что надо Саурону как можно больше насолить – тогда я ему и отплачу. И согласился в круг еще раз выйти.
Эльфы мои рыскали вокруг, рыскали, носом землю рыли, по несколько дней пропадали, но следов Сильмариля не нашли. Как сквозь землю провалился этот брильянт проклятый! Сами сауроновы шестерки его искали, искали – найти не могли. А тут уже последний бой близится… А Саурон ручонки-то потирает… И шестерок своих вокруг дома, где мы остановились, выставил. Никуда не убежать. Сидим, молчим. Даже эльф с косами приуныл, а до того был самый веселый.
Вдруг откуда ни возьмись – собака! Белая, огромная!
– Хуан! – кричу.
И правда, Хуан. Мне лицо облизал, рыжему носом в руку ткнулся.
– Хуан! – сказал рыжий. – А где же Турко?
Хуан завыл.
– Ох, – сказал рыжий, – беда, наверное, с Турко.
А Хуан смотрит так виновато.
Жаль, лимит на разговоры у него, кажись, кончился.
Тут он отошел немного и на пол присел, тужится. Рыжий скривился:
– Хуан, фу! На улицу иди, во двор!
Но Хуан и ухом не повел. Сидит и сидит, тужится. И попробуй такую громаду ногой, например, пнуть, чтобы ушел…
Только совсем не дурак был Хуан, поумнее некоторых чуваков. Потому что сошел он с места, а от огромной кучи дерьма такой свет во все стороны!
– Сильмариль! – ахнули мы все втроем.

***

Как мы камень из собачьего дерьма вытаскивали – это я рассказывать не буду, сами себе представите. Но Сильмариль того стоил, конечно. Взял его рыжий, так и эдак вертит, любуется.
Однако Сильмариль Сильмарилем, а драться надо. Встал я на следующее утро, пошел в круг. А эльфы рядом крутились. Всё у нас было договорено. Как только я уложу противника, мы с черноволосым драпаем наружу. А рыжий поджидает нас с Сильмарилем и, как только наружу выскакивает Саурон, – светит ему в морду и дает по башке. А там уж как повезет.
Ну, как задумали – так и сделали. Я хотя не оклемался еще после смерти ма, но сауронову бойцу вдарил будь здоров – нескоро он поднялся! А пока все вопили и ругали Саурона, мы с чероноволосым драпанули по-быстрому. Я еще там оглянулся на рожу сауронову посмотреть. Ох, и рожа у него была! Всего перекосило от злобы.
Саурон со своими шестерками за нами рванул. Но рыжий на улице не дремал. Отмытый Сильмариль держал в кулаке зажатым, да как разожмет кулак прямо перед сауроновой мордой! Тот зажмурился, остановился, будто на стену налетел, пошатнулся… А рыжий кулак сжал, да ка-а-ак вдарит в сауронову рожу! Тот так и шлепнулся на землю, а черноволосый его еще и мечом ударил.
Ну, после этого мы стали драпать изо всех сил, потому как шестерки не дремали. Ну, убежали всё-таки. И Хуан с нами был.
Вернулся я домой – морда расквашенная, на ногах не стою. И без Сильмариля. Ну, Лути меня приголубила. Правда, немного странная она была какая–то, я видел, как плакала… А чего? Я ж домой вернулся, и папаша ейный тоже вернулся, я знаю. Ну да ничего, я для такого хороший способ знаю – хорошенько жене вжарить так, чтобы она через год с мальцом нянкалась. А как его назвать? Может, Хуан?

***
Западный Белерианд. Фингон.

Может, меня кто-то и считает тупым, но вы не верьте. Я просто честный, а в наше время – это большая редкость.
Когда Майтимо пришел и сказал: «Надо добыть Сильмариль», я просто ответил: «Пойдем». Потому что чего тут думать – добывать надо.
Майтимо решил обратиться к специалисту. Я больше ничего не спрашивал, только когда мы скакали по дороге, по обочинам которой валялись драные плащи, дохлые собаки и кучи съестных отбросов, я спросил: «Что это такое?» И Майтимо ответил: «Это деревня. Эдайнская, блядь, деревня». И больше я ничего не спрашивал.
Специалистом оказался огромный адан довольно устрашающего вида. Без правой руки. Тут я стал о чем-то догадываться, но он говорил так невнятно, что я почти ничего не понял. Беда у этих эдайн – говорят они всегда так, будто кашу жуют. Впрочем, разговаривал больше Майтимо.
Когда мы ехали обратно по той же грязной дороге, Майтимо сказал: «Хорошо, что Берен согласился».
«Так это был Берен?» - удивился я.
Майтимо как-то странно на меня посмотрел, и дальше мы ехали молча.
Прежде всего я озаботился покупкой нового меча.
«Тяжесть – это надежно», - сказал мне торговец. «Если и не зарубишь, то всегда можно оглушить».
Ну, как мы приключались в поисках Сильмариля – это я рассказывать не буду, найдется и кроме меня кому. Скажу только, что когда во время одной нашей вылазки на него насели орки целой кучей, я их всех раскидал. Кого лезвием, кого плашмя отоварил – прав был торговец, тяжелый меч – это хорошо.
А вообще у меня входит в привычку спасать Майтимо.
Саурону мы в конце тоже наваляли – будет знать, как с нолдор связываться! И Сильмариль нашли. Правда, младшенький братец Майтимо на этом деле погорел – но и не надо было Клятву нарушать, Клятва именем Эру - это же вам не хер собачий! Да.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

lonely-mountain.diary.ru/p186243778.htm ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Открыть все тэги MORE в этом посте

@музыка: Тінь Сонця "Не вмирай"

@настроение: те ж саме

@темы: БПВ